Окружающее стало черно-серым, но ориентироваться стало проще. По дороге я обнаружил много дверей, но открыта была всего пара — в помещениях за ними валялись какие-то тряпки и остатки еды. Видимо здесь жили бывшие владельцы корабля. Когда впереди появился свет, мне пришлось провести обратную трансформу и все снова погрузилось в темноту. Я переоценил расстояние. Чувствительное зрение гиртама слишком рано отреагировало на источник света. Глаза шонга ещё ничего не видели и пришлось идти по памяти.

Я споткнулся обо что-то на полу и с шумом упал, вывалившись за очередной поворот коридора. Впереди была кабина пилота. Свет исходил из небольшого светильника, подвешенного у двери. Таваль сидел ко мне спиной и ковырялся в каком-то устройстве. При моем падении он резко развернулся и направил в мою сторону излучатель.

— Боб, это ты? — спросил мой компаньон.

— Аа, хург, весь пол загадили, — возмутился я, — Это я, Гирт. Не стреляй. Какой ещё Боб?

— Не обращай внимания, — ответил капитан, — У нас проблема, мой синекожий друг.

— Не работает? — спросил я, с интересом рассматривая странную чужеродную конструкцию, приделанную к пульту управления.

— Сложно сказать, — ответил человек, — Сейчас можно вручную управлять двигателями и системой навигации. Все оборудование корабля подавлено и другие системы деактивированы. Если убрать эту хреновину, то все должно начать работать, но тогда запустится система распознавания и она может заблокировать нам доступ.

— А почему нельзя долететь до станции на ручном режиме? — не понял я, — Ведь пираты же как-то летели.

— Мы не можем приблизиться к станции. Любой патруль предъявит нам обвинения в угоне и возьмёт на абордаж. Сам факт наличия такой глушилки на борту уже преступление. О кодах доступа я вообще не говорю — их просто нет.

— Тогда какие у нас варианты? — спросил я, — Сидеть здесь смысла нет. Корабль нуждается в ремонте и нам в любом случае нужен хороший док. Что нужно для того, чтобы системы корабля признали нас своими?

— В этом ещё одна наша проблема, — хмуро произнёс Таваль, — Я не знаю.

В этот момент мне показалось, что мой привычный мир рухнул. До этого мне казалось, что капитан знает все обо всем в мире двуногих. У него была масса знакомых и связей по все галактике, я не уставал поражаться объёму его знаний об окружающем мире и обществе разумных. И вот мы сидим в своём новом корабле, который больше похож на кусок космического мусора и молчим.

— Хорошо, — осторожно начал я, — А что будет, если корабль признает нас врагами?

— Всё что угодно, мой невнимательный друг, — ответил человек, — Внутренности этого корабля набиты автоматическими турелями, на каждом устройстве висят дополнительные системы распознавания. Я такого вообще никогда не видел. На моей родине была одна из лучших верфей империи, даже ралингот собственный на орбите был, а это говорит о многом! Но я ни разу не встречал ни такой компановки оборудования, ни подобного маниакального подхода к безопасности.

— Ты так и не ответил, — напомнил я, — Что конкретно может случится?

— С вероятностью 60 % нас уничтожат, — начал перечислять Таваль, — С вероятностью 80 % корабль отправит аварийный сигнал своим создателям. Кто они я не знаю, но встречаться с этими существами мне очень не хочется. Можно лишь предположить, что они относятся к империи — я успел заметить много эмблем правящего дома на оборудовании и стенах, — при этих словах он постучал пальцем по кожуху пульта управления. Я опустил взгляд и увидел в этом месте силуэт гиртама на зеленом фоне. Вроде бы раньше он был желтым.

— А почему фон зеленый? — тут же спросил я, — У атаковавших базу Руйда бойцов эмблемы были жёлтыми…

— А это, мой далёкий от символики империи друг, тебе вряд ли кто-то скажет. Я сам знаю только, что цвет эмблемы меняется каждые 500–600 лет и идёт строго по спектру. Значит этот корабль либо относится к новейшим разработкам, либо ему уже несколько тысяч лет. Не знаю где его нашли или украли пираты, но нам этот орешек, похоже, не по зубам.

— И что, мы его просто бросим здесь?

— У тебя есть другое предложение? — спросил капитан поднимаясь и делая шаг к выходу.

— Ты сказал, что шанс на успех около 40 %, — упрямо сказал я, — Я готов рискнуть. Объясни мне что нужно делать, а сам садись в игнис. Если что-то пойдёт не так, то вынесешь ворота ангара и уйдёшь в космос.

— Если успею, — добавил человек.

— Если успеешь, — не стал спорить я.

Таваль надолго задумался. Пока компаньон взвешивал наши шансы на успех, я успел несколько раз обойти кабину и изучить обстановку. Всё было строго и функционально, единственным выбивавшимся из общей картины предметом интерьера оказался большой белый постамент в центре помещения.

Если премерное назначение остальных приборов я смог определить порывшись в памяти пилота, то зачем нужна эта штука я понять так и не смог. Я провел рукой по шершавой неровной поверхности. Не стол, не прибор, тогда зачем он здесь. Ощущения от поверхности были очень приятными. Я неожиданно подумал, что лежать здесь в основной форме было бы очень приятно. Мои размышления прервал голос человека.

— Ты плохо на меня влияешь, шонг, — зло сказал Таваль, — Не знаю как тебе это удаётся, но ты снова смог меня убедить. Я готов попробовать.

— Объясни что мне делать, — сказал я, подходя ближе к напарнику.

— У нас нет пары недель на твоё обучение, — ответил капитан, — Слишком много нюансов. Снимать модуль буду я. Так что дуй в свой снапп и будь готов к старту.

— Так не пойдёт, — возразил я, — Моя идея, мне и рисковать своей шкурой.

— Занять место пилота и быть готовым к старту! — неожиданно рявкнул Таваль, — Это приказ, Гирт! И он не обсуждается!

Я почувствовал в словах этого хрупкого человека несгибаемую волю, настолько сильную, что моя шея, невольно стала выгибаться в позу подчинения и мне с трудом удалось остановиться. Такое со мной бывало только от рыка Чёрного.

— Я должен знать, что происходит, — сказал я. Спорить сейчас не стоило, но просто покорно уйти я тоже не мог.

— Хорошо, мой упрямый друг, — улыбнулся капитан и хлопнул меня по плечу, — Я буду на связи и ты услышишь все, что будет происходить здесь. Такой вариант тебя устраивает?

— Вполне, — кивнул я и направился к выходу, но, не дойдя до него пару шагов, остановился и, не оборачиваясь, произнёс, — Если что-то пойдёт не так — уходи. Мы сможем заработать на другой корабль.

— Эхх, — вздохнул Таваль, — Если бы мне кто-то пару месяцев назад сказал, что обо мне будет беспокоиться шонг, то я рассмеялся бы ему в лицо. Иди уже, Второй.

Обратный путь занял гораздо меньше времени. Через десяток минут я уже сидел в кабине своего снаппа и тревожно вслушивался в эфир.

Какое-то время динамики молчали. Либо капитан уже был занят, либо выжидал, пока я доберусь до своего истребителя. Наконец прозвучал напряжённый голос человека.

— Снимаю глушилку, — передал Таваль, — Если меня не убьёт сразу, то шанс на успех увеличится.

Несколько минут прошли в напряжённой тишине. Вспыхнувший в ангаре свет больно резанул по глазам. На секунду я почти ослеп, а когда проморгался, то увидел направленные на мой снапп орудия внутренней системы безопасности. Выход из ангара перекрыла энергетическая стена зелёного цвета. С побегом возникнут серьёзные проблемы…

— Кэп, ты как там? — спросил я, сжимая рычаг управления. Двигатели моего кораблика умиротворяюще вибрировали за спиной, готовые в любой момент сорвать истребитель с места, но куда лететь было непонятно.

— Ещё жив, — после короткой паузы ответил человек, — Стою под прицелом пяти орудий, боюсь пошевелиться.

В наш разговор вмешался женский механический голос.

— Инициирована первичная активация оборонительной системы, — объявил он, — Запускаю сеанс связи с базой.

— Хург, — ругнулся капитан, — Вляпались все-таки!

— Мы ещё живы, кэп, — произнёс я.