— Что это за чертовщина? — в шоке вымолвил Брошин Адегельский, вставая с места.

— Называется ариус. Такой же был у святой Клэрии, — ответил ему Вран, а затем, обращаясь к Никлосу, спросил: — Ваше Величество, мне кажется или Селеста сейчас может развязать войну, невольно убив принцессу? Видно же, она с трудом контролирует белую тьму.

— Арт, оставайся на месте, или и тебя заденет, — быстро сказал Ник, останавливая друга, который был готов ринуться на помощь любимой.

Сам же уверенно пересёк пространство до Селесты, насквозь проходя белый дым, выпуская из себя нориус. Каждый шаг — и каждая нить тьмы захватывала, сплетаясь с белой нитью, ариус, подавляя его, зажимая в тисках. Никлос остановился позади девушки, положив руки ей на плечи.

— Уходите, — приказал он Сэлавелии. — Отныне вам не рады на территории Каргатского королевства. Любое нарушение с вашей стороны действующих договорённостей будет расценено как объявление войны. Я повторюсь, один потопленный корабль или утащенный на дно житель Каргатского королевства — и начнётся война. Вы меня поняли? — он говорил жёстко, держа в захвате Селесту, которая под его влиянием еле-еле успокаивалась, втягивая в себя ариус.

Сэлавелия встала, окинула присутствующих болезненным взглядом бессилия. Её манила сила Селесты, но она ничего поделать не могла. Даже ответить достойно, ведь сейчас она транслирует волю отца, а не свои желания. Поэтому девушка молча кивнула, и удалилась из зала, выходя через балконные двери, откуда вместе со свитой сиганула прямо в разбушевавшийся океан.

— Я не справилась? — тихо спросила Сэл, с помощью Ника вставая с колен. — Мне пока плохо удаётся сдерживаться, когда эмоции зашкаливают…

— Нет-нет, что ты! Ты большая молодец, я горжусь тобой! — мягко ответил король.

— Они отлично смотрятся, — едва слышно заявил Вран, вновь глядя на Артана. — Как вы считаете, кэрр Гадельер?

— К сожалению, но их свадьба невозможна, хотя лучшую претендентку на звание королевы и представить себе нельзя, — протянул медоточиво Брошин, вставая с места. — Однако наш маршал слился с прелестной Селестой, так что девушке не видать королевского венца.

— А если всё так, то вас, кэрр Артан, можно поздравить? Когда будет объявлено о помолвке? — разговор шёл между канцлером и Брошином, и не требовал ответов от маршала, и вёлся в таком тоне, чтобы максимально позлить его, не переходя на откровенность.

— Наверное, Никлос не считает, что Селеста должна так скоро обручиться, ведь слияние произошло в день Равновесия, несколько недель назад! Видимо есть причины, препятствующие этому браку, — якобы задумчиво протянул старик Адегельский, сходя с места и вставая напротив Артана. Позади него, как грязная тень, встал Акраш с многообещающей улыбочкой на устах.

— Кстати, а вы скоро отправитесь на учения к моему сыну? Он обещал показать невероятное зрелище! Думаю, поездка затянется минимум на месяц… Хорошо, что король так здорово заботится о вашей возлюбленной? Ей будет не так одиноко…

— Ваши инсинуации… — сцепив зубы, начал было цедить Арт, когда боковые двери распахнулись и на пороге показался встревоженный Томар Бай.

Найдя взглядом короля, он быстро пересёк комнату, начисто игнорируя спорящих чиновников, буквально расталкивая их в стороны, легко проходя заторы между рядами кресел. Он остановился вплотную к королю и Селесте, и что-то зашептал им на ухо.

— Я пойду с вами! — громко воскликнула Селеста, а когда Ник попытался возразить, заметила: — Она моя подруга! Я не оставлю её!

Тогда до Артана дошло — речь идёт о Мирте.

Тук-тук-тук-тук-тук. Вот так быстро-быстро бьётся сердечко. С той самой секунды, как на меня напялили жутко-тяжёлый и острый наряд, из-за которого вся шея в царапинах и порезах. Мне больно, неудобно, некомфортно и очень страшно. До морвиуса страшно быть подопечной короля! Сидеть на королевском кресле с идеально-прямой спиной и непроницаемым лицом. А потом выступать перед всеми и в особенности перед принцессой Сэлавелией, говоря такие чудовищно-сложные слова, которые вбил в голову Никлос, перед входом в зал. Он всё предугадал. Рассказал, чего хотят подводники, что скорее всего, именно они стоят за отравлением Мирты, что если я сделаю всё правильно, то это даст нам время, чтобы предотвратить войну.

Поэтому я собрала каждую клеточку своей души в мешочек и сжала его до камешка, чтобы выдержать напряжение и высказать всё, что надо и как надо. А ведь даже появление ариуса было спланированно Ником, ведь подводники одержимы белым дымом, видя в нём проявление святой Клэрии. Какое дремучее суеверие! И кажется это сработало.

Однако ничего не получилось бы, не будь рядом Артана. Тот канал, что открылся между нами, придал сил пережить самый тяжёлый момент. И я обращалась к нему каждую секунду, когда казалось, что страх захлёстывает с головой.

Но когда ариус вырвался из-под контроля, канал закрылся и я осталась наедине с этой неуправляемой мощью. Только появление нориуса предотвратило катастрофу, ведь ариус — это чистая энергия, которая уничтожила бы сначала подводников, а потом и всех остальных в зале. И всё потому, что я не могу взять под контроль свои эмоции. В этот момент действительно осознала, что нуждаюсь в обучении. Что мне нужна помощь Никлоса, который когда-то справился с нориусом.

Именно об этом мы говорили, когда Томар сообщил, что Мирте совсем худо и ей нужна помощь короля. Разумеется, я поспешила следом, как и Артан, который понял, что речь идёт о его племяннице.

Никлос отпустил нас вперёд, а сам остался, чтобы дать указания своим советникам и чиновникам, как действовать в сложившихся обстоятельствах. Ещё он приказал разыскать Флаксу, и немедленно доставить её к нему.

А я, только покинув пределы зала через коридор слуг, где никого не было, моментально стянула с шеи и плеч металлические украшения и всучила в руки стоящему на страже охраннику.

— Сэл, что это? — шокировано воскликнул Арт, увидев сочащиеся кровью порезы на шее и наливающиеся синевой гематомы на плечах.

— Следы величия, — ответила мрачно, хватая его под руку и таща следом за Томаром. — Это не прихоть, а какой-то символ. Ник не успел объяснить, но для подводников — важный знак.

— Не надо было тебе лезть во всё это, — проворчал он, с нежностью касаясь моего предплечья, обходя наиболее пострадавшие места. В его глазах столько тепла и заботы, что вся тяжесть сошла и я перевела дух, сбрасывая напряжение от случившегося. А под пальцами мужчины кожа едва заметно засветилась, и вот чудо — синяки буквально на глазах уменьшились, а погодя и вовсе исчезли вместе с порезами. Только следы засохшей крови остались.

— Ты моё исцеление, — прошептала с теплотой.

Томар шёл сильно впереди, так что не видел случившегося. Он быстро довёл нас до нужной комнаты, у входа в которую толпились невесты включая Калисту. Они было потянулись к нам, но замерли, повинуясь жесту колдуна.

А мы вошли внутрь.

Возле дочери сидела бледная заплаканная Трана Гадельер. У окна стоял её муж Варт, а поодаль сын Клост. Все трое с надеждой взглянули на вошедших.

— Дэр Бай, где же король?! Мирте совсем плохо! — со слезами протянула Трана, наклоняясь к раскашлявшейся девушке. Мать заботливо обтёрла рот дочери от чёрной слизи, следы которой виднелись повсюду.

— О святая Клэрия! — вырвалось невольно и я зажала рот рукой.

Мирта выглядела ужасающе. Частый кашель с мокротой измотал её так, что у неё не было сил даже слегка приподняться, чтобы облегчить дыхание. Из неё вырывался чёрный дым, который не рассеивался, а собирался в кружащуюся тучку под потолком. Тёмно-синие вены проступили на коже и казалось пульсировали чёрной жижей. Девушка приоткрыла глаза, но никого не разглядела и вновь закрыла, прерывисто дыша и теряя связь с реальностью.

— Но ведь ещё утром всё было нормально! — воскликнула, подходя к Мирте с другой стороны кровати и опускаясь на колени. — Что произошло?