— Ммм… Я вроде как увидела то, что показалось мне знакомым… И тогда всё вокруг изменилось.

Шелтон ждал продолжения рассказа. Он похлопал ладонью по поверхности кровати возле себя, предлагая мне сесть, и я воспользовалась приглашением.

— Точнее, не совсем так. Я осталась в комнате, но исчезли все, кроме тебя. Ты был в другой одежде. А на улице шёл дождь.

— Что дальше? — с нетерпением спросил Лёша, когда я замолчала.

— Ты сначала привязал меня шнуром паяльника к кровати, а во второй раз как будто уже отпустил. И ещё я видела листочки возле компьютера, там был мой номер телефона и какие-то даты.

Я с удивлением смотрела в вишнёвые глаза, потому что видела в них неподдельный восторг вперемешку с глубокой настороженностью. Такого взгляда Лёша мне ещё никогда не адресовывал.

— Реально не понимаю, как это возможно, но ты, походу, ломаешь пространство и время, — очень тихо произнёс парень. — Ты была в другом варианте, которого для тебя просто не может существовать.

Попытки переварить сказанное успехом не увенчались, всё по-прежнему звучало как-то бессмысленно. Я честно сказала оборотню об этом.

— Я хотел оставить это на времена поспокойнее, но, знаешь, — зашептал Шелтон, — если это тот самый, нужный вариант, то лучше рассказать сейчас. Не буду посвящать тебя во все тонкости, нам времени просто не хватит, но… Надо как-то это грамотно сформулировать…

Я терпеливо ждала, пока юноша подбирал нужные слова. Внутри всё трепетало. Неужели я наконец-то дождалась этого момента? Не отпускало ощущение того, что слова, которые он сейчас произнесёт, могут круто перевернуть мою жизнь.

— По некоторым причинам я должен всё время спасать тебя. Просто… если я не буду этого делать, ты погибнешь. С каждой смертью я отматываюсь обратно в тот день, когда ты приехала в Залесье. И всё повторяется, снова и снова. В большинстве случаев я переживаю одни и те же моменты, но иногда появляется что-то новое и внезапное, и, если я не успеваю правильно вмешаться, это тебя губит. Ты столько раз умирала — и тонула, и горела… С каждым разом живёшь всё дольше, впервые я зашёл так далеко. Есть промежуток времени, когда ты должна погибнуть. Если получится провести тебя за его границы, то будешь в безопасности. Я перепробовал уже кучу всего, даже затаскивал к себе и пытался силой держать тут. Походу, именно это ты и видела.

Лёша остановился, чтобы перевести дух. Рубиновые глаза сияли, как гирлянды в канун Нового Года.

Мы сидели в полной тишине на минимальном расстоянии друг от друга. Сейчас рухнула последняя стена между нами, подняв столп пыли и разметав обломки во все стороны.

— То есть, — я задумчиво почесала затылок, — ты повсюду ходишь за мной и не даёшь умереть?

Шелтон кивнул.

— А кто-нибудь ещё знает?..

— Нет. Я рассказывал как-то… Ни к чему толковому это не привело. Проще делать всё самому. И ты не болтай, поняла?

Конечно, я пообещала, что буду молчать. Внезапно вспомнилось видение, которое было у меня ещё в доме Вищницких. По спине пробежали мурашки.

— А ты… Ты ведь не на пустом месте предлагал убить меня? — голос дрогнул.

Лёша часто-часто заморгал и отвёл взгляд. В ответе я больше не нуждалась.

— Ты видела что-то ещё?.. — прошелестел он.

Настала моя очередь кивать.

Это не было сном или галлюцинацией. Там, на берегу речки за моим домом, всё было по-настоящему. И ненависть на лице оборотня была неподдельной.

От волнения резко стало очень холодно, и я невольно поёжилась. Лёша заметил это.

— Ты, наверное, поняла уже, что я немного вспыльчивый, — произнёс он, — особенно, если что-то идёт не по плану. А с тобой не по плану идёт всё. Иногда у меня сдавали нервы.

— Сколько раз? — уточнила я, хотя и не была уверена, что желаю знать это.

Шелтон покачал головой, уходя от ответа. Значит, случай на берегу мог быть не единственным.

— А сколько всего уже этих самых… вариантов?

— Я прекратил считать, когда их стало примерно больше семи или восьми, — ответил Лёша, внимательно следя за моей реакцией.

Больше семи-восьми… Насколько больше? И сколько было после? Нет, мне определённо не стоит упорствовать и продолжать допрос на эту тему. Руки от волнения похолодели так, словно я долгое время держала их в ледяной воде.

— Это лето немного затянулось для меня, — красноглазый пожал плечами и невесело усмехнулся.

В дверь забарабанили. Мы оба вздрогнули от неожиданности и мгновенно вскочили на ноги, отдалившись друг от друга на приличное расстояние. Дверь в комнату распахнулась, на пороге стоял Андрей. Он был весь запыхавшийся, будто пробежал огромную дистанцию.

— Маруся, — выкашлял парень, восстанавливая дыхание, — дозвонились!

— Она едет, если ничего по пути не помешает, вечером уже будет дома, — Дмитрий с видом победителя хлопнул ладонью по столешнице.

Кухню тут же заполнили возгласы облегчения. Мы в полном составе сидели за круглым столом. Пусть новость эта особо и не продвигала положение наших дел, однако это уже было хоть что-то.

Лёша, сидящий по правую руку, с улыбкой подмигнул мне. Кажется, появилась надежда на то, что это тот самый вариант, ради которого Шелтон вообще существует последнее время. Столько всего ещё хотелось у него спросить! Новость о Марусе стала приятной неожиданностью, но она оборвала наш разговор на самом интересном месте. Не давали покоя фантастические алые глаза оборотня. В детстве ведь они были карими, что же так изменило их цвет?

— Какой у нас план? — спросила Женя громко.

Шелтоны переглянулись между собой и как-то неуверенно пожали плечами.

— Либо аккуратно переместимся к Марусе, либо она к нам, наверное, — сказала Лина, глубоко вздохнув.

— С трудом представляю, как мы всей толпой побежим через лес, — голос Андрея прозвучал мрачновато.

В доме снова разлилась тишина, перебиваемая разве что размеренным тиканьем часов. Всё-таки никакого плана по-прежнему не существовало.

Между тем зрение моё ухудшилось ещё сильнее. Контуры неподвижных объектов расплывались до невозможности, а яркий свет давно уже игнорировал солнцезащитные очки, словно их и не было.

До заката оставалось ещё около пяти часов. Что можно придумать за это время?

Мы наскоро перекусили ещё разок, чтобы быть готовыми ко всему самому неожиданному. Чем ближе был час икс, тем сложнее становилось проглотить хоть что-то.

Погода за окном стояла просто волшебная, яркое солнце не подпускало к себе ни одну тучку. Вот только светило спускалось всё ниже и ниже к земле. Скоро ближайшие деревья начнут перекрывать лучи света, тогда появятся первые крупные тени. Воображение рисовало всякие небылицы, которые могут произойти, когда сумерки окутают Залесье. Однако эти мрачные фантазии, пожалуй, были вполне реальны.

Мы опять поднялись на второй этаж в комнату Лёши. Сам же оборотень остался вместе с родителями внизу, обсуждая какие-то организационные моменты, в которых я мало что понимала.

Тимофей как-то странно поглядывал на меня. Он не отходил ни на шаг, словно опасался, что я попытаюсь сбежать. Хотя бежать было откровенно некуда. Я нахмурилась и поинтересовалась у друга, всё ли нормально, а тот заметно смутился и для приличия чуть увеличил дистанцию.

— Зачем вы с Лёшей закрылись в комнате Никиты? — с колким подтекстом спросила Женя.

Теперь уже смутилась я. Интересно, чего такого они там надумали? Промолчала, сделав неопределённое движение плечами. Шелтон сказал не болтать об этом, значит, причины на то есть, и я его не подведу.

— Вряд ли мы об этом узнаем, — пошутил Андрей, по-шелтоновски хитро прищурив глаза.

— Вы явно думаете о чём-то не о том, — буркнула я, чувствуя, как краснеют щёки.

— Конечно-конечно, — насмешливо прощебетала Женя.

Ребята улыбались общей шутке. Да, очень смешно. Обхохочешься. Я почувствовала себя беззащитной. Если бы Лёша тоже был сейчас здесь, он, конечно, нашёл бы, что ответить, чтобы стереть эти многозначительные улыбочки с лиц друзей!