Не знаю, чего бы нам по итогу стоило такое развлечение, но попадаться в руки злобной тетки и узнавать это все же не хотелось.

- Держись! – весело воскликнул Рома, разворачивая тележку, увидев то, как работница магазина вынырнула из-за другого ряда, уже совсем не нежно распихивая локтями посетителей. Кажется, она была слишком ответственна в своей работе и не могла потерпеть подобного нашему поведения.

Одним ухом я слышала, как она кричит, чтобы мы остановились и зовет охрану ей помочь, в то время как пожилой охранник, стоящий у самого входа, скорее всего, совершенно ее не слышит, а быть может и вовсе не хочет заниматься тем, чтобы гонять кого-то по гипермаркету без особенной на то причины. И вообще, когда мы заходили сюда, мне показалось, что он спит. Прямо вот так, в вертикальном положении и с открытыми глазами. Его отсутствующий взгляд говорил о том, что работа его совсем не вдохновляет.

- Что ты хочешь сделать? – воскликнула я, вынимая из уха свой наушник, когда заметила, куда решил направиться Рома.

- Когда скажу, выпрыгивай и беги.

- Что?

Не сбавляя скорости, Аморский пролетел мимо улюлюкающей нам вслед компании школьников и едва не влетел в округлившего вдруг глаза охранника, который, скорее всего, и вправду ненадолго задремал и никак не был готов увидеть несущуюся на него тележку с двумя ненормальными.

- Держи хулиганов! – кричала работница торгового зала мужчине. Он попытался схватить Рому за ткань толстовки, но та лишь натянулась и легко выскользнула из его руки.

Мы преодолели рамку возле выхода в магазин и вылетели из него, заставляя опешивших прохожих расступиться.

- Вылезай! – скомандовал Рома, и я повиновалась, так как позади уже слышала приближающиеся шаги грузной женщины в форме. Бегала она, конечно, не важно. Так же, как и пожилой охранник выполнял свои обязанности.

Парень, в который уже раз за сегодня, схватил меня за руку и потащил за собой вперед, заставляя быстро перебирать ногами и не оглядываться.

- Какой же ты ненормальный, - смеялась я позже, когда мы шли по переулку, переводя дыхание. – Сколько тебе лет? Пятнадцать?

- Двадцать три, - с улыбкой ответил он, перебирая в одной руке мелочь, вытянутую из кармана джинсов.

- Родители тебе явно врут насчет твоего возраста.

Парень кивнул.

- Зато ты поняла, что иногда немного нарушать спокойствие бывает даже весело.

- Я всегда знала это, - решила не соглашаться я с его словами так уж быстро. – И да, это было весело. По сумасшедшему весело. А пить я все равно хочу. Не думай, что я забыла.

- Именно этим вопросом я и собираюсь заняться, - стал водить он указательным пальцем по раскрытой ладони с лежащей в ней мелочью. – Смотри-ка, да тут и на лимонад наберется, - слегка подбросил он в воздух монеты, которые тут же отозвались знакомым перезвоном.

- Так значит, поэтому ты решил, что лучше нам будет просто прогуляться? – я скривила печальную мину и погладила парня по предплечью, как бы успокаивая. – Бедный маленький Буратино. Ты бы сказал, что денежек нет. Я бы угостила тебя мороженным за свой счет.

- Сейчас ты договоришься, и я отведу тебя домой, - серьезно ответил он, не поднимая на меня своих глаз. Хотя в голосе я все же слышала те самые нотки, выражающие его насмешку.

- Ладно, ладно. Неси свой лимонад. Так и быть, - подняла я ладони в знак капитуляции.

Музыка для атмосферности: Betta Lemme - Bambola

И он принес. Откуда – без понятия. Поблизости я не видела больше ни единого магазина и даже намека на него, но Рома лишь посмотрел куда-то неопределенно и очень уверенно сказал мне стоять на месте и ждать его возвращения, дабы с нами вновь чего-нибудь не приключилось. По его словам выходило так, что поодиночке нам живется спокойнее. И в этом я была с ним полностью солидарна, хотя и осознавала все больше, что отныне такого спокойствия мне будет мало.

За время его отсутствия я отметила, что небо стало на несколько оттенков мрачнее, а люди все беспокойнее в своих попытках скрыться от намечающегося дождя. Я сосчитала количество проехавших мимо меня красных машин – их оказалось четыре. Один Форд Фокус, две Тойоты разных моделей и один старенький Жигулёнок, дышащий уже который год на ладан и звенящий чем-то на ходу. А еще я успела в уме трижды проиграть свою любимую партию из прошедшего недавно выступления с новым репертуаром. А она была довольно внушительной.

Я собиралась, было, сорваться с места и пойти искать своего товарища по сегодняшним приключениям в ту сторону, куда он направился, но он уже появился у меня за спиной, протянув перед моим носом руку с моим любимым шоколадным батончиком.

- Это в знак примирения, - сказал он, обходя вокруг. – Если хочешь знать, я никогда не покупал девочкам шоколадок.

- Но я же просила лимонад, - скрывая то, что мне уже не терпится накинуться на батончик и умять его в две секунды, произнесла я.

- Я подумал, что минеральная вода утолит жажду лучше сладкой газировки, - протянул он мне и небольшую бутылочку воды.

- Ладно, Аморский, - взяла я из обеих его рук свои лакомства, - я подумаю над тем, чтобы не считать тебя пропащим.

- Буду рад, - приподнял он уголки своих губ.

В отличие от него, я разделила батончик на двоих, а Рома в свою очередь от предложенной ему доли не отказался. Так что позже мы шли, измазанные растаявшим молочным шоколадом и не знали, обо что вытереть наши руки. Аморский в лучших традициях сегодняшнего дня, конечно же, решил, что вытереть их о мое лицо будет забавным и стал бегать за мной по двору, в котором я уже не помнила, как мы очутились.

- Сдавайся, Одуванчик, я все равно это сделаю, - произнес он, стоя по другую сторону от высокой детской горки, за которой пряталась от него я.

- И не надейся, Сорняк. Одуванчики не сдаются так быстро, - показала я ему язык, выглядывая из-за своего укрытия и на миг ощущая себя той самой девчонкой шести лет, что обожала дворовые игры.

- Это мы еще посмотрим, - сделал он резкий прыжок в мою сторону, но я успела вовремя отпрыгнуть, выставляя вперед руки, за которые он чуть было меня и не поймал.

- Знаешь, теперь тебе не пятнадцать в моих глазах. Тебе пять. Только маленькие мальчики задирают девчонок, которые им…

Последнее слово застряло у меня в горле и осталось не озвученным. Почему-то я не могла пока свыкнуться с тем фактом, что между нами что-то есть. А что-то было определенно. В шуточках и подколках, в зажигательных танцах, в серьезных разговорах. Отрицать было бесполезно. Это чувство не поддавалось моему контролю, и я знала, что оно взаимно. И это заставляло мое сердце биться быстрее.

- Ты забыла слово «нравятся»? Оно не такое уж сложное, - не упустил Рома момента и тут меня поддеть. – Ты же знаешь, что парни не взрослеют до сорока? Значит, я могу дурачиться еще как минимум семнадцать лет.

Первая теплая небесная капля упала мне на нос. Я по инерции стерла ее, размазывая ту небольшую порцию топленого шоколада, что была и на моей руке. Аморский тут же расхохотался, взявшись за живот одной рукой и говоря о том, что возмездие за мое нежелание сдаться настигло меня, хотя и сам не заметил, что возмездие за издевки настигли и его самого. На серой толстовке парня теперь виднелось шоколадное пятнышко, которое уже через пару минут затерялось среди промокшего насквозь материала.

Ливень начался мгновенно. Он стал бить по земле своими тяжелыми каплями, собираясь около моих ног в глубокие лужицы, и заставлял людей разбегаться по углам, словно маленьких тараканчиков, застигнутых врасплох.

Мы с Аморским тараканчиками себя не ощущали, а потому не сорвались с места, едва только сплошная стена дождя обрушилась на нас сверху. От неожиданности я только крепко зажмурилась, разводя в стороны руки и ощущая, как по ладоням меня бьет достаточно теплая вода, словно я стою не на улице, а в собственном душе, включив его на полную мощность. Рома же в свою очередь опрокинул голову назад, подставляя влаге лицо и ничуть не беспокоясь о том, что сейчас мы оба насквозь промокнем.