— Ого, — присвистнул пират с фонарём, — Да здесь настоящая бойня была сегодня!

— Дикарь жив? — спросил второй голос и свет снова окружил меня.

— Вроде шевелится, — сказал шонг с фонарём, — Но он весь в кровище, может это его последние судороги.

— Сейчас узнаем, — со смехом сказал напарник охранника и его слова мне совсем не понравились.

В следующий миг в меня врезался поток ледяной жидкости. Я истошно заорал и заметался по камере, но скрыться было негде. Шонги смеялись и подбадривали меня. Наконец пытка закончилась и в помещение зашли пираты.

— Ну что? Познакомился сегодня с хвостатыми? — спросил один из них, — Я вижу, они сюда ночью целую делегацию высылали! — и пираты снова заржали.

Я молчал. Наконец, когда охранники перестали смеяться, один из них толкнул меня в спину своим оружием.

— Пора на работу, раб, — сказал шонг, — Сегодня ты опять ночуешь в мешке.

Я сделал пару шагов и по привычке попытался припасть к земле и встать на четвереньки.

— Не боись, — по-своему воспринял мои действия пират, — Раз пережил одну ночь, то может и вторую переживёшь. А может и нет.

Шонги снова заржали, а я попытался скрыть улыбку, низко опустив голову. Весёлые они ребята — неплохо будет познакомиться с ними поближе.

День тянулся невыносимо медленно. Я долбил стену, двигаясь вдоль жил талирия. Почти в каждом куске руды тускло блестели оранжевые кристаллы. Через несколько часов стена в моём забое была изрезана неровными полосами отбитого камня. Чтобы добраться до новых оранжевых полос, мне пришлось убирать излишки пустой породы. Их я складывал отдельно у дальней стены своей пещерки.

С очередным обходом пришёл охранник. Они всегда приходили через определённые промежутки времени. Шонг уставился на горку руды в углу. В этот момент я как раз отколол кусок камня с талирием и отнёс его к выходу.

— Это что у тебя в углу лежит, раб? — спросил он, — Запас на чёрный день собираешь?

Я посмотрел на пирата. Нужно что-то ответить. Охранники не отличались добродушием, и этот шонг тоже не был исключением. Он вряд ли станет терпеливо ждать, пока я соберусь с мыслями.

— Пустая, — негромко сказал я, глядя ему в глаза, — Нет талирия.

Охранник замер на месте, а я вернулся к работе. Удар, ещё удар. Шонг осмотрел стены моего забоя и достал из кармана какую-то штуковину.

— Кирс, это Ралит. У нас, походу, появился зрячий.

— Ты там опять лууна обожрался? — ответила штуковина голосом Кирса. Я даже прекратил отбивать очередной кусок и с интересом уставился на шонга, — Я тебе уже говорил, чтобы ты на смене не употреблял наркоту!

— Да при чём тут это? — опасливо оглянувшись по сторонам, ответил пират, — У этого дикаря весь забой по жилам выбран. Если не веришь, то спустись вниз и посмотри сам.

Вскоре ко мне в шахту пришла целая делегация во главе с Руйдом. Они внимательно осмотрели стены и даже водили специальным прибором над кучей пустой руды.

— Что там? — нетерпеливо спросил главарь пиратов.

— Шлак. Даже полпроцента нет в породе, — удивлённо ответил охранник.

— А в той куче, что на выходе лежит?

— 6 процентов! — воскликнул пират через минуту, закончив проверку, — Обалдеть! Иногда в целой тачке столько минерала нет, сколько в этом куске!

Руйд подошёл ко мне. Он был ниже на пол головы, и я легко мог бы его убить, даже в таком теле. Если бы не охрана, тут же направившая на меня оружие.

— Видишь талирий? — спросил главарь.

— Да.

— Хорошо. Поставьте сюда ещё одного дикаря, из тех что посильнее, и увеличьте этому пайку, — сказал он охране, не оборачиваясь. Сомнений в том, что его услышать пират не испытывал. Я увидел, как один из его свиты тут же ушёл в сторону выхода из шахты, — Будешь показывать напарнику жилу, — добавил он, обращаясь уже ко мне.

Я молча кивнул и шонги ушли. Через несколько минут в мой штрек втолкнули раба и быстро приковали цепью к стене. Я сразу его узнал — это снова был тот раб, который сопротивлялся охране.

Когда пираты ушли, и мы остались одни, я провёл пальцем по стене, следуя изгибам талириевой жилы.

— Бей здесь, — сказал я, и мы принялись за работу. Раб бросал в мою сторону заинтересованные взгляды, но заговорить решился только после следующего обхода охраны.

— Зачем ты убил того шонга? — спросил он.

Я молча пожал плечами. Объяснять ему свои мотивы у меня не было никакого желания. Возможно он станет моей следующей жертвой во время очередной охоты, а рассказывать свои мысли еде было по меньшей мере странно.

Следующие десять минут прошли в тишине. Потом болтливый двуногий снова не выдержал.

— Ты не из наших, — произнёс синекожий, — И не из тех, кто был здесь до нас. Я спрашивал о тебе у местных. Никто тебя не узнал. Кто ты?

Скорее всего действительно придётся его съесть или убить. Слишком любопытен.

— Это неважно, — через минуту ответил я, когда понял, что напарник перестал долбить стену и требовательно смотрел на меня, — Я долго пробыл в долине и сильно изменился.

— Ты врёшь, — уверенно сказал раб, возвращаясь к работе, — Ты мог измениться внутренне, но не внешне. Пара местных признала в тебе знакомого, но проблема в том, что они узнали в тебе разных шонгов. И ни один из них не уверен в своих словах. Ты пришёл из долины?

— Это не твоё дело, шонг, — ответил я.

— Меня зовут Нилок, — сказал напарник, — Ты зря убил того раба. У него есть здесь родичи и друзья. У тебя могут быть проблемы.

— А тебе что до моих проблем? — спросил я. Внутри медленно поднималась волна глухого раздражения на любопытного двуногого.

— Я хочу выбраться отсюда, — честно признался Нилок, — Если ты пришёл, то значит можешь уйти.

— Ты не выживешь в долине, — ответил я. Дальше работали молча и только перед самым концом смены шонг произнёс фразу, которая заставила меня задуматься.

— Если я не выживу в долине, то хотя бы отомщу этим ублюдкам за своих родных. Лучше умереть свободным, чем гнить в шахте. Так думаю не только я. Если ты решишь что-то предпринять, то я готов пойти с тобой.

Вскоре за нами пришли охранники. Нилока отвели в общую пещеру, а меня снова запихнули в камеру, которую пираты называли мешком. Как это ни странно, но мне были понятны чувства Нилока. Попасть в это место по собственной воле я бы тоже не захотел.

Около часа я просидел без движения. За пределами посёлка ночь вступала в свои права. Сегодня у меня много дел. Память местных грызунов полностью растворилась, но важную для себя информацию я всё же получил.

В этот раз переход в тело гиртама не был таким болезненным, как раньше, но сил потребовал не меньше. Пришлось пару часов посвятить охоте, но я смог совместить приятное с полезным и добрался до места, которое в памяти местных крыс считалось особенно опасным.

Здесь коридор заканчивался глухой стеной. Одна из жертв видела это место днём, тогда сверху струились зеленоватые лучи солнца. Я обшарил потолок и обнаружил узкую щель, которая вела наружу. После часа упорной работы я сумел достаточно расширить проход, чтобы пролезть на свободу.

Это было очень странное чувство. Я стоял на гребне окружающих долину скал и смотрел на огненную реку. Воздух вокруг пах горячим камнем и пылью. Накатили воспоминания о стае и совместной охоте. Мне не хватало сородичей, но вернуться к ним я не мог. Я мог создать собственный прайд. Мог уйти в пустоши прямо сейчас и возвращаться в посёлок шонгов по мере необходимости. Но не стал.

Через десяток минут я встряхнулся и встопорщил чешую на загривке. Пора возвращаться. Нужно признаться себе в том, что жизнь обычного гиртама, даже в качестве вожака стаи, теперь казалась мне очень скучной. Общество шонгов было гораздо интереснее, а охотиться в новом месте я смогу даже лучше, чем в пустошах.

Забравшись обратно в крысиную нору, отправился в искусственный коридор. Для засады пришлось выбрать самое неприятное место — оно было единственным, где пираты бывали поодиночке.