Хотя стоило наверно задуматься над тем, что он и есть один из тех самых строителей, которые учатся в этой части здания.

Я ошарашенно смотрела на темноволосого парня, стоящего рядом, а он, и не думая отодвигаться, навис прямо надо мной, не давая даже вздохнуть.

«Если он сейчас снова меня поцелует – я отвечу», - подумала я вскользь, но вскоре поняла, что поцелуев между нами больше не предвидится. К тому же он уже нашел себе для этого какую-то очередную блондинку.

Надо сказать, что в тот момент в его глазах было намного больше решимости, чем в моих. Хотя я смогла уловить в них и еще что-то.

Грусть?

Да, возможно, это была она. И скорее всего, в моих глазах он разглядел ее же.

- Давай, - тихо произнесла я, отводя взгляд в сторону, чтобы он не мог пролезть дальше ко мне в душу.

Я немного подвинулась в сторону, освобождая парню место на подоконнике, но он проигнорировал мой жест – остался все так же стоять, оперевшись на стену, и проделывал во мне дыру взглядом.

- Объясни мне все. Я хочу знать, - твердо сказал он.

Я открыла рот, чтобы сказать хоть что-то вразумительное, но единственное, что смогла произнести, было:

- Я скучала по тебе, - шепотом.

Вероятно, он не ожидал таких слов. Наверно думал, что я прогоню его и не захочу больше видеть. Конечно, после той тирады, что я в порыве эмоций написала ему, даже я была не готова услышать подобное. Но это было так. Я скучала. Очень сильно. Порой даже невыносимо. Мне не хватало его дурацких шуточек. И идиотского прозвища не хватало тоже. Не хватало его. И я уже достаточно измучила себя, чтобы отрицать очевидное.

- Поэтому не написала за весь месяц ни слова? – раздраженно спросил он.

- Прости, - виновато взглянула я на него. – Ты тоже не писал.

Рома усмехнулся. Как и прежде, только более злобно.

- Я потерял телефон всего несколько недель назад. Уже после того, как понял, что ждать больше не стоит. Но до этого я писал. Множество раз. Только все без толку. Ты молчала. Да и к тому же разве не ты просила меня не делать этого? Ничего не объяснила, сбежала, просила не звонить и не писать. Пропала из города, в конце концов. И теперь говоришь, что скучала? Серьезно? – все больше раздражался он, глядя на меня, а затем сжал ладонь в кулак и вновь ударил им в стену. – Ты хоть представляешь, как я себя чувствовал? Бегал, как последняя шавка в полной неизвестности. Кажется, я еще тогда заслужил объяснений.

- Их нет, - грустно ответила я. – Просто так было нужно.

- Нужно? – воскликнул Рома, но затем вновь понизил голос. – Кому, мать твою, это было нужно? Твоим родителям? Тебе? Уж не мне точно.

- Мне. Это было нужно мне.

Аморский закрыл глаза и провел ладонями по своему лицу.

- Ты могла просто сказать мне об этом? Черт возьми, просто объяснить. Я бы мог понять. Наверно, мог бы оставить тебя в одиночестве на время, но не сидеть и гадать что с тобой, где ты и как ты. Так не поступают с людьми, по которым скучают.

- Я звонила тебе позже, - попыталась я оправдаться. – Но твой телефон был выключен. Я искала тебя, но не могла найти. Я даже домой к тебе ходила и…

Я хотела было сказать, что приходила вчера в тот же бар, что и он, но быстро прикусила язык. Эта информация была для него лишней. Она не должна быть важна ни для одного из нас. Пусть гуляет со своей девицей и радуется жизни без тех проблем, что я несу с собой в комплекте.

- Извини, - еще раз попыталась извиниться я, но тут же поняла, что ему вовсе нет дела до моих «прости» и «скучаю». – Ты беспокоился обо мне?

- Я беспокоился о своем психическом здоровье, Нелли, - все так же раздраженно ответил он.

И это его «Нелли» прозвучало для меня, словно прямой выстрел в голову. Настолько небрежно. Намного небрежнее, чем все его прежние «Одуванчики».

- Ты могла меня кинуть как-то иначе? Невнятные смс-ки и молчание не внушают доверия, знаешь ли. А родители? Серьезно? Вот так было проще всего, да?

Я спрыгнула с подоконника и встала рядом. Недостаточно близко, чтобы порывисто взять его за руку, но достаточно, чтобы посмотреть в его глаза, горящие праведным гневом.

- Ты ведь не поверил им, да? Не знаю, что мама могла сказать тебе, но это наверняка неправда.

Аморский слегка наклонился ко мне и произнес практически прямо в ухо:

- Когда человеку вбивают в тело нож – предположим куда-нибудь в область груди – через какое-то время он перестает различать правду и ложь, а также слушать кого бы то ни было. Знала об этом?

Он вновь отстранился, выставляя между нами привычную дистанцию.

- Я не хотела обидеть тебя, Ром. Честно, - глухо произнесла я.

Он с недоверием посмотрел на меня.

- О, ты знаешь, я не обиделся. Нет, серьезно. Только если ты все же решила выбрать образ невинной овечки и подчиняться чьим-то правилам, стоило проинформировать меня, а не сбегать.

Рома сунул руки в карманы и склонил голову вбок, как бы оценивая меня.

- Хотя, знаешь, ты не удивила меня. Я ожидал чего-то подобного.

- Ничего я не выбирала! – громко воскликнула я. Теперь настал и мой черед злиться. – Ты достал меня, Аморский! Достали твои ярлыки! Хватит вешать их на меня! Нет никакой белой овечки. И божьего одуванчика тоже. Есть я. И точка.

- И кто же ты? – хмыкнул он.

- Все та же девчонка, что когда-то провела с тобой самый сумасшедший день в жизни, бегая босиком по лужам и ночуя на крыше дома.

Мы оба стали злобно глядеть друг на друга. Прежнее чувство тоски и сожаления заменились во мне знакомым огнем, которого с некоторых пор я перестала бояться.

- Меня не было в городе этот месяц, - твердо произнесла я, пытаясь взять себя в руки. – И, кстати, мне показалось или ты знал об этом? Откуда?

- Белованов. Ну, или как там его… Захаров.

- Чего? – удивилась я названной фамилии. – А он-то откуда узнал?

- Ты умная девочка, сама догадаешься, - ухмыльнулся Рома, а мне захотелось тут же стереть эту ухмылку с его лица. Слишком она была чужой для меня. Слишком непривычной и неприятной.

- Вилена, - выдохнула я имя подруги, опуская глаза в пол.

Правда все же дошла до Аморского, но только проделала гораздо более длинный путь.

- В точку, - произнес парень. – Так что, мисс Загадочность, я все еще не достоин знать всего, что с тобой произошло?

Я на пару минут прикрыла глаза, собираясь с мыслями. Разговор на повышенных тонах не смог бы помочь нам пройти через это. Мне просто необходимо было успокоиться, чтобы потом больше ни о чем не сожалеть. И, скорее всего, Рома тоже понимал это, потому как когда я вновь открыла глаза, то увидела, что злость из его взгляда куда-то ушла.

- Я не рассказала тебе не по этой причине, - устало ответила я. Огонь слегка осел, превращаясь в небольшой горячий огонек. – Просто я… запуталась. Во многом. А теперь все.

- Разобралась? – раздраженность в голосе Ромы тоже немного поутихла.

- Да, - улыбнулась я одними уголками губ. – Мне, правда, очень помог этот месяц. Знаешь, я ведь была на море. Сто лет его не видела. А тут просто собралась и поехала. И даже телефон с собой не брала. Поэтому не знаю ничего о том, что сказали тебе мои родители. Артур только недавно мне признался, хотя не должен был.

Я мельком взглянула на Аморского. Он тоже слегка улыбнулся.

- Забавный парнишка, - произнес он задумчиво.

- Да, а еще он хороший брат.

На несколько секунд между нами вновь повисла пауза, а затем мы одновременно подняли глаза друг на друга и произнесли:

- С кем ты была? – спросил он.

- Я расскажу тебе все, - сказала я.

А затем оба также синхронно ответили:

- С Эммой.

- Давай.

Мы коротко рассмеялись и я, почувствовав себя несколько неловко, прошла обратно к подоконнику. Рома тоже сделал шаг в сторону и облокотился на него.

- Рассказ будет долгим, так что я надеюсь, что у тебя есть на это время.

- Вообще-то я должен сейчас быть в деканате, но ожидание объяснений длиной в полтора месяца перевешивает на чаше весов.