Вообще-то, уникальность Кевина в том, что он – единственное на планете (пока) дитя гаргульи и оборотня. Но было ещё двое детей, рождённых бессмертными родителями, с похожими физическими характеристиками. Просто у них изначально известно, в кого именно они будут превращаться, когда вырастут – там-то без вариантов. Это Доминик – сын Энжи, дитя горгульи и вампира, и Келли – дитя двух оборотней.

Вот чьё рождение действительно стало для всех сюрпризом. Миф о бесплодности женщин-оборотней оказался всего лишь мифом. Достаточно было просто встретить правильного мужчину. Видимо, встреча второй половинки запустила какие-то процессы в организмах и Аланы, и Себастьяна, поскольку двенадцать лет назад они осчастливили Гейба внучкой.

Кевин с нетерпением ждёт скорой встречи с племянницей, с которой они лучшие друзья, поскольку она не только ближе всех детей к нему по возрасту, но и физически ему соответствует. Она такая же крепкая, сильная и быстрая, как он, и вместе они могут играть без опасения причинить друг другу боль неловким движением. Алана говорила в недавнем телефонном разговоре, что Келли тоже с нетерпением ждёт нашего возвращения в Долину.

Я улыбнулась, вспомнив тот день, когда открылась-таки «тайна» этого маленького чуда. После рождения Келли, Гейб и Джеффри буквально сломали себе головы, пытаясь вычислить причину её рождения именно в тот, а не в любой другой момент. Дата её предполагаемого зачатия не подгонялась ни под один из возможных циклов как Себастьяна, так и Аланы.

Все жизненные циклы пантер закручены вокруг чисел «три» или «тридцать», но разница в датах рождения Аланы, Себастьяна и Келли, или же обращения этой парочки, не позволяла подогнать вычисления ни под какой общий знаменатель.

Бедные Гейб и Джеффри! В попытке обнаружить хоть какую-то логику и связь во всех этих датах, они дошли до того, что уже начали вспоминать расположение звёзд и полёты комет, когда Алана сжалилась, наконец, над ними, и призналась, что, по её подсчётам, зачатие Келли произошло ровно через шестьдесят лет, с точностью до недели, считая с того дня, когда они с Себастьяном впервые занялись любовью.

Поначалу Гейб облегчённо вздохнул, очень обрадованный тем, что всё, наконец-то, выяснилось. Действительно, всё правильно и логично – ведь, в отличие от разных дат рождения и перерождения, это-то событие у наших половинок произошло определённо одновременно. И именно тогда был запущен их общий цикл. Можно выдохнуть, успокоиться и не ломать больше голову.

Гейб пребывал в благодушном настроении минуты три, пока до него не дошло, когда именно произошло это судьбоносное событие. Точнее – сколько лет было в тот момент Алане. А было ей всего-навсего сорок семь, то есть, в пересчёте на человеческий возраст, не было даже полных шестнадцати.

Ой, что тогда было! Гейб гонялся за Себастьяном по всей Долине, потом, обратившись в пантеру и загнав его в скалы, стал лупить не по-детски. Бедняга Себастьян, видимо, чувствуя свою вину, не сопротивлялся, принимая наказание, и лишь закрывал морду лапами, пока Гейб, раз за разом, швырял его о скалы.

Позже я узнала, что особого вреда это пантере нанести не могло, скалам досталось гораздо больше. Это было несколько болезненно, не более того, но выглядело жутко. Старшие оборотни пытались увещевать разъярённого отца, защищающего «поруганную честь» дочери, Алана – кормящая мать, между прочим, – билась в истерике, но Гейб ничего и никого вокруг не видел и не слышал.

Тогда я решила взять всё в свои руки. В буквальном смысле. Обратившись – хана очередным кроссовкам и футболке, – я, подлетев сверху, аккуратно схватила Гейба подмышки и унесла на другой конец Долины. Он не сопротивлялся. Собственно, шансов вырваться у него всё равно бы не было, но не дёргался он совсем по другой причине. Для него просто-напросто неприемлемы были любые действия, которые, теоретически, могли бы причинить мне хоть какую-то боль. Гейб скорее бы умер, чем сознательно поцарапал мне мизинец! Поэтому он покорно дал унести себя подальше от места экзекуции, более того, не менее покорно выслушал мой монолог.

А я, экспромтом, прочла ему настоящую лекцию о том, что поздно запирать ворота, когда лошадь уже сбежала, и что всё это было давно, и Себастьян сам в то время был ещё мальчишкой-старшеклассником, дело молодое. И вообще – они половинки, вместе навеки, ну, начали чуть раньше, не убивать же за это. К тому же, не случись то судьбоносное событие именно в тот момент, сейчас у него не было бы такой замечательной внучки. И потом, лично мне было в первый раз всего двадцать четыре, а Коул его и пальцем не тронул...

В какой-то момент я стала терять ход мысли, поскольку у меня перед глазами появился очень отвлекающий фактор – Гейб, в процессе выслушивания лекции, переродился и сидел теперь, без единой нитки на теле, с улыбкой наблюдая, как я вышагиваю перед ним, размахивая руками.

Так что я махнула рукой на свои уже никому не нужные аргументы и буквально набросилась на него с поцелуями и не только.

Так что домой мы вернулись не скоро, лишь когда сильно проголодались. За детей я не волновалась – близнецы действительно оказались чудесными няньками, так что мы периодически подбрасывали им и Кевина, чтобы побыть немного наедине. Но обмануть мой прожорливый желудок было невозможно.

Возвращаться Гейбу пришлось в облике пантеры. Конечно, я могла бы быстренько сгонять ему за одеждой, но мы решили, что так будет проще.

Я ехала на пантере верхом. К счастью, мне особых проблем с одеждой удалось избежать. По совету Энжи я давно уже привыкла в качестве белья надевать топы с открытой спиной. Это не раз выручало меня во время таких вот спонтанных обращений. Так что, хотя моя футболка была сильно порвана – я всё равно выглядела прилично даже без неё.

По моему настоянию Гейб извинился перед дочерью и зятем, а Себастьян, уже по своей инициативе – перед ним. И в семье вновь наступил мир, тишь и благодать.

– Чему улыбаешься? – прервал бархатный голос мои размышления.

– Вспоминаю, как каталась по Долине верхом на пантере.

– О, да… Я это тоже очень хорошо запомнил. Может, повторим после возвращения?

– А ты нас обеих увезёшь? – я погладила свой живот.

– Ха, при желании я увезу вас всех, здесь присутствующих. Но, наверное, придётся всё же немного отложить нашу поездку. Я тебя лучше на руках носить буду.

– Будешь, куда ты денешься, – хмыкнула я и глянула на происходящее на сцене. Ещё только буква «Р». Когда же уже закончится это вручение дипломов? Хочется скорее вернуться домой и поваляться в шезлонге у бассейна с бокалом сока в одной руке и морковкой в другой, наблюдая за плещущимися в воде детьми. А вместо этого мы все тут сидим и наблюдаем, как получают дипломы совершенно незнакомые нам юноши и девушки. Какое счастье, что Томас решил, что одного выпускного ему хватит за глаза, и больше в школу он ходить не станет. А до выпускного близняшек ещё ой как не скоро.

Кевин уснул на коленях у Гейба. Даже любимый кубик Рубика не помог. Впрочем, первым уснул Уоррик на коленях Джеффри. Остальные дети пока держались. Неужели нельзя как-то менее монотонно вызывать учеников и поздравлять их? Даже аплодисменты родственников звучат усыпляюще.

– Она снова не давала тебе ночью поспать? – прошептал Гейб, видя, как я пытаюсь скрыть зевок.

– Твоя дочь обожает плясать по ночам. А сейчас она мирно отсыпается, готовясь к новому ночному марафону.

– Может, всё же придумаем ей имя?

– А смысл? Ты вспомни, мы Кевину несколько месяцев выбирали подходящее имя, и ещё несколько запасных. А толку? Ни одно не подошло. Потому что он был Кевином, и больше никем. Вот увидим Малышку – и сразу поймём, как её зовут. А сейчас… Какой смысл называть её чужим именем?

– Ты права – никакого. Ладно, не горит, пусть пока побудет просто Малышкой. Хотя Джулия, похоже, все имена придумала заранее.

– Её право, – пожала я плечами. – Но мы спешить не будем.

Да, Джулия, действительно, придумала имена всем своим будущим детям, как только поняла, что цикл у мужчин-половинок ускоряется в два раза. Она рассчитала, что успеет родить второго и даже третьего ребёнка прежде, чем стать вампиром. Да, она решилась на это. И не только желание жить вечно стало тому причиной, а скорее желание вечно быть рядом с Джеффри и своими детьми.