Так оно и было.

Прикосновения стали откровеннее, движения резче, голоса надрывнее. Все вокруг нас перестало волновать, кроме этого.

Я ощущала под своими пальцами твердые кубики пресса желанного мною мужчины и каждым своим прикосновением заставляла их напрягаться еще больше, а по его телу пробегать мелкую, едва заметную дрожь. Это поистине сводило меня с ума – то, как я воздействовала на него. Его крепкие руки в свою очередь легко удерживали меня на весу и прижимали к себе, а чувственные губы заставляли желать и получать еще больше. Все это слилось воедино, превращая эту ночь в тот самый фейерверк эмоций, о котором я думала и мечтала раньше.

Не знаю, сколько времени мы провели в этой обоюдной агонии, то нежно исследуя тела друг друга, то срывая с губ громкие стоны. Однако когда, все же утомившись и выбившись из сил, мы закрыли глаза, продолжая контактировать практически всем телом, на горизонте уже начинал заниматься рассвет. Самый прекрасный из всех, что мне когда-либо доводилось встречать.

Наутро я открыла глаза совершенно умиротворенной. Отчего-то казалось, что и солнце светит ярче, и птицы поют громче. Все вокруг стало иным, не таким, каким представлялось мне еще вчера. Более красочным, что ли. И нет, я не была под воздействием наркотиков. Хотя наверно можно сказать и так. Подобные чувства и есть наркотик. Уверена, что если через секунду поняла бы, что все это было лишь красивым сном, почувствовала бы самую настоящую ломку. По рукам, по прикосновениям, по жару, растекающемуся внутри меня и застывающему там уже навсегда.

Я повернулась на правый бок и посмотрела на того, кто смог заставить плавиться мою подернувшуюся льдом душу. Он лежал на спине, повернув голову в мою сторону. Его волосы мирно лежали на подушке, чуть растрепавшись во сне, оттого делая его еще более милым.

Хотя он всегда милый, когда спит. Это мне уже давно известно.

Белоснежное одеяло с каким-то витиеватым графичным рисунком сползло у него в район пояса, так что мне также открывалась прекрасная картина подтянутого мужского торса, который еще вчера я имела честь ощущать под своими руками и даже касаться губами.

От воспоминаний мои щеки заметно вспыхнули. Наверно, если бы он сейчас проснулся, то сказал бы, что я похожа на спелую помидорку. А я бы ткнула его за это в бок, а потом мы оба бы рассмеялись и начали целоваться. Я уверена, что это занятие по вкусу нам обоим.

Сразу захотелось привести свой план в действие и разбудить этого прекрасного принца, однако сделать этого не получилось, так как он хриплым со сна голосом произнес:

- Снова ты смотришь на меня.

Глаз не открыл, зато сладко улыбнулся. Без издевки. Скорее наоборот. Очень тепло. Так, будто и для него это утро стало приятным откровением.

- Люблю на тебя смотреть, - тихо произнесла я, заставив его улыбнуться еще шире.

- Люблю тебя, - произнес он в ответ как бы между прочим.

Сначала мне показалось, что я ослышалась, что он сказал нечто иное, но потом поняла, что нет, все так. Брюнет открыл глаза и посмотрел так, что сомнений не оставалось – он, правда, произнес эти два слова, отдавая себе в том полный отчет. А потому я счастливо улыбнулась ему и уткнулась носом в теплое оголенное плечо. Счастье продолжало цвести в моем сердце.

«Любит» - еще раз мысленно повторила я для себя, чтобы прочувствовать и запомнить этот момент. И от этого хотелось смеяться.

- Выспалась? – как ни в чем не бывало, даже не требуя ответной реакции, спросил меня Рома, проводя рукой по моей обнаженной спине и пуская по ней рой мурашек.

- Угу, - промычала я в ответ, все так же не поднимая на него глаз и продолжая улыбаться.

- Кажется, все пары на сегодня ты уже пропустила, извини, - добавил он.

Шестеренки в моем мозгу завертелись быстрее, и я осознала, что сегодня уже понедельник, а я разлеживаюсь с парнем на большом матрасе посреди комнаты, уставленной всем подряд. И в этот самый момент мне по большей мере плевать на все, кроме него.

- Ты виноват, что я завалю управление конфликтами, - наигранно возмущенно произнесла я, кусая Аморского за крепкое плечо. На нем виднелись легкие следы он моих пальцев. Видимо я немного перестаралась ночью, не сумев совладать с собой.

- Могу прийти к твоему преподавателю и все объяснить, - рассмеялся он, беря мою руку в свою и поднося ее к губам, но вместо того, чтобы укусить осторожно целуя ее.

- Ну, уж нет, - воскликнула я, представив то, как Аморский заявляется к моему преподу и говорит: «извините, уважаемая, но ваш предмет по сравнению со временем, проведенным со мной, для Нелли ничто». Думаю, ей не понравилось бы нечто подобное и потом мне пришлось бы пройти семь кругов ада вдобавок к тем, что имеются сейчас, чтобы успешно окончить университет.

- Уверена? – смеясь спросил Рома, порываясь встать с постели. Но я не дала ему этого сделать, ловко схватив за руку и потянув обратно на матрас, невольно опрокидывая его на себя сверху.

А он, недолго думая, легко прижал меня своим весом, зажимая руки так, чтобы я не могла больше пошевелиться.

- Ладно, ладно, ты сильнее, признаю, - весело произнесла я. – Но все равно идти к моему преподавателю я тебе не дам.

- А я и не хочу, - игриво сверкнув глазами, сказал он и быстро поцеловал меня в губы. – Знаешь, чего мне хочется на самом деле? – его губы перекинулись на мою шею. Я тут же блаженно закрыла глаза и отвела голову в сторону, чтобы ему было удобнее исследовать ее.

- Чего? – выдохнула я, ожидая, что сейчас он снова скажет, как хочет меня.

- Позавтракать, - прошептал он мне эротично на ухо, слегка прикусив.

От этого будоражащего кровь низкого голоса я не сразу поняла, что он ответил, но когда до меня все же дошел смысл произнесенного, то резко распахнула глаза и воскликнула:

- Снова ты за свое, Сорняк несчастный! Всю романтику мне портишь!

И Рома, вновь разразившись смехом, стал отбиваться от моих вырвавшихся из захвата рук свалившейся на пол подушкой.

И мне нравилось это новое сумасшествие, которое возникло между нами. Никакой неловкости, о которой я столько слышала, никаких осторожных фраз. Только смех, быстрые поцелуи и любовь. Очень много любви, которая не была похожа ни на одно другое чувство на свете. Теперь я знала это наверняка.

Этот день мы с Ромой провели вместе. Сначала мы долгое время не могли подняться со своей импровизированной постели, все время то дурачась, то целуясь, то споря на то, кто будет готовить завтрак, а кто пойдет в магазин. В конце концов, даже не ожидая от себя, на это согласилась я. Мне действительно захотелось приготовить что-нибудь для Аморского, пусть это даже был самый обычный омлет, который я готовила миллионы раз для ворчливого брата. Этот все равно отличался бы от остальных, ведь мне хотелось, чтобы Роме и впрямь все понравилось.

Когда он вернулся из магазина с двумя пакетами продуктов, я стояла у плиты на кухне и на долю секунды представила, что мы живем вместе и просыпаемся вот так каждый день. Он целует меня и не дает подняться. Я готовлю ему завтраки и обеды, а он ходит ради этого в магазин. А вечерами мы много разговариваем, обсуждая тысячи различных тем перед тем, как уснуть.

Выдержала бы я такое?

Пожалуй, да. И мне хотелось верить, что однажды это все же станет реальностью.

На самом деле встали мы очень поздно, и наш завтрак состоялся в обеденное время. Так что мы с Ромой успели пропустить все, что было запланирован и ему пришлось звонить своему дяде, чтобы отпроситься с работы, взяв смену в другой день, а мне слегка задуматься насчет пропущенных пар. Однако, в конце концов, я просто забила на это и стала помогать Аморскому разбираться с его вещами. Правда, в итоге мы не сделали и этого, так как, установив на нужное место телевизор и подключив его к антенне, включили на нем интересный фильм и зависли на остаток дня. Вплоть до того момента, когда нам все же следовало выбраться из постели и выдвинуться на концерт, к которому я готовилась всю прошедшую неделю.