— Что ты сделал?!

— Я дал себя укусить бродячему псу, истекавшему пеной.

— Дьявол. Дальше!

— Она порезала палец, пересаживая розы, я просто лизнул её руку. Я сказал — так заживёт быстрее.

— Какой же ты ублю-удок! — король улыбнулся во весь рот и снова сжал лисье горло.

— Она… тебе… мешала двигаться вперёд! — лис задёргался сильнее, из последних сил пытаясь вырваться, или хотя бы оцарапать. — Взял бы… Девку!

— То есть дочь!

По-прежнему широко улыбаясь, король медленно, с неумолимостью рока сдавил пальцы.

— Ты… обеща-а!!!

— Я солгал. Было у кого научиться.

— Я… всё равно… к тебе… вернусь…

— Больше нет.

Хрустнули шейные позвонки и лис безжизненной тряпкой обвис в его вытянутой руке.

С минуту Скер глубоко дышал, приходя в себя, и пытался осознать, что случилось. И вдруг понял, что чувствует настоящее облегчение, будто был ранен и лежал в бреду, но, наконец, очнулся впервые за долгое время без боли и жару.

Он подошёл к дверце за ковром и стукнул носком сапога. Дождался, пока она распахнулась и оттуда вылезло личико дежурного полезного.

— Чего изволите, ваше величество?

Полезный человек скользнул взглядом по мёртвому лису, который по прежнему висел у короля в руке. Его глаза на секунду расширились, но он тут же взял себя в руки.

— Скажи снаряжать корабль.

А когда дверца за полезным человеком захлопнулась, достал свой обеденный нож и принялся свежевать тушку.

— Мы создадим людей, и они убьют вас ради ваших шкур, — сказал он, аккуратно работая ножом, чтоб не наделать дыр.

Отличная получится шапка.

— Что за срань, детка? Что ты здесь развела? Давай прекращай.

— Угу.

— Да мы выпишем тебе нового инженера!

— Угу.

— Или давай просто станем спать вместе, я и ты!

— Угу.

— Что ты заладила, угу да угу. Ну хоть пожри, что ли. Открой рот. Жуй. Старый пердун сказал тебя поднять и вывести.

— Зачем.

— Затем, что прибыли квартовцы, они хотят, чтоб им сбавили цену на очищенное масло и сырое почти забесплатно.

— Так сбавьте.

— Старый пердун сказал нельзя. Вставай сама или я тебя вынесу.

— Не хочу.

— Надо. Ты клялась перед стихиями.

Шепан отдёрнул полог с кровати, затем штору на окне и комнату залило безразличным и безжалостным светом. Веля села в кровати и закрыла лицо волосами. Следует признать, довольно грязными.

— Дерьмо седьмого рода! — рявкнул начальник охраны. — Что у тебя с руками?!

Она разлепила глаза и глянула на предплечье. Вот дрянь, кровь свернулась, все красные нитки потемнели и слились по цвету с чёрными, а кожа покраснела и припухла. Вчера она весь вечер тщательно украшала левую руку от кисти до плеча орнаментом, широкими и узкими стежками. Выполнила и геометрический узор по краям, и чёрно-красные цветы. Mon amie la rose. Vois le dieu qui m'a faite, me fait courber la tête. Даже осталась довольна. А сегодня всё пропало, придётся распускать.

— Вы что, не видите? — натянуто произнесла она. — Это вышивка. Блин, распустилась.

— Надо было этому инженеру распустить кишки, как только он появился.

Со стоном Веля обеими руками взялась за голову. Да, левая болела, но не сильнее, чем голова. И вообще физическая боль — ничто по сравнению с моральными страданиями. По крайней мере, когда ты сам причиняешь себе боль, то контролируешь процесс.

— При чём тут инженер? Чего вы все к нему привязались? И что вам надо от меня?!

— Чтоб ты вышла к квартовцам. Полдень, — он нахлобучил ей на макушку злополучную шляпу и открыл дверь. — Таки! Подавай госпоже таз для умывания и одеваться. Что-нибудь с длинным рукавом. И пошли за доктором.

В результате она и в самом деле появилась перед квартовским владыкой с его советником, довольно молодыми и даже похожими внешне людьми. Владыка Сопол чуть повыше, с тонкой чёрной бородкой и бакенбардами, а советник чуть пошире в плечах и талии, с широкой классической бородой. Как оказалось, эти двое и в самом деле приходились друг другу братьями и держались так, что было понятно — оба давным-давно спелись и привыкли друг другу подпевать. Веля извинилась за опоздание, сославшись на женское недомогание, и повела их на террасу пить вино с фруктами и компот. А кухарке Селене была срочно заказана большая рыба, печёная со специями и козьим сыром.

Душевное расстройство бледной и задумчивой Вели было видно невооружённым глазом, поэтому квартовцы радостно напирали, сбивая цену. Сперва они оба, и владыка и его советник, на вид и по повадкам показались довольно цивилизованными, но быстро выяснилось, что рты у них не закрываются. Увидев, что Веля не согласна отдавать керосин чуть ли не бесплатно, оба стали держаться развязно и сыпать комплиментами пополам с оскорблениями.

Ведь такая красивая девушка не может не быть и умной, а как умная она должна понимать, что в нынешние времена ни Васар ни Старые Земли масло в прежних количествах брать не будут, но зато его готов взять Кварт, в любом случае она останется в выигрыше, даже если всё отдаст недорого. Им уже давно пора окончательно по поводу масла договориться, квартовцы надеются, что Веля их поймёт и войдёт в их положение. Потому что этот старый болван, её советник, мало того, что спился, ещё и попросту впал в детство, с ним говорить никакого толку. Что касается Вели, то они оба, честное слово, уважают её и даже готовы полюбить.

Конечно, она, как и всякая девушка, имеет право немного покапризничать на счёт цены, да и вообще может сколько угодно морщить этот милый носик, потому что всякому прелестному цветку можно простить его шипы за красоту и чудесный запах. А им, квартовцам, всегда нравились именно такие девушки, у них, квартовцев, даже могут быть особенные предложения, ха-ха, но это всё, разумеется, после.

Веля добросовестно терпела их сколько могла и даже кое-как отшучивалась, потому что была цивилизованным человеком, привыкшим слушать гадости, а потом терпение закончилось. Она откинулась на спинку кресла и стала внимательно рассматривать обеих квартовцев по очереди. Затем, дождавшись паузы сообщила, что направление «к чёрту» как раз совпадает по направлению «к пристани». Квартовцы переглянулись, затем один из них, советник, долил им обоим вина, гости взяли свои кубки, с удовольствием хлебнули, так как вино на Гане и в самом деле было хорошим, и рты открылись снова.

Веля чрезвычайно мила в своём упрямстве и хамство ей к лицу, сразу видно девушку, выползшую из грязи. Но они с пониманием относятся и совсем не обижены, наоборот, квартовцы любят таких, они считают, что вульгарные девушки наиболее очаровательны с этими их выражениями и смелостью, это так мило и так подходит для кабака. Надо же, Веля только что была бледной, а теперь покраснела. Ей было полезно с ними побеседовать и ей к лицу румянец. Они, квартовцы, отлично разбираются в женщинах. Великие стихии! Веля, кажется сердится? Совершенно напрасно, ведь ей всё равно придётся обратиться к ним относительно масла, которое теперь никому не надо. Только тогда уже ей придётся постараться упросить их это масло приобрести. Возможно, чем-то дополнительно заинтересовать. Наверное, Веля думает, что им, квартовцам, стало неловко и они сейчас удалятся? Зря она на них сердится. Они, как люди откровенные, просто озвучили то, о чём думают все. А этот её маразматик, ха-ха, ведь знал, какая у них репутация, однако, всё равно позвал свою владычицу, видно, хотел доставить ей удовольствие.

На столе, на большом блюде уже стояла чёртова рыба, запеченная целиком.

— Да уж лучше кондомовое хамство, чем шпилечное бабье, как у вас, — радостно сказала Веля. — Ребята, да я вам рада, как родовым зверям. Угощайтесь!

Она мотнула головой вбок, взяла рыбу за хвост и наотмашь ударила по лицу квартовского советника, который сидел чуточку ближе. От удара рыба сразу развалилась на куски и оба визитёра оказались заляпаны жирной, перчёной и горячей пищей. Куда только их улыбки и расхлябаные позы подевались.