Но почему тогда сердце начинает колотиться еще сильнее? Просто как бешеное? И прямо внутри него я вдруг ощущаю болезненный укол?
Медленно, очень медленно возвращаюсь обратно по коридору в свои комнату.
Укладываюсь в постель, чувствуя, как всю меня просто разрывает на куски.
Дурочка. Черт, ну какая же я сумасшедшая дурочка!
Он мне — никто! Не пришел меня мучить и терзать! Так надо радоваться!
А перед глазами вспыхивают картинки того, как он ласкает другую в своей постели. Как смотрит на нее этим прожигающим, до дрожи сводящим с ума серебряным взглядом. Расплавленными этими зрачками, полными сбивающей с ног страсти. Как проводит рукой по чужому телу, глухо зарычав…
И хочется бежать. Бежать по этому коридору со всех ног.
Распахнуть дверь и молотить кулаками по его огромной спине, по лицу.
«Как же я тебя ненавижу, Стас Санников. — шепчу в тишину, прикусив простыню — Как же я тебя ненавижу!
Глава 46
Утром его снова уже не было на месте.
Хмурая Людмила сообщила мне, что завтрак накрыт.
Только это снова совсем не принесло никакого облегчения.
Вяло ковыряя завтрак, я думала лишь о том, с кем Санников провел эту ночь.
* * *
Напряглась, поздно вечером услышав, как въезжает во двор его машина.
Украдкой выглянула. Приехал один.
Челюсти сжатые, лицо, как всегда — будто маска, что вырезана из камня.
Не глядя в сторону моего окна, просто пошел к двери.
Черт!
И пальцы — покалывает! Все просто горит огнем!
Что же он за человек такой? Совершенно спокойный! А меня от одного взгляда на него начинает трясти мелкой дрожью.
Что со мной происходит, черт возьми? Почему так волнуюсь и переживаю? Жду его возвращения, как ненормальная, хотя наоборот, должна бы ждать, что он и вовсе не приедет!
Маша, — понимаю. Ее лицо прямо вспыхивает перед глазами.
Конечно, все дело только в этом. Только в ней. В моей сестре.
Теперь понятно, от чего я так нервничаю и переживаю.
Естественно, если Санников утратил ко мне интерес и переключился на других женщин, то может нашу договоренность и отменить! И тогда моей сестре ничто уже не поможет!
Резко дергаю волосами.
Надо действовать. Надо спешить!
Пусть! Пусть он скажет, что я сама пришла, чтобы распластаться у его ног и отдаться! Пусть думает и говорит, что хочет! Главное — выкупить жизнь своей сестры!
Руки дрожат, когда одеваюсь.
Выбираю самое провокационное, самое тонкое и прозрачное белье. Такое, что даже сама краснею, осматривая в нем себя в зеркале.
Действовать надо решительно и быстро. Всеми способами, пока Санников не передумал!
Надеваю прозрачный короткий халат.
Чистый секс, настолько все воздушное и прозрачное. Он будто дымкой окутывает мое тело. Дымкой, под которой спрятана легкая паутинка белья, которое так и хочется сорвать в один момент.
Что ж, Санников. Ты хотел полной покорности и разврата. И я дам тебе это в полной мере.
Я не покорилась. Не сдалась. Нет.
Наоборот, — это я сейчас иду выигрывать с ним битву за жизнь собственной сестры!
Не Санников получает то, чего ему хочется! А я побеждаю в том, что мне необходимо!
— Стас! — решительно дергаю дверь его кабинета, даже не постучавшись.
И замираю.
Вся моя уверенность куда-то испаряется, когда он пронзает меня своими серебряными, вмиг вспыхнувшими и потемневшими глазами, а из его руки выпадает сигарета.
Так и замираю на месте. Не зная ни что дальше делать, ни что сказать.
Только смотрю на него, такого же, кажется, обалдевшего, как и я.
* * *
Пауза затягивается.
А я все так же, замерев, дрожу под его пронизывающим взглядом, который будто прошибает меня молниями.
Чувственная губа Стаса дергается, — и ощущение, будто я уже чувствую, как он впивается этими губами в мой рот.
Чувствую себя абсолютно голой.
И хочется снова сбежать.
Броситься назад и лететь отсюда по коридору со всех ног!
Но он смотрит на меня своими адскими, прожигающими насквозь глазами, — и я пошевелиться не могу. Даже вздохнуть и то невозможно!
— Софи-ия, — как завороженная смотрю, как медленно, невыносимо медленно подходит Стас, прожигая меня глазами.
От него буквально полыхает жар, что тут же отдается внутри меня.
Где-то в самой сердцевине.
Глухо ударяясь сердцем прямо по ребрам.
Вспыхивая на сосках и тут же взрываясь внизу живота трепещущим пламенем.
— Софи-ия, — Стас уже совсем близко.
Нависает надо мной своей огромное мощной фигурой.
Его дыхание ложится на мой кожу, заставляя веки трепетать.
— Пришла, как и полагается, выполнить свой договор? — рука легко скользит по шее вниз.
И я подрагиваю от простого прикосновения.
Халат распахивается под его скользящей рукой. Поясок, и так не туго завязанный, просто разлетается.
Стою перед ним, вот теперь действительно почти обнаженная. В одном ничего не прикрывающем белье.
А он взгляда от глаз моих не отводит. Так и прожигает ими, своим дьявольским серебром. Прямо насквозь.
— Или соскучилась по моим ласкам, м, Софи-ия? Пришла отдаться мне? Истомилась без моих рук в одинокой постели?
— Нет, Санников, — поражаюсь, каким чудом мне удается выдавить из себя хоть слово. Но звучит довольно уверенно, а я будто слышу собственный голос со стороны.
— Не истомилась. Пришла выполнить условия сделки. Это ведь просто условие. Так зачем тянуть?
Полыхает. Огнем полыхает его взгляд. Неистовым огнем.
— И ты совсем меня не хочешь? — лениво водит пальцем по моей груди, чуть задевая ногтем сосок. Едва. Еле-еле. А мне приходится прикусить щеку, чтобы не покачнуться ему навстречу и не застонать.
Это просто сделка, — выдыхаю, чувствуя, как начинают подкашиваться ноги. — Просто сделка, Стас, — вскидываю голову, пронзая его уверенным взглядом.
— Выходит, ты просто шлюха, Софи-ия, — цепляет кружево тонких трусиков сбоку, резко дергая вниз. — Просто шлюха, которая за деньги раздвигает ноги перед кем угодно. И ничего при этом не чувствует. Совсем.
— Да, Стас. Выходит, так, — бросаю ему с вызовом.
— Больше нет ненависти? — густая бровь летит вверх.
А рука опускается вниз по животу.
Ласкает. Медленно проводить ладонью, не прижимая, у самой кромки лобка, а перед глазами — уже вспышки.
И хочется. Хочется вцепиться руками в мощные плечи. Но я должна не сдаваться! Нужно идти до конца!
— Нет, Стас. Больше нет ненависти. За что? Ты просто даешь деньги на лечение сестры. Я даю тебе то, чего ты хочешь. Все честно. За что мне тебя ненавидеть.
— Шлюха, — его губы выплевывают это слово прямо мне в лицо. — Выходит, ты просто обыкновенная шлюха, Софи-ия. Тебя даже не возмущает, что сейчас я тебя трахну прямо на этом столе.
— Да. Потому что у меня просто нет другого выхода. Если хочешь считать, что я шлюха — считай.
— Так и есть, — рывком вдруг подхватывает, усаживает на стол, резко распахивает ноги. — Так и есть. София, — проводит прямо между ног пальцами, по тонкому, почти ни прикрывающему кружеву рукой, — и я не выдерживаю. Стону. Прикусывая губы, чтобы не сорваться.
— Тебе ведь все равно правда? — продолжает вести пальцами по моим складочкам.
А я цепляюсь руками за стол, на который откинута.
Бешеное, невообразимое пламя только зарождается внизу, расплывается внутри, — но я знаю, что оно накроет. Уже чувствую, что не смогу сопротивляться. Что оно просто способно меня взорвать.
— Да. Стас, — шепчу, уже не справляясь с голосом. — Мне все равно.
Он не дождется. Я ведь знаю, чего он хочет. Знаю.
Хочет, чтобы я отдалась ему по-настоящему. Чтобы пылала. Чтобы горела в этой ненормальной, адской, ядовитой страсти, что пробуждает только он. Один-единственный мужчина в моей жизни.
