- Это не моя вина, - усмехнулся Рома, глядя на то, как я рассматриваю свою любимую обувь, с которой теперь придется расстаться.

- О чем ты? – не поняла я его.

- Ну, ты же наверняка уже решила спихнуть и этот факт на то, что наши встречи –предвестники апокалипсиса.

- Ничего я не решала, отстань, - стукнула я его легонько в плечо. Кеды было отчего-то уж очень сильно жаль.

- Уже привыкла?

- Конечно. К тому же это ты у нас любитель все спихнуть на меня.

Чем дальше мы отходили от чужого дома с жителями, не верящими в вечернюю почту, тем больше таял мой романтический настрой, вновь заменяясь привычной уже язвительностью. Но это и не напрягало. В этом тоже был свой шарм и обаяние от нашего с Аморским общения. Скорее всего, будь между нами одна лишь сопливая романтика, долго я бы не продержалась. Теперь мне это становилось ясно, как белый день.

В итоге все кончилось тем, что мы с Ромой, в знак солидарности тоже снявшим кроссовки, пытались запихнуть друг друга в наибольшее количество луж, ведя этому подсчет. Кондуктор автобуса, завидевшая нас, вновь смеющихся как ненормальных на заднем сидении с обувью в руках, скорее всего, решила, что ей не повезло, и теперь нужно будет обслуживать очередную обкуренную молодежь.

На ее возмущения о том, что мы потерянное поколение без принципов, Рома только удрученно положил руку на мое плечо и произнес:

- Прости дорогая, нам с тобой нельзя детей. Наше поколение и так потерянное. Что будет дальше и подумать страшно.

Женщине его откровенный подкол не понравился, а потому она с недовольной миной взяла у Аморского его мелочь, коей хватило на нас обоих, и сказала, чтобы мы вели себя тише, иначе нас выкинут из автобуса вместе со всеми нашими пожитками в виде промокшей обуви.

С Ромой мы решили, что у нее просто не задался день и больше на нее внимания не обращали, хотя и вели себя действительно намного тише, чем когда только ввалились в полупустой автобус, заставляя всех присутствующих оборачиваться нам вслед.

И в очередной раз я поняла, что мне нет дела до их осуждения. А веселье начинается там, где заканчиваются мои собственные рамки, в которые я себя так настойчиво загоняла.

Уставшие, но счастливые, мы доплелись до своего двора, который вновь скрылся во тьме. Мне не хотелось, чтобы этот день кончался. Наше несвидание с Аморским было более запоминающимся, чем все свидания, что когда-либо были в моей жизни. Да, на самом деле никакой толпы поклонников за мной никогда не бегало и парня у меня было всего-то от силы полтора, а встреч, называемых таким громким словом было крайне мало, но я все же могла предположить, что будь их больше, этот день все равно затмил бы их все до единого.

Слегка понурив голову, я шагнула в сторону своего подъезда, потянув за собой и Рому, который что-то выискивал на небе. Удивительно, но от туч уже почти ничего не осталось. Все они быстренько решили ретироваться, расчищая небосвод для мерцающих звезд.

- Эй, ты куда? – остановил он меня, опуская голову.

- Домой. Мы же почти пришли.

- Ты действительно хочешь домой? – скептично спросил он. – Время совсем детское. И завтра не нужно в школу.

Я улыбнулась. Во времена учебы в школе, мама порой и такое время не считала детским, думая, что моим максимумом для прогулок должно быть часов семь вечера. Но благо конечно, что ее не всегда так клинило и я все же имела возможность задерживаться у девчонок допоздна.

- У тебя есть предложения?

Настроение мое вновь поднялось до уровня счастья.

- Есть одно. Небольшое.

Я вопросительно взглянула на него в ожидании, что он расскажет все сам.

- Пойдем, - вместо ответа он потянул меня в сторону своего дома. - Нужно зайти ненадолго ко мне и потом все увидишь. Хорошо?

- Ладно, - сказала я, не зная на что соглашаюсь. Устраивать что-то, не рассказывая мне об этом, становилось его личной фишкой.

Знакомый с детства подъезд соседнего дома, пахнул все так же. Влажностью и выпечкой. Одна из старушек, живущих на первом этаже, увлекалась кулинарией и, насколько мне известно, раньше работала поваром, а потому из-за ее двери по всему подъезду всегда доносились какие-то аппетитные ароматы. Так и хотелось постучаться к ней и напроситься на чай. Я практически на сто процентов была уверена, что у Аморского, кроме зеленого чая и кошмарных овсяных печенек, больше ничего и нет.

- Подожди меня тут, окей? – быстро произнес Рома, хватая на ходу валяющуюся на полу белую футболку. – Дальше коридора не уходи.

- Даже в туалет не пустишь ненадолго?

Брюнет выглянул из-за угла, затем взглянул к себе за плечо и произнес:

- В туалет можно. Только в комнату постарайся не смотреть.

- А что там? Заложники? Ты все-таки маньяк, а я до сих пор этого не поняла?

Парень скривил гримасу и закатил глаза.

- Иди уже давай, - сказал он и продолжил стоять на месте до тех пор, пока я не скрылась в уборной. Видимо, в комнате все настолько плохо, что моему тонко чувствующему прекрасное глазу этого лучше не лицезреть.

Санузел оставался таким же, каким я его помнила с той ночи, что провела в этой квартире. Разве что и здесь бардака поприбавилось, а на раковине стояли какие-то замысловатые бутылечки с написанными на них от руки названиями. Решив, что сегодня мне позволено все, взяла тот, что обозначался как «Кедр». Открутила крышку и вдохнула в себя чудесный аромат кедра вперемешку с каким-то незнакомым мне немного резким запахом и тонкими нотками бергамота.

Я сразу поняла, что это нечто вроде мужского одеколона собственного разлива. И было удивительно, глядя на весь этот спектр ароматов, вспоминать, что лишь единожды ощущала на Аморском хотя бы какой-то запах, кроме его неповторимого личного, смешанного с ненавязчивым запахом дезодоранта. То, что я держала в руках, оставило бы намного больший аромат, реши он использовать его.

Или может он пользуется туалетной водой только в особенных случаях? Например, когда собирается на свидание и хочет кого-нибудь охмурить?

В таком случае я не являюсь этим самым особенным случаем, хоть он с некоторых пор и считал меня своей. Правда что именно это означало в его понимании, я не знала.

«Хватит заморачиваться. Дальше смотри», - возмутился мой внутренний голос, и я решила его послушаться. Взяла следующий флакон под названием «Цитрус» и тоже, быстро открутив крышечку, вдохнула первые ноты.

Мне всегда нравилось сравнение запахов с музыкой. Было в этом какое-то собственное очарование.

Воспоминания хлынули мгновенно. Это был точно тот самый запах, на который я как мышка на сыр, плелась следом за незнакомцем из автобуса, даже не взглянув на его внешность.

Я не могла ошибиться даже спустя несколько лет, ведь я потом бегала по городу в поиске подобного и находила лишь то, что отдаленно могло напоминать тот самый парфюм.

Фетишистка, так еще и таксикоманка. Чудесненько.

Быстро окончив все свои дела, я выскочила из ванной комнаты, честно стараясь не смотреть в комнату, двери в которую просто-напросто не имелось, а потому открывался слишком хороший обзор.

- Ро-о-ом, - крикнула я, продолжая держать в руке небольшой флакон.

- Что? – донеслось до меня глухо. Кажется, он был на балконе.

- Что это за флаконы у тебя в ванной?

Я оказалась права, парень находился именно там. Я слышала, как хлопнула, закрываясь, дверь.

- О чем ты? Какие флаконы? – спросил он, появляясь в поле моего зрения с двумя клетчатыми пледами разных оттенков в руках.

Боже мой, куда он собрался меня вести? Надеюсь, что не в лес.

- А, эти… да мама моя увлекается всякими зельями. Хобби у нее такое, - протянул он мне в руки те самые пледы. - Честно говоря, меня всегда удивляло, откуда она берет на это занятие деньги, - добавил он очень тихо. Так, будто его мама тоже находилась здесь.

На пару секунд меня обуял ужас. Мне совсем не хотелось знакомиться с его родителями.