– Ты уверен? – озабоченно спросила Джеральдина, проходя мимо сломанного поручня. – Я не могу подвергать Саи новой опасности.

– Не беспокойтесь за меня, – храбро заявила Саи. – Как только они узнают, кто я, мы будем в безопасности и тепле. Пойдёмте, леди Браунли, там у них горит огонь, а я замёрзла. – И она зашагала по тропе.

Теодор показал на сломанную дверь.

– Не думаю, что предыдущие посетители смиренно просились в монастырь погреться, – хмыкнул он. – Похоже, у монахов есть веская причина для тревоги.

Внезапно Бастер стал нюхать воздух.

– Пахнет серой или чем-то подобным, – сказал Теодор.

Они прошли под каменной аркой и оказались в большом светлом дворе, покрытом снегом. На окружающих двор постройках были задвинуты все двери-экраны и закрыты все ставни. Только в двух-трёх окнах ставни были распахнуты, и колышущиеся на ветру занавески были единственным движением в полном безмолвии. Ещё одна каменная арка вела дальше на территорию монастыря.

– Коннитива! – крикнула Саи.

– У нас нет необходимости закрывать за собой дверь, – сказал Теодор, и Джеральдина двинула ему локтем по рёбрам.

– Сейчас не время для шуток, Логан, – пробормотала она.

Теодор прикинулся обиженным.

– Я только пытался проявить вежливость, миледи. – Он посмотрел на снег, накрывший мощённый камнем двор. – Тут не подметали, пожалуй, больше суток. – Внезапно он разглядел под свежим снегом пятна замёрзшей крови.

– Коннитива? – снова крикнула Саи и произнесла ещё какую-то длинную фразу, но ответа опять не получила.

– Мы пришли сюда, чтобы повидать Масаки Сакаи, седьмого спинозаврия! – добавила Би.

Ведя за собой завров, путники вышли сквозь вторую арку на более просторный двор, в середине которого среди снега цвела одинокая сакура. Вокруг двора были разбросаны постройки разной формы и величины – некоторые с каменным низом и деревянным верхом, обильно украшенные резьбой и другим декором, с загнутыми краями крыш, и каждый ярус, как на свадебном торте, был меньше предыдущего. Другие были целиком деревянные и совсем простые. Теодор на всякий случай положил руку на рукоятку ножа и заметил, что рукоятка стала тёплой.

– Уходите, оставьте нас в покое! – крикнул кто-то из-за приоткрытой двери-экрана, и тут же плотно её задвинул.

Теодор делал знаки Саи и Джеральдине, чтобы они зашли в дом, но Джеральдина отказалась.

– Нет, Логан, нет – это слишком опасно.

– Поверь мне, сейчас нет никакой опасности, – спокойно сказал он. – Если хочешь знать, эти люди боятся нас сильнее, чем мы их. – Он показал на силуэт человека в приоткрытом окне. Как только Джеральдина повернула голову, человек пригнулся и исчез из виду. – Если бы они действительно хотели причинить нам вред, они уже сделали бы это: такая возможность была у них несколько раз. Пускай в дом зайдут Саи с Картером – это покажет монахам, что у нас честные намерения.

– Я не думаю… – начала Джеральдина, но Теодор оборвал её.

– Бывает время думать – и время знать, – резко сказал он. – У Картера стальные нервы и способность понравиться кому угодно, а Саи говорит на их языке. Вдвоём они сила. К тому же у неё была хорошая учительница. – Он тронул её за руку. – Пускай они войдут.

Джеральдина взглянула на руку Теодора, лежащую на её локте, и снова на него. Её глаза были как два кинжала.

– Убери руку, – прошипела она. Теодор послушался, и она повернулась к Саи: – Ты можешь пойти с Картером. Только не говори им, кто ты, пока мы не выясним, что тут творится. Ты поняла?

Саи с Картером вошли в дом, а остальные остались стоять с заврами во дворе на виду у множества глаз, глядевших на них сквозь щели в ставнях и трещины в разбитых дверях.

После яркого зимнего дня глаза Картера не сразу привыкли к полумраку. Старый монах лежал в своей скромной комнатке, дряхлый и явно неспособный прятаться – в отличие от более молодых монахов. В комнатке всё было перевернуто вверх дном, скудные пожитки валялись на полу.

– Мы пришли с добром, – сказала Саи, и они с Картером низко поклонились. – Что у вас случилось? Где все?

– Вы сказали – пять дней, – слабым голосом проговорил монах. – Почему вы пришли так рано?

– Но мы только что приехали, – возразила Саи.

– Ты приехала вместе с бандитами? – удивлённо спросил монах. – Для них это необычно – брать с собой девочек.

– Нет, – ответила Саи, – я приехала из Токио вместе с путешественниками, чтобы поговорить с седьмым спинозаврием. Мы знаем, что он живёт у вас в монастыре.

Джеральдина, подслушивающая этот разговор за дверью, прошептала:

– Они думают, что мы бандиты.

– Бандиты тоже приезжали к Масаки Сакаи, – ответил старец. – Много лет никаких посетителей не было – а тут он всем понадобился! Реликвии у нас нет!

Саи посмотрела на Картера и пожала плечами.

– Он думает, что мы ищем какую-то реликвию.

– Спроси, тут ли Масаки, – тихо сказал Картер. – Нам нужно с ним поговорить.

В ответ старый монах показал палкой направо:

– Он лежит в той башне.

Саи наклонилась к старику и шепнула ему что-то на ухо, вызвав улыбку на его лице.

Выйдя из двери, Картер показал на башню, возвышающуюся на краю монастыря за цветущим деревом.

– Там, – сообщил он.

– Тогда пошли туда, – поторопила всех Би. – Выясним наконец, что тут творится.

По дороге к башне они обнаружили один из источников чёрного дыма, который видели на подъезде к монастырю. Сгорела одна из построек, и теперь на земле среди углей валялись ещё дымящиеся тяжёлые потолочные балки. Там были видны и другие следы отчаянной борьбы: разбитые горшки, раздавленные двери-экраны, деревянные обломки и припорошенные снегом пятна крови. На этот раз Теодор сам вошёл в башню вместе с Джеральдиной, чтобы лично встретиться с самураем-воином.

Комнатка в башне была освещена единственным тусклым фонарём, на стенах плясали тени. Два молодых монаха с испугом посмотрели на вошедших. Возле раненого человека стояла широкая чаша с горячей водой и лежала окровавленная одежда. В углу возле раздвижной двери виднелась груда доспехов, очень похожих на те, что были на манекенах в галерее Ламберта.

Теодор протянул руки, показывая, что он пришёл без оружия. Потом они с Джеральдиной почтительно поклонились и опустились на колени возле раненого. Если перед ними был тот, кого они искали – заврочеловек, прежде владеющий ключ-камнем, это могло объяснить, почему он пережил всех остальных спинозавриев. Он не выглядел стариком, хотя и сражался ещё в предыдущем столетии в расцвет эры самураев.

– Вы Масаки Сакаи, седьмой спинозаврий? – спросил Теодор.

Джеральдина начала переводить, но мужчина поднял руку, кашлянул и, к их удивлению, заговорил на чистейшем английском.

– Я был им, – медленно проговорил он.

– Пожалуйста, расскажите нам, – осторожно сказала Джеральдина, – что тут произошло.

Масаки повернулся на бок и поморщился от боли. Монахи бросились к нему, но он отмахнулся от них и с трудом сел.

– Она не здесь, – мрачно сообщил он, – а хоть бы и была здесь, я бы всё равно не отдал её вам.

– Нас не интересует ваша реликвия, какая бы она ни была, – сказал Теодор. – Мы приехали сюда не ради этого.

– Сколько заплатил тебе Тобуку, э? – спросил Масаки. – Или он держит в неволе кого-то из твоих близких?

Джеральдина и Теодор озадаченно переглянулись.

– Ваши сказали, что вернутся через пять дней, а прошёл всего день, – продолжал самурай. – Это какая-то ваша уловка? Хотите втереться ко мне в доверие, чтобы я открыл вам секрет, где хранится реликвия? Нет, не выйдет! – крикнул он. – Её тут нет, а скоро… – он поморщился и приложил ладонь к перевязанному боку, – скоро и меня тут не будет!