Капитан Вудс покачал головой:

– Прости, Тео, нам пора прощаться. – Он поднёс ракету к трубке и наконец-то зажёг её. – Капитан всегда остаётся со своим судном, – сказал он, с удовольствием затянулся и подмигнул.

– Но ведь от твоего парохода ничего не осталось!

Теодор пытался уговорить капитана, но безуспешно. Когда верная «Косатка», пронёсшая их через столько приключений, закачалась на высокой волне и накренилась как раз под нужным углом, Вудс отвязал держащий шлюпку канат и толкнул её изо всех сил. Шлюпка соскользнула в море и запрыгала на волнах, удаляясь от «Косатки».

– Разыщи детей и плыви к тому острову как можно скорее, – крикнул вдогонку Теодору капитан Вудс и помахал на прощанье рукой. – Обо мне не беспокойся!

Небо взорвалось новой ослепительной вспышкой и раскатистым громом, и Теодор снова увидел в полной мере плачевное состояние парохода. Он налёг на вёсла, направляя шлюпку к тёмному острову, и напряжённо осматривал беспокойное море, искал детей, но никого не видел.

– БИ! – кричал и кричал Теодор, надрывая голос. – КАРТЕР! БАСТЕР! – Но всё напрасно.

Волны вздымались над шлюпкой, но маленькое судёнышко благополучно скатывалось с них, словно в парке на аттракционе. Теодор оглянулся на раненую «Косатку», всё ещё слабо освещённую сигнальной ракетой. Ему показалось, будто у неё ожил двигатель, но шторм заглушал все звуки, и постепенно свет от ракеты исчез. У Теодора началась паника. Зачем только их сюда понесло?! Ведь он должен был заботиться о детях, а не везти их навстречу гибели.

Два года назад на Ару они нашли Картера, жившего далеко в джунглях в стае тенезавров. Тогда же они встретили Кристиана Хейтера, этого ужасного коротышку, который преследовал их по всему свету, принося не только неприятности, но и беды. Тогда же чёрный карликовый тиранн Бастер, спасаясь от неволи, прыгнул на борт «Косатки» и уплыл с ними. И именно там тринадцать лет назад Грейс и Франклин, родители Би и Картера, встретили свою смерть. Судьба играла со всеми. Охваченный отчаянием, Теодор без конца кричал, звал детей, пока не охрип.

После того как в Кении погибла Банти Браунли, бабушка детей, забота о них легла на плечи Теодора – ведь он был крёстным Би и чувствовал такую же ответственность и за её брата. Но, как выяснилось, у Картера уже был крёстный – Ламберт Кнутр, невероятно богатый виконт. Впрочем, Теодор отказался от его помощи, хотя теперь горько жалел об этом. Ведь сейчас они могли бы благополучно плыть на одном из многочисленных судов, принадлежащих Ламберту, которым не страшны стаи мозазавров и которые оснащены надёжными спасательными плотами. А вместо этого он положился на свою интуицию и попросил капитана Вудса с его стареньким пароходом отвезти их на Ару!

Теодор не впервые полагался не на логику, а на свою интуицию. Он отказался от предложения Кэша и Бонни Кингсли оставить их племянницу с племянником в Калифорнии, чтобы они ходили в школу вместе с кузинами, и вместо этого взял Би и Картера в новое, опасное приключение – на поиски забытого храма в Мексике. И теперь он с горечью подумал, что опекун из него получился никудышный.

От усталости дрожали руки. Он боролся с волнами уже минут сорок, но ничуть не приблизился к берегу. Поверхность моря была пуста: ни одного чёрного пера, ни детских голов, ни голосов – ничего. Он положил вёсла в шлюпку, закрыл лицо руками и зарыдал.

– Какой же я болван! – причитал он в отчаянии. – Преследовал собственную цель, хотел измениться, стать заврочеловеком… но зачем?!

Пароход, тиранн и дети пропали, и Теодор оказался совсем один в огромном мире. Эти глупые мысли поселились в его сознании, когда он мальчишкой увидел странный сверкающий камень на шее у милосердного человека, проявившего о нём заботу: он взял его к себе из нищей и злой семьи и увёз в Америку. И теперь камень, принадлежавший Сиднею Браунли, а теперь вправленный в рукоятку охотничьего ножа Теодора, должно быть, вёл его к другим завролюдям, которые, как и он, были наделены странными способностями. И вот сейчас пропали внуки Сиднея. Теодор вынул нож из ножен и взглянул на камень сквозь льющиеся из глаз слёзы. Вдруг небо над ним озарила вспышка.

Одна… вторая… третья…

Теодор ждал, когда вслед за молнией прогремит гром, но грома не было. Теодор снова посмотрел на рукоятку и увидел, как в глубине камня сверкнули разноцветные искры. Пятнышко было крошечное, с булавочную головку, но оно росло и наполнило весь камень радужным сиянием. Обычно камень-опал лишь отражает падающий на него свет, а этот ожил среди тёмной ночи. Теодор смахнул с глаз солёные слёзы.

Внезапно шлюпка рванулась вперёд, и он чуть не упал от неожиданности. По обе стороны от бортов из воды вынырнули мозазавры и плавно устремились вперёд.

У Теодора тревожно заколотилось сердце, он зажмурился и вцепился в борта шлюпки, готовясь к удару или, хуже того, к тому, что эти морские чудища перевернут шлюпку и сожрут его с потрохами. К его удивлению, лодка чуть покачивалась, но сохраняла нормальное положение. Присмотревшись, Теодор обнаружил, что она находится над волнами на спине мозазавра: шлюпка оказалась там, когда древнее существо поднялось на поверхность моря, чтобы подышать. Вскоре оно снова нырнуло, осторожно опустив на воду свой временный груз. Рядом плавали ещё не меньше трёх мозазавров. Один из них передним плавником подтолкнул шлюпку к другому мозазавру, а тот толкнул её назад к первому.

– Боже мой, они играют! – удивлённо пробормотал Теодор.

И точно: вместо того чтобы разнести шлюпку в щепки, стая довольно осторожно её толкала. Потом они отплыли в стороны, и снова один мозазавр нырнул и поднял шлюпку на спину. На губах Теодора появилась улыбка, встречный ветер бил ему в лицо. Но стремительное плавание вскоре закончилось, и Теодор кубарем полетел вперёд: шлюпка врезалась в песчаный берег острова, казавшегося недостижимо далёким ещё несколько минут назад, и застряла на верхней границе прилива, в сухом песке. С трудом соображая, Теодор выскочил из неё, забрал намокшие вещи и заковылял к деревьям, росшим за какими-то большими глыбами, лежащими на песке, – в темноте было трудно понять, что это такое.

Новая гигантская волна, набежавшая на берег, принесла ответ. На её гребне приплыл один из мозазавров, толкавших шлюпку. Оказавшись на песке, он заработал четырьмя огромными ластами и продвинулся ещё немного, раздавив по дороге маленькую деревянную шлюпку. Волна отбежала назад, оставив огромного зверя на берегу.

Морской исполин с чудовищными усилиями пополз ещё дальше на берег. Песок из-под его ласт взлетал в воздух. Набежала ещё одна волна и, приподняв заднюю часть огромной туши, вытолкнула его за черту прилива. Тут, на суше, его величина казалась просто невообразимой. Теодор даже замер на месте от благоговения.

Мозазавр, метр за метром, продолжал с трудом ползти всё дальше от воды; наконец собственный вес пригвоздил его, и он снова заработал ластами, зарываясь в песок. Шторм закончился, луна освещала остров, дождь перестал. Ещё несколько мозазавров подплыли к острову. Длинный берег заполнялся морскими исполинами. Видя, что морская завриха – а Теодор уже сообразил, что это самка, – никуда не уйдёт, Теодор подкрался ближе и осторожно похлопал по её боку.

– Спасибо, старушка, – прошептал он. – Я не знаю, как и почему, но ты спасла меня. – Мозазавриха издала звук, похожий на стон, и продолжала отбрасывать песок задними ластами, а Теодор присел на корточки, любуясь её огромной головой и рядами огромных конических зубов. Он заглянул в её огромный глаз. – Вряд ли ты сможешь объяснить, зачем ты пытаешься построить песчаный замок. – Теодор подождал ответа. – Нет, не сможешь. – Он выпрямился и снова обвёл глазами берег. – Скажи мне – ты, случайно, не видела в воде ещё двух человек, близко от того места, где ты нашла меня? Один был вот такой… – Теодор поднял руку и показал рост Картера, – а другая немного выше. – Огромный глаз мозазаврихи повернулся в орбите. – Ну, может, ты видела чёрного тиранна, который был с ними? Жёлтые глаза, острые зубы, прекрасный пловец – ты не видела такого?