Просто все это спрятано очень глубоко внутри. За толстой, почти непробиваемой броней. Которую ему пришлось отрастить, чтобы выжить в этом мире. Чтобы подняться наверх из того дна, на котором оказался. И, чего уж греха таить, отец и правда был в этом виноват.

Но я уверена, — немного нежности и ласки, его убежденности в том, что я его люблю, — и он оттает. Вот тогда я увижу то, что спрятано за семью печатями! Такого Стаса, которого он, может быть, и сам не знает!

Вся уплываю в мечты. И даже не сразу слышу, как меня зовут.

— Софи! Софи-и! Софья!

Вздрагиваю, узнав голос.

Медленно подхожу к решетке ворот.

— Ну, здравствуй, Вика, — холодно окидываю взглядом когда-то лучшую, самую близкую подругу.

Которая якобы уехала в Испанию. Навсегда.

Ан нет, топчется здесь по саду. Вернее, у входа в сад. Подозрительно как-то далеко от Барселоны.

Даже заговорить решила. Надо же! Как только всем стало ясно, что я вовсе не на последнем крае дна! Сплетни ведь здесь разносятся быстрее, чем пожар!

— Как испанское солнце? Не печет в голову?

— Что? — дергает головой, явно не понимая.

Понятно. Не было и вовсе никакой Испании.

— Аа-а, ты об этом… Ну… Понимаешь… Отец так решил. Вы попали под удар. Нельзя было с вами общаться. Мало ли, там же война намечалась. Отца из-за этого тоже могли свалить.

Никого бы не свалили, если бы просто тайно одолжили денег на лечение. Никто бы не узнал. Но ради чего распинаться и говорить об этом? Оно того не стоит.

— Сейчас тоже опасно. Наверняка, — холодно пожимаю плечами. — Ты же знаешь, в меня стреляли. Так что лучше держись подальше. И не подходи. А то мало ли… Зацепит еще…

— Софи! — отмахивается. — Я поговорить пришла. Серьезно поговорить.

Надо же. Наверняка ей что-то ну о-очень нужно. Раз уж после того, как из жизни своей нас вышвырнули, прийти решилась.

— Прости, Вика. Но мне неинтересно. Наверняка все твои вопросы есть кому решить. Особенно в Испании.

— Стас! — уже разворачиваюсь, чтобы уйти, как его имя бьет мне криком бывшей подруги в спину.

Замираю. Мало ли. Может, с ним что-то случилось?

— Что Стас? — все-таки возвращаюсь к ограде.

— Стас, Софи… Понимаешь… Мы были вместе… Раньше. Но с тех пор, как ты появилась в этом доме, он больше со мной не спит.

Не зря женский голос тогда, в его кабинете, показался мне знакомым! Точно! Это же была Вика! И как я сразу не поняла?

— И что ты от меня хочешь? — брови сами взлетают вверх. — Чтобы я его уговорила с тобой спать? Ты вообще нормальная, Вика? В своем уме? Мы со Стасом вместе, если ты еще не поняла. И так, и будет. Думаю, тебе лучше больше сюда не приходить. Никогда.

— Софи! Ну ты же все равно от него уйдешь! А я… Я ведь еще тогда в него влюбилась! Когда он спас тебя, помнишь! Или даже раньше! Да я всегда с ума сходила от Санникова!

— Прости, Вика, но мне неинтересно. Мы вместе. На этом точка. Я уходить никуда не собираюсь.

— Да? Хочешь сказать, что будешь это терпеть? Хотя… Сомневаюсь я, что ты ему и правда важна, Софи! Не обижайся. Ничего личного. Просто Санникову вообще никто не нужен! Он просто пользуется нами. Всеми женщинами на своем пути. Трахает и выбрасывает, как наиграется.

Усмехаюсь, вспоминая его пьяные глаза. Его взгляд ошалевший, дикий, бешеный. Его «люблю», от которого лихорадит.

Не со всеми. Просто любовь бывает только одна в жизни. Уж я-то знаю.

— Он просто использует тебя, Софи! Как ты не понимаешь! Ему просто от тебя что-то нужно, иначе не поселил бы тебя в своем доме и не появлялся бы с тобой на приемах! Он ведь никогда ни с кем не выходил в свет! И уж тем более, никого у себя не селил!

— Я даже слушать не хочу, Вика. Уходи. И не возвращайся с этим больше.

— Решила, что ты особенная, да, Софи? Что он любит тебя и останется с тобой? Все так думают! Все надеются заполучить Стаса Санникова на веки вечные! Только почему, если ты такая особенная, он ради тебя не развелся? И сейчас помчался к жене? Оставил здесь тебя одну?

— Что? Что это за бред, Вика? Ты что, шампанского перепила с отчаяния?

— О-о! Он не сказал тебе, что женат? Как интересно, правда, подруга? Санников женат, и уже давно. Она все время после свадьбы живет за границей. А он, когда приезжает, отрывается тут по полной. Вот все и пытаются его заполучить. Только Стас не разводится. И сегодня днем его жена приехала сюда. Правда, не пойму, почему она в гостинице, а ты до сих пор здесь? Видно, не ожидал ее приезда и не успел все продумать!

Это ложь, — повторяю себе, разворачиваясь к бывшей подруге спиной и до боли сжимая руки.

Ложь.

Этого просто не может быть! Невозможно!

И я уже прекрасно знаю цену этим людям.

Они сделают все, чтобы разрушить чужое счастье. Все ради того, чтобы прибрать себе к рукам побольше денег или власти.

Она ведь солгала насчет Испании.

Лжет и теперь.

Санников — очень лакомый кусок. И, если Вика имела на него какие-то виды, то способна пойти на что угодно!

— Софи! — ее голос, как камень, ударяет мне в спину.

— Он ведь не разведется, Софи. Если бы хотел, уже давно бы развелся. Он так и останется женатым. Не скажу, что у нас с ним были какие-то особые отношения, но… Чаще всего во время своих приездов он спал именно со мной! Можно сказать, что я его постоянная любовница. Не считая шлюх Влада Северова, с которыми он часто проводит ночи. И вот теперь он выгнал меня из-за тебя. Но разве ты согласишься на эту роль? Разве тебя устроит быть просто любовницей? Знать, что в любой момент он сорвется к жене? Что всегда будет с ней? Нет. Я ведь знаю тебя, Софи! Слишком хорошо знаю! Ты слишком гордая, чтобы такое терпеть! Ты не сможешь быть второй. Не сможешь всегда оставаться просто любовницей! И даже то, что вы обнищали не изменило твоей натуры! А я… Я готова. Я согласна даже так. Пусть. Пусть так. Но лишь бы с ним!

— Уйди, Софи. Уйди, отступи в сторону. Отдай его мне обратно! Ты ведь все равно не сможешь так жить!

Хочется бежать.

Бежать со всех ног.

От нее, от этих ужасных слов, что разрывают душу.

Пронзают насквозь хлеще настоящего выстрела.

А я замираю. Будто прирастаю ногами к земле. Ни шевельнуться, ни выдохнуть не могу.

— Это. Все. Ложь.

Еле выдыхаю сквозь сжатое будто крепкой рукой горло.

Сама не слышу своего голоса. Но она слышит.

— Нет, Софи. Это правда. Посмотри новости за прошлый год. О свадьбе Санникова тогда не кричал разве что слепой. Просто вы тогда разорились, умер твой отец и у тебя были другие заботы.

Нет. Нет. Нет и тысячи раз — нет!!

Не оборачиваюсь.

Медленно иду к дому.

Вот теперь уже отмерла. Теперь уже еле сдерживаюсь, чтобы не сорваться на бег.

Я посмотрю. Посмотрю все, что смогу найти.

Но сердце уже колотится, как бешеное. С каждым ударом снова и снова простреливая меня оглушительной болью. Навылет. Новый выстрел. В упор. С каждым ударом, с каждым шагом вперед. Насмерть. Разрывая, раскидывая на куски.

Потому что внутри уже знаю — это правда. Вика же понимает, что я проверю. Что все просмотрю. Смысла врать о таком просто нет.

Влетаю в дом, захлопывая за собой входную дверь с грохотом.

Как же мне хочется сейчас этой дверью отгородиться от всего мира! От всего! Запереться в нашей сказке. Где нет ничего, кроме нас. Кроме нашего «люблю» и глаз его, — сумасшедших, пьяных. Не от страсти. От любви. Той, что сиянием брызжет из глаз!

Дрожащими руками сотни раз поднимаю крышку ноутбука и захлопываю снова.

Закрываю глаза, обхватывая голову руками.

Это малодушно. Да. Я знаю.

Но больше всего на свете мне сейчас хочется спрятаться.

Сделать вид, что ничего не было. Я не встречалась с Викой. Я ничего не слышала, а она не говорила этих слов.

Омерзительна сама мысль о том, что он был с другой, ласкал другую. Вику. Мою бывшую подругу.

Целовал ее. Вбивался в нее. А она кричала ему в губы его имя…