* * * «Вставай, приятель – полночь проспишь! Не дело спать по углам… Эй, хобо, ты слышишь меня? Очнись! Глаза открой, наконец! Хлебни глоток за новый годок и двигай себе к дверям… Возьми вот ломоть… Помилуй, Господь! Эй, парни, да он – мертвец…» Перевод Никиты Винокурова Гарпия[14] Жила-была женщина. Многих она мудростью превзошла. Совсем молода, но годы стыда выжгли ей душу дотла. Насквозь, назубок – сподобил же Бог – ведала Книгу Зла. «Ни на земле, ни в небесах надежда мне не дана. Не узнав любви, проживу и умру – выпью чашу до дна. Шлюха грешная, тварь кромешная, милости лишена. Я щеки румяню – гулящей пьяни не нравится бледный вид. Глотну винца для цвета лица – и сразу клиент засопит. Сажусь, как и встарь, под красный фонарь, что у двери висит. Нетрезвый народ ко мне так и прёт – поток мужей и сынов. Все ваши сыны мною презрены: я видела их без штанов. Злодейка-судьба со мною груба, и промысел мой не нов. Жизнь не свернёшь, не подомнёшь, не сладишь наверняка. Хоть вон из кожи, но будет всё же бабья доля горька: Влезать в ярмо, подтирать дерьмо, льстить прихотям сопляка. Он хочет – ляжешь, и слова не скажешь: глаза у него горят. Любовью надо бы одарять – я сдаю её напрокат. И жизни моей любовный наряд забрызган грязью до пят. Бывает, он решит, что влюблён: мужчина в любви – дурак. Ласкай – но в душу к себе не пускай, сердце зажми в кулак. Остынет – покинет и бровью не двинет. Со мною случилось так. От робкой ласки до адской встряски – один воробьиный скок. В кольце обручальном и звоне венчальном горестный скрыт намёк. Крепко любить – себя погубить. Усвоен этот урок. Не знаю, волчица или тигрица – но я добычей живу. Русалочьим пеньем, змеиным шипеньем – сполна своё оторву. Бархатной лапкой, когтистой хваткой, во сне или наяву. Знаю с юных лет: истины нет – одна сатанинская ложь. Людская кровь залила алтари, и тяжек жертвенный нож. Иначе – никак. Мужчина – слабак. Этим не попрекнёшь. Мне – стыд нести, другие – в чести; за что, зачем, почему? Господь Всех Сил меня заклеймил. Волю Его приму. Един лишь Он – суд и закон. И я покорюсь Ему». Странная пьеса «Людские Сердца» судьбою сочинена. Сцена – жизнь. Женщине в ней роль шута отдана. Зал переполнен. Публика ждёт. Суфлирует Сатана. Перевод А. Кроткова Предупреждение Лишь год миновал с той поры ночной (О, мне никогда не забыть о том!) — Мы были вдвоём под полной луной, Ее голосок звенел серебром. Но – мрак подступил, луну темня, Но – страх охватил меня в этот миг: Я чувствовал: призрак возле меня, Я видел провалы глазниц пустых. То был лишь мираж: любовь моя Глядела в лицо мне, тепла полна, Она удивилась, что вздрогнул я, Что губы белы, рука холодна. …Да, год миновал. Под ущербной луной — Угрюмой, как призрак в жестоком сне, — Стою пред могилой… прощаюсь с тобой… И всё, что я помню, так странно мне… Перевод С. Шоргина Бродяги Дружище, помнишь, как с тобой мы тут вдвоем бродили, Как пели, пили и дрались, и каждый день был нов; Весь мир лежал у наших ног, и мы топтали мили, И шли путем Куда-Нибудь, не ведая оков. Мы шли путем Куда-Нибудь в предчувствии веселом, И время было нам слугой, и жизнь была игрой; Рассвет нам души омывал янтарным ореолом На том пути Куда-Нибудь – ты помнишь ли, друг мой? Увы! был полон этот путь ловушек и капканов: Там ждали голод и нужда – и все же был я рад Не знать хозяев над собой, не строить долгих планов, Шагать мечте своей вослед, упрямо, наугад. Мы шли путем Куда-Нибудь, чудным путем Куда-Нибудь, Шальным путем Куда-Нибудь – так много лет назад. Перевод Ю. Лукача Посылка Те, кто вовек не ныл, Те, кто пытал судьбу, Те, кто вынослив был, Те, кто любил борьбу: Я вам напомнил вслух Прошлых годов мороз — Жестче ухмылок шлюх, Горше сокрытых слез. Не вызываю смех, Не веселю души; Сагу пою о тех, Кто погибал в глуши, Дергал судьбу за хвост, Яростно шел вперед — Дети полярных звезд, Севера дикий сброд. Многих азарт завлек В эти края во льдах, Чтоб преподать урок: Даже победа – крах. Наст снеговой топчи И продолжай шагать, Чтобы в глухой ночи Верить и побеждать. Пустошей плугари, Где не собрать зерна, Сыгравшие на пари, Наказанные сполна, К вам пролагает путь Песен моих лыжня. Я в них не солгал ничуть — Бог даст вам понять меня. Перевод Ю. Лукача вернутьсяГарпии – древнеэллинские божества доолимпийского пантеона, полуженщины-полуптицы с омерзительной наружностью и злобным нравом. Имели обыкновение похищать детей. Английские моралисты-пуритане XVII – первой половины XVIII вв., рассуждавшие о «борьбе с развратом» и «падении нравов» в манере античной риторики, называли гарпиями проституток. Потомки пуритан, т. е. люди из поколения Роберта Сервиса, получившие классическое британское образование, легко расшифровывали коннотацию и понимали намек, вложенный в название стихотворения. |
