Удивительно, но благодарные зрители были совершенно серьёзны и относились к сему безобразию, как к акту высокого творчества. Лица были почти одухотворены, лишь из-под толстых очков сверкали глаза редких, несколько чересчур заинтересованных «телесностью» граждан мужского пола.

Я определёно почувствовал, что уже могу расхохотаться в голос, поэтому выскочил из импровизированного МХАТа и так и не досмотрел этот изумительный и на всю жизнь запомнившийся «перформанс». Однако согласитесь, даже он не дотягивает до игры «блюз» чем попало?

Каждый, у кого есть та капелька души, что нервно плещется от вечной людской несправедливости, наверное, хоть раз в жизни, да собирался уйти в монастырь.

А что? Закрытое суровое общество, отсутствие всяческих мирских соблазнов, тяжёлый, но благородный труд, масса времени для благодатных дум и покой… Покой, которого так ждёт уставшее сердце, когда наконец-то проклятые мысли перестанут роиться в дурной голове, отпустят её и начнется святое «безмыслие».

Но восторженное самоумиление неизбежно уходит, и ты прозреваешь вмиг, что это и есть то, что в Православии называется «прелесть» – довольно тонкая тема для такого, «в высшей степени» мирского романа, а проще-то говоря, крайне греховной и святотатской книжонки.

Но тем не менее пора уже бросать впадать в «псевдорелигиозное» самолюбование своим смешным стремлением «очиститься» и взмыть ввысь к непорочности.

Бросьте! Человек насквозь греховен, грязен страшно и никакие мгновенья эдакого «просветления» никогда не будут правдой! Хочешь стать лучше – стань! Делай ближнему добро, помоги падшему, выручи копейкой нищего, позвони старому другану, делай что-нибудь полезное людям КАЖДЫЙ ДЕНЬ без рефлексии, не красуясь, по честному велению души и даже насильно заставляя себя! И ты станешь чуть лучше, я убеждён! Чуть-чуть, «на микроночку», но это произойдёт, а многочасовые медитации оставим завязавшим алкоголикам, им так нужно занять чем-то «важным» (в глазах наивняка́, на который и расчёт) свои вывернутые «спиртуозой» мозги.

Один мой давний знакомец тоже кинулся было в спасительные объятья монастырской братии. Но когда в первый же день у него элементарно «спизд…ли» часы, он моментом изменил своё желание посвятить себя Высшему служению.

Здесь, за святыми стенами, всё было и будет так же, как и в миру – добрые люди и подлецы, усмиряющие плоть и домогающиеся гомосексуалисты, истовые труженики и лентяи-забулдыги, живущие молитвой и «подковёрные» карьеристы. Не обманывайте себя, не лгите другим, никакой святости нет и быть не может!

Есть два способа жить для человека, и они, как две разноцветные нитки в бабушкином клубке сложно переплетены – это наслаждение и преодоление!

Испепеляющее ежесекундное желание услады ненасытной плоти и слабенькие, робкие попытки этому противостоять, пересилить тяготы жизни и выйти из борьбы хотя бы со счётом «0:0».

Ну и на «постную закуску», «в качестве наслаждения», эпизодик из бездонного на байки «репабликанского» периода.

Я на службе, волосы распущены – «царственный» Вадим Д. сегодня снисходительно позволил покрасоваться густыми кудрями («ну так, ничё-ничё, такой «аля Джон Леннон стайл», есть в этом своя фишка, можно-можно!»). Истерически передумал он, правда, дня через два, и хвостик японского самурая снова украсил моё благородное чело.

Но пока длиннющие патлы мои «кочумают» и радостно благодарят своего рыжего хозяина за отдохновение. И вот вижу я, как степенно движется ко мне невысокий, с вёрткими глазками священнослужитель в чёрной рясе и весьма плотоядно ощупывает взглядом мою дохлую фигурку. Становится страшно. Он придвигается «до интимного» поближе и вкрадчиво молвит, старательно ворочая на домотканое благочестивое «о»: «Какие власа-то у тебя богатые, юноша! С такими волосами был бы ты у нас в Валаамском монастыре в большо-ом почёте!». (Даже священное «Валаамском» он «сусально» говаривал, как «Волоамском», на то же самое слащавое «о»)

Догадываясь, в каком именно «почёте» я был бы там у «них» в «Волоамском» монастыре, я побежал со всех ног от этого знатока мужских причёсок, на ходу смущённо благодаря за такой вот «православный» комплимент.

Надеюсь, мне не гореть в Аду за эту не в меру бойкую главку?

Говорить о музыкантском пьянстве можно бесконечно! Эта бездонная, неисчерпаемая, до жути сладкая, «извечная» тема для философских бесед, пространных рассуждений и просто смешных историй.

Разглагольствовать на тему трепетного сердца артиста, его нестабильной нервной системы и «мучительного пропускания через «мятущуюся душу» всех людских несправедливостей» давно стало уже общим местом, это уже, знаете ли, просто скучно. Но общеизвестно, что музыканты, поэты, художники, актёры, словом «всевозможные дармоеды», в связи с этим своим шатким положением в сложной и загадочной для них жизни выписали сами себе вечную индульгенцию в смысле отчаянного пития.

Дескать, только «волшебная водичка» помогает примириться с такой обидной реальностью, да после выступления не уснуть – хочется лишь нервно бегать по потолку от перевозбуждения, да творческая тоска заела, да просто нужно расслабиться-завеселиться, что же теперь только творить что ли, а отдыхать-то когда? Короче, «за проклятой водкой некогда стакан вина выпить» – точнее «среднерусского» народа никто не выразит простую и краткую суть вселенского вопроса.

Отмечу разве что особо один досадный факт – актёры нашего брата-музыканта перепьют. Это «грустно, больно», но, вынужден признать, тут они победили… Видно, заметно тяжелее им, чем нам приходится голышом на коварных подмостках… А стало быть, и возлияния серьёзней и вдумчивей.

Один мой хороший приятель-актёр Денисик Кумохин, кстати, чрезвычайно серьёзный, в смысле поклонения богу Бахусу, мужчина, вынужден подрабатывать душкой-ведущим на разных «быдланских» свадьбах, да детских праздниках. Вот где нужна-то актёрская броня, такое уж, понимаешь, железное перевоплощение, чтобы ничегошеньки не задело болезненное самолюбие артиста.

«В мгновенья совместного просветления» он и рассказал мне о такой вот «реальной, парняцкой» свадебке, во время которой со стороны «правильных пацанов» не имелось ни малейшей улыбки, ни хоть какой-то крохотной реакции на его «искрящее ведение вечера», как заводилы-тамады. Он выворачивался наизнанку и тщетно ловил вечно ускользающее вдохновение, фонтанировал остротами, в отчаянии отплясывал канкан, и всё без толку! «Законные ребятки» мрачно взирали на почти уже театральное действо и лишь шумно жевали, да синхронно опрокидывали рюмочки. Несчастный Дениска малодушно подумывал уже о самом страшном – о том, что «никогда ещё он не был так близок к провалу». Но после мучительной этой и суровой донельзя женитьбы авторитетные пацаны неторопливо подошли к уставшему и расстроенному актёру и изрекли (тоже абсолютно без каких либо улыбок): «Не, ну ты так, ваще, нормально вёл, будем, если чё, советовать!».

Вот так, одно крохотное слово похвалы для бедного артиста – и он вновь расцвёл, и жив и весел! Оказывается, «правильной братве» всё очень даже приглянулось, просто «авторитетное» положение обязывало их вести себя чуть сдержанней, чем это обычно бывает на балах.

Говоря о пьянстве музыкантов, никак нельзя обойти оскорбительным невниманием самого горького из «Горького города», как пел замечательный Полковник (Царствие ему Небесное) – Володьку Мигутина, того самого, знакомого уже вам Дуню.

Вовка бухал запойно, ровно и по классической схеме – до кондрашки, затем капельница и недолгая завязка. А следом начиналась… «коммерция» – карикатурная торговля монструозными детскими книжками-раскрасками в каких-то диких поликлиниках, где полоумные дети голосят, писаются и пытаются сбежать от ошалевших от почётного материнства и отцовства родителей.

Иногда Володьке крупно везло, и он находил более привилегированные способы заработать на хлеб насущный…