У большой современной плиты хлопотали две женщины, одна на вид лет двадцати пяти, другая заметно старше, я дала бы ей больше сорока. При этом молодая заметно опекала старшую – забирала у неё из рук тяжёлую сковороду и вручала что-то более лёгкое, отстраняла от огня, в общем, у меня создалось впечатление, что та, что постарше – маленький ребёнок, которому позволяют помочь, но не разрешают подвергать себя любой, даже минимальной опасности. Причём старшая принимала такое обращение без возражений, лишь изредка закатывала глаза и чуть покачивала головой. Было чувство, что она уже привыкла и смирилась с этим. Я некоторое время наблюдала за ними, стоя в дверях и пытаясь понять эти странные взаимоотношения. Потом решила не заморачиваться, а позже расспросить Вэнди. Список моих к ней вопросов рос с поразительной скоростью, в основном благодаря утренним тирадам Томаса.
В данный момент Вэнди заново пересказывала свою историю похищения и побега. Мужчины время от времени задавали вопросы, выясняя всё, до мельчайших подробностей. Тут Гейб заметил меня и пригласил войти, представив всем как Миранду. Вздохнув, я в который раз уточнила:
– Просто Рэнди! – понимая, что самого Гейба мне уже не переубедить.
Меня усадили за стол, на котором стояло много огромных блюд с оладьями, жареным беконом, омлетом, варёными яйцами, пончиками, колбасками и множеством другой еды. Мужчины накладывали себе на тарелки настоящие горы еды, и с аппетитом их уминали, а женщины периодически подкладывали новые свежеиспечённые-жареные-варёные вкусности на стол. Передо мной тут же оказалась тарелка, в которую я, мысленно пожав плечами, стала накладывать всего понемногу, в результате наложив себе не меньше, чем мужчины. Ну и ладно, я всегда любила поесть, а на моей фигуре это вообще никак не отражалось. А стесняться своего аппетита и клевать, как птичка, я не собираюсь!
Гейб представил мне тех, кого я ещё не знала.
– Это Адам, Диллон, Пирс и Себастьян. Алана, – он указал на ту, женщину, что помоложе, – жена Себастьяна, а Люси – Филиппа.
Все представленные улыбались и кивали мне, я улыбалась и кивала в ответ. Я обратила внимание, что жена Филиппа была старше него, причём намного, но удивило меня не это. А то, что у Аланы явно прослеживались те же самые фамильные черты, что и у всех остальных в комнате, кроме Люси и меня – и вот это действительно было странно. Но никто мне ничего не объяснил, словно это было в порядке вещей, поэтому спрашивать я тоже ничего не стала. Список вопросов к Вэнди рос в геометрической прогрессии.
Вэнди продолжила свой рассказ, я время от времени тоже вставляла пару реплик. Когда мы дошли до встречи возле поваленного дерева, в разговор вступил Стивен, рассказав остальным, как быстро у меня произошла регенерация, даже быстрее, чем у них.
– Быть такого не может! – воскликнул Адам. – Она ещё слишком юная, на вид ей лет пятьдесят, ну пятьдесят пять, не больше.
Томас и Вэнди захихикали, а мне захотелось стукнуться головой об стол. Но было жаль тарелку с таким вкусным беконом, который я как раз в этот момент уничтожала.
– Мне двадцать четыре, – со вздохом оповестила я собравшихся.
– Это невозможно! – раздался нестройный хор голосов, в котором выделялся расстроенный голос Гейба:
– Так ты, оказывается, совсем ещё ребёнок! А я думал, ты уже взрослая…
Я оглядела заставленный стол, вздохнула, подняла свою тарелку и попросила сидящего рядом Томаса подержать её. После чего несколько раз стукнулась лбом об стол. Все, замерев, растерянно смотрели на меня, но после третьего удара Гейб, словно очнувшись, перехватил меня за плечи, не позволяя удариться ещё раз.
– Что ты делаешь! Ты же поранишься.
– Заживёт, – сквозь зубы процедила я.
– Зачем ты это сделала? – ощупывая мой лоб недоумевал Гейб.
– Чтобы проснуться! Потому что я, похоже, сплю, а во сне попала в параллельную вселенную, где люди в пятьдесят лет считаются детьми!
– Но Миранда, мы не люди, ты же знаешь. И ты тоже не человек.
– Но я была человеком! Большую часть жизни! И для меня пятьдесят лет – это уже старость!
– Вот спасибо, – пробормотала себе под нос Люси.
– Дорогая, тебе всего только сорок семь, ты совсем ещё молодая, – утешил её Филипп.
– Что значит «была человеком»? – переспросил Гейб.
– То и значит. До четырнадцати лет я была простой человеческой девочкой. А потом вдруг изменилась.
Сначала Вэнди, потом Томас, теперь Гейб со товарищи. Сколько ещё раз мне придётся пересказывать свою историю? Может, мне её написать, распечатать и выдавать всем любопытствующим. А их, мне кажется, будет немало, поскольку я, похоже, для них не меньшая диковина, чем для людей.
Вздохнув, я приступила к рассказу. Пришлось изложить всё довольно подробно, включая то, почему я не знаю, кто я такая на самом деле. Многое в моём рассказе вызывало у слушателей недоумение, и, как ни странно, больше всего их удивляло то, что я стала бессмертной – они именно так называли моё преображение, – до того, как стала взрослой, а после этого продолжила расти.
У оборотней всё было иначе. В принципе, их дети мало чем отличались от человеческих в плане смертности – они были так же уязвимы, разве что инфекционные болезни их не брали. Но всё же, отличия были, и весьма заметные. Пониженная температура тела, ночное зрение, ещё кое-что, по мелочи, а главное – взросление в три раза медленнее, чем бывает у обычных детей.
И только достигнув зрелости – мужчины примерно в девяносто, женщины около семидесяти пяти, – они перерождались, становясь практически такими же, как я сейчас. Сильными, быстрыми, практически неуязвимыми, регенерирующими. Бессмертными. И после этого они уже не менялись. Ах, да, и ещё они могли после обращение превращаться в огромных пантер – на то они и оборотни.
Я же, прожив детство обычным человеком, приобрела все качества бессмертных оборотней, будучи ещё подростком, и продолжив расти, хотя и медленнее. Очень странная комбинация. Столько общего, и при этом – такие различия.
И, конечно же, я ни в кого не превращалась.
– А ты в этом уверена? – задумчиво протянул Пирс. – Мы ведь не те оборотни из легенд, которые обращаются в полнолуние не зависимо от того, хотят они этого или нет. Мы полностью контролируем процесс и управляем им. А если ты даже не пробовала…
– Значит, нужно попробовать! – тут же загорелся Адам. – Давай! Просто представь, что ты превращаешься, и всё.
Мужчины загалдели, хором советуя мне, что нужно делать и о чём при этом думать.
– Стоп-стоп! – попыталась урезонить их Алана. – Не за столом же! Хотя бы из кухни выйдите.
Вся компания тут же высыпала в холл. Меня поставили в центр, а сами разместились по периметру, давая мне достаточно места. Я глубоко вздохнула, потом, подумав, разулась. После этого закрыла глаза и попыталась представить, как я превращаюсь. Как у меня вырастает чёрная шерсть, как я опускаюсь на четыре лапы, моё лицо удлиняется и превращается в морду. Как у меня вырастает хвост.
Я представляла себе всё это очень чётко и ясно. Но ничего не происходило. Постояв ещё немного, я открыла глаза и вопросительно обвела взглядом свою аудиторию. И по разочарованным лицам поняла, что ничего не произошло. В принципе, я и сама это почувствовала. Точнее – НЕ почувствовала. Я печально опустила голову, поскольку и сама была жутко разочарована. Значит, и в этом я от них отличаюсь.
Гейб шагнул ко мне и, приобняв одной рукой за плечи, другой аккуратно приподнял мой подбородок, заставив заглянуть ему в глаза.
– Выше нос, девочка. Возможно, это придёт с возрастом. Так что, не стоит расстраиваться раньше времени.
Я улыбнулась. Да, возможно, это придёт позже. Просто, у меня немного по другому распределились во времени странности и способности. Но в целом отрицать сходство между нами было невозможно. Так что, да, я просто должна подождать.
Всё так же приобнимая меня за плечи, Гейб повернулся к остальным.
– Миранде просто нужно немного подрасти. Но я уверен, что скоро она станет совсем такой же как и мы. Может, завтра, а может, через сто лет. Но это придёт к ней обязательно. Мы ведь подождём?
