— Наше королевство базируется на силе нориуса. Разумеется, мы ни в коей мере не собираемся бросать вызов вашему могуществу. Но считаем, что необходимо создать баланс между силой и ответственностью, — расплывчато заговорил Вран. Его голос предательски дрогнул, обнажая нарастающее волнение канцлера. На лбу выступили первые капельки пота и он протёр его тряпочкой.

— В чём это выражается?

Переглянувшись, дальше продолжил Брошин:

— Создание правительственного Совета из старейших представителей аристократии. Парламентская монархия, — в голосе старика прозвучал опасный металл, в отличии от Врана, он не сомневался. Как и большинство аристократов, которые чуть ли не подпрыгнули от радости при мысли о такой форме власти.

— Лихо вы тут решили изменить политический строй королевства! — Ник даже крякнул от удивления, хотя предполагал, что они совсем зарвутся и предложат полностью отказаться от трона.

— Вы поймите, мы думаем только о благе королевства! Такая форма власти открывает большие перспективы перед нами. Более того, она перекликается с предлагаемой реформой короля Вернона, — мягко проговорил Вран, который изначально опасался, что Ник не станет слушать, а просто махнёт рукой и нориус всех уничтожит.

— Это всё? — Ник оглядел присутствующих. В ответ ему высказали ещё ряд условий: отмена ряда необдуманных законов, снижение налогообложения со старой аристократии, выдача премиальных для присутствующих, как передовиков в войне с подводниками. Был ещё ряд хотелок поменьше, но король уже не вслушивался. Он передал Селесте наказ идти за нориусом.

Представление продолжается.

Селеста

Если бы не Маркл, я в жизни бы не смогла собраться так быстро и выглядеть настолько хорошо. Уже привыкнув к чёрному и золотому, с удовольствием касалась ажурной плотной вышивки на облегающем сверху платье, которое формой напоминало военный сюртук с плечиками и фальшивыми двубортными пуговицами.

Чёрные свободные штанишки под платьем дополняли вызывающе-деловой стиль. Весь костюм украшен золотыми элементами, цепочками, брошками и кольцами. Всё вместе совсем не характерно для женщины. Странное нарушение этикета — вызов обществу.

Такой наряд не сшить за несколько часов, его разрабатывали неделями, а значит Ник изначально планировал довести меня до такого уровня власти и ответственности. Чтобы никто не видел просто девушку и подопечную короны. Нет, я выгляжу как представитель силы. Причём в костюме нет ни единого элемента света, только знаки отличия Каргатов. Тем самым Никлос показывал, что в первую очередь, я принадлежу к его семье. И ариус — не свободная сила, а продолжение нориуса. Умно.

— Вы великолепны, — говорит Маркл, заканчивая с макияжем и отходя в сторону, любуясь результатом дел рук своих.

— Благодарю, — отвечаю учтиво, красуясь перед зеркалом.

— Позволите? — слегка заискивающе спрашивает стилист, и дождавшись моего неуверенного кивка, взял за руку и приложил ко лбу, прошептав себе что-то под нос.

— Вы же понимаете, что я не святая Клэрия? — осторожно уточняю, когда он с какой-то просветлённой миной на лице отходит в сторону. В ответ Маркл лишь улыбнулся, и с поклоном удалился.

Я не успела понервничать, хотя чувствовала себя странно с тех пор, как ушёл Артан. Маршал обещал быстро обернуться, но видимо дел оказалось больше, чем он думал. В комнату через щель под дверью медленно вполз нориус. Он закружился вокруг ног, сжался на запястье, словно браслет, и потянул за собой.

Подходя к заседательному залу, слышу громкие возмущённые голоса. На входе охрана в шоке глядит на меня, вот уж действительно сюрприз так сюрприз. Мило улыбаюсь и их губы сами расплываются в ответных улыбках. Один из них разворачивается и с такой заговорщической ухмылкой громко стучит, привлекая внимание внутри, а потом раскрывает двери и чётким поставленным голосом объявляет:

— Кэрра Селеста Каргат!

И в зале стало тихо.

Надев маску вызова, медленно, но уверенно вхожу в зал. Застываю ненадолго на пороге, пройдясь взглядом по лицам присутствующих, и иду к Никлосу на трибуну, вставая рядом. Мне странно видеть в зале так много знакомых и незнакомых лиц, ведь по словам Ника, все присутствующие являются предателями. А здесь почти весь цвет старой аристократии! Главное, что и Брошин, и Вран, застывшие как соляные столбы, держаться вместе. То есть, мы все были неправы, размышляя, кто заговорщик. Получается, что они заодно!

— Итак, с чего же вы начали? — медоточиво заговорил Никлос, обнимая за плечи и целуя в лоб. — Похищение Селесты. Недоверие к власти, моей неспособности защитить подопечную. Законы, нарушающие баланс в королевстве… что-то ещё?

Первым опомнился Брошин. Он вышел вперёд, уставившись с какой-то нехорошей ухмылочкой, которую быстро стёр с лица, заговорив уверенным тоном:

— Боюсь, Ваше Величество, но это ничего не меняет. Преступление было совершено. Как и ряд других, таких как отравление кэрры Мирты Гадельер, допущение подстрекательных действий со стороны русалок, в результате которых пострадал имидж наших главных водных защитников — шелки. Глобальные махинации в Секретариате. Игнорирование запросов мэра столицы по поводу странных нападений на людей и животных в королевских лесах.

— Вы очень удачно перекладываете на меня собственные ошибки. Валите всё на одного…

— Но ведь есть ещё одно преступление, — мягко перебил короля Вран, цепляя фальшивую печаль на лицо. Обернувшись, он кивнул жене, и Пиетта пошла к дальним дверям. — Непростительное. Жестокое оскорбление.

Задняя дверь открылась и в зал вошла Кирнан. Такой трогательный невинный тюльпанчик во всём белом. Ни грамма косметики или украшений, всё как в день первого бала. Только мне видно недоступное мужчинам — над ней тщательно поработали. Каждую важную деталь подчеркнули, выделили синяки на коже, царапины, следы укусов. Её подготовили к представлению невинной жертвы и она с блеском исполняет новую роль.

Трагический залом бровей, одинокая слезинка у правого глаза, лёгкий румянец на щёчках, приоткрытый ротик и такая надломленность во взоре, что невольно начинаешь верить.

Посмотрев на короля, вижу — и правда верит. Я беру его за руку и с силой сжимаю, вынуждая отвести глаза от этой обманчивой невинности. И медленно отрицательно качаю головой, говоря Нику мысленно: «Это ложь». И он благодарно кивает в ответ.

— Кирнан пришла ко мне вчера днём, вся… израненная. Она долго не решалась рассказать, что случилось, боясь за то, что с ней сделают, если она признается, — заговорила Пиетта, обхватывая «оленёнка» за плечи. — Она боялась, что никто не поверит в то, кто это сделал с ней. Но мне удалось убедить её признаться. Ведь мы живём в справедливом королевстве, где ни один преступник не уйдёт от наказания. Кем бы он ни был, — жёстко закончила женщина, оглядывая присутствующих пылающим справедливостью взором. Она подтолкнула девушку вперёд, и та, как по отрепетированной сцене, вышла чётко под перекрёстный свет магических ламп, подчеркнувших её болезненную бледность и хрупкость.

— Меня… — тихо, но звонко в наступившей тишине, начала говорить Кирнан, опустив глаза в пол и прижав руки к животу, — силой взял позапрошлой ночью… его Величество король Никлос Каргатский, — голосок надломился и она с болью уставилась на замершего на месте короля.

Это должно было сокрушить Никлоса, сломать его, но… рядом была я. И слова Кирнан настолько взбесили меня, ведь я знала… правду.

— Да неужели, — громко воскликнула, выходя вперёд к концу сцены, возвышаясь над трогательным ягнёнком, который с тревогой уставился мне в глаза. — Так уж он тебя и изнасиловал, м? И ты сама не приходила к нему в комнату такая трогательная, попавшая в беду невестушка? Не говорила королю, что тебя избивают родители, грозясь отправить в храм, если не станешь королевой? А может расскажешь, как ты вообще оказалась в ту ночь в королевском крыле и попала в опочивальню Никлоса, минуя всякую охрану? Или же поделишься, что ты кричала от наслаждения, когда раздвигала ноги перед королём? — я буквально избивала её словами, зная, что права в каждом из них. Это было видно по её лицу. По лицам Врана и Пиетты. И всех остальных причастных.