Ощущая, как кровь, преодолев слой ваты, потекла по лицу, я кинулась из комнаты в поисках сестры. Солоноватая жидкость проникла в рот, оставляя на языке неприятный вкус, и потекла дальше, замерев на подбородке. Я подставила ладонь, и тёплая капля упала на руку.

Внутри нарастала паника. Спотыкаясь в темноте, я обежала все комнаты на первом этаже, поднялась на чердак, но поиски не увенчались успехом. На кровь неожиданно стало плевать, пусть капает, когда-нибудь сама остановится.

Босая и в пижаме, я выскочила на улицу. Большой чёрный пёс поднял голову, но тут же снова скучающе положил её на передние лапы.

Куда могла деться Василиса? Огород, старый сарай, курятник, в котором уже давно нет кур, площадка за огородом… Меня прошиб холодный пот. Река.

Негромко окликая сестру, я побежала обследовать всё подряд, стараясь не думать о том, что сонная Вася могла побрести на берег речки, где вчера мы встретили Дениса и его мальчишек. Но она могла туда пойти.

Опасения подтвердились, на участке Васи не было. Игнорируя твёрдые травинки, что врезались в босые стопы, я бежала вниз, к реке. Никогда в жизни мне не было так страшно. В животе образовалась пустота, которая болезненно сжималась с каждой секундой. Исчезнет эта пустота лишь тогда, когда я найду сестру.

Я спустилась к берегу. Если Василиса пошла прямо в камыши, у меня ни за что не получится её в них найти. Это как искать иголку в стоге сена, только находчивые комментарии о том, что сено можно сжечь, а над пеплом провести магнитом, меня не устраивали.

Кожа возле рта неестественно стянулась из-за засохшей крови. Нужно умыться, не дай бог, девочка увидит меня в таком виде ночью. С опаской я взошла на мостик, с которого вчера Денис вылавливал рыбу, и протянула руку к воде. Неподвижная гладь, как зеркало, отражало всё вокруг. В том числе и лицо с алыми глазами и чуть приоткрытым в хищной полуулыбке ртом прямо за моей спиной.

Вцепившись пальцами в деревянный мостик, я резко завертела головой, перед глазами всё поплыло. Кровь из носа хлынула с новой силой. Всего миг я не могла видеть ничего, но потом, когда зрение вернулось, снова покосилась вверх, на ветки раскинувшегося над головой дуба. Там никого не было. Снова заглянула в отражение на поверхности речки — лишь звёздное небо, заграждённое ветвями. Нервы разыгрались? Как это на меня не похоже. Хотела встать, но спокойный, красивый голос заставил меня замереть с широко раскрытыми от страха глазами:

— Нет, сиди.

Я отчаянно завертела головой в попытке найти говорящего.

— Лучше умойся, кровь на твоём лице тебе… не к лицу, — незнакомец издал сдавленный смешок.

Пожалуй, разумно. Вновь склонилась над водой и поискала в отражении хоть какое-то движение, чтобы обнаружить парня, который говорил со мной.

— А вы кто? — осторожно поинтересовалась я, свесившись с моста. Не лучшая поза, ему ничего не стоит, как подойти и лёгким движением скинуть в чёрную воду.

— Не имеет значения, — отрезал парень, на слух примерно моего возраста. — Будет лучше, если ты не узнаешь обо мне ничего. Ты забудешь меня, а я тебя не трону. Ты, наверное, ищешь ту девчонку, что рыщет тут с закрытыми глазами?

Упоминание о Васе заставило вернуться в реальность и вспомнить, зачем я тут вообще.

— Вы знаете, где она? — в моём голосе явно слышалась надежда, хотя я приложила все усилия, чтобы он не дрожал.

— Спит в камышах слева от тебя, — скучающе сообщил голос. — Тебе следует лучше следить за ней, недотёпа.

От такого обращения я возмущённо вспыхнула. Готова поспорить на что угодно, что незнакомец, глядя на меня, улыбался.

— Забирай девчонку и убирайся. Ах, да, ещё молись своему богу, чтобы это была наша последняя встреча.

Голос, казалось, звучал не из какого-то определённого места, а отовсюду сразу.

Очень осторожно, всё ещё судорожно оглядываясь, я поднялась и пошла туда, куда указал парень. Уже через несколько шагов стало слышно её тихое сопение. Василиса лежала на траве, свернувшись калачиком и положив голову на ладонь. Я бережно взяла её на руки, надеясь, что сестра заснула довольно крепко.

— Как она сюда дошла? — спросила я у незнакомца.

Молчание. Звук, будто кто-то сделал лёгкий шаг по сухой траве.

— Она шла к воде с закрытыми глазами, но очень уверенно, будто каждую ночь в это время сюда ходит. Тебе следует запирать её в доме на ночь, бестолочь.

Неожиданное оскорбление было сказано таким будничным и совершенно безобидным тоном, словно он произнёс моё имя. Я неуверенно переступила с ноги на ногу, прижимая Василису к себе. Скажет ли парень что-то ещё? О чём он думает? И что делает здесь в такое время?

— Шуруй отсюда, — грубо посоветовал незнакомец, — тебе, как и этой девчонке, не следует находиться вне дома по ночам. Это… небезопасно.

— Спасибо, — поблагодарила я, развернулась и пошла обратно к дому.

— Мартышка, — послышалось сзади, но я снова не обратила ни малейшего внимания на оскорбление.

Кто такой этот парень? Почему он не хотел, чтобы я узнала о нём хоть что-нибудь или увидела его? Имеет ли он какое-то отношение к красноглазому лицу в отражении, или это всего лишь моё воображение? Я нашла в себе силы обернуться, но берег казался абсолютно пустынным.

Придя домой, я тихонько уложила Васю в постель. В её волосах запутались травинки, и я в темноте осторожно, чтобы не разбудить, очистила её волосы. Если кто-нибудь заметит, что она выходила из дома ночью, то скажу, что обнаружила её в огороде. О речке никто никогда не узнает, а то решат ещё, что я умом тронулась.

Хотя, быть может, я уже была близка к сумасшествию. Как иначе можно описать всё, что только что произошло?

Я нырнула под одеяло и ещё долго ворочалась. В мыслях были лишь красные глаза, настроение которых мне непонятно.

— Олеся!

Нехотя открыла глаза. Выспаться снова не удалось.

Мама склонилась надо мной, в глазах её была тревога.

— Что-то случилось? — поинтересовалась я.

Она чуть отстранилась и указала пальцем на пол. Я придвинулась поближе к краю кровати и уставилась на красное пятно.

— Моя кровь, — объяснила я очевидное.

Мама чуть отодвинулась влево, чтобы я увидела за её плечом кровать, в которой мирно спала Василиса. Спит? Где календарь? Я должна запомнить этот день как День, когда я проснулась раньше сестры. Даже дважды. Спустя некоторое время я заметила, что мамин палец теперь указывает прямо на Васю. Внимательно пригляделась к сестре и увидела, что на её щеке и одежде тоже были пятна крови.

— Моя кровь, — повторила я.

Мама встревоженно смотрела на меня, ожидая объяснений. Но я была к этому готова.

— Ночью проснулась, пошла кровь из носа. Я встала, проделала обычные манипуляции с ватой и заметила, что Васи нет. Я нашла её в огороде, — поспешно добавила я, когда увидела, как вытянулось лицо мамы, — принесла обратно. Даже и забыла, что кровь всё ещё идёт.

Как оказалось, подушка тоже была в крови. Как и лицо. И рукав пижамы… Придётся встать и умыться, как верно подметил мой новый незнакомый знакомый, «кровь мне не к лицу». Мысль об этом парне лёгким холодком пробежалась по плечам. Это глупо, но я внезапно очень захотела пойти к реке и встретиться вновь, чтобы вытянуть все ответы. Что за тайны такие?

Сказано — сделано. Через десять минут я уже бежала к реке. Не хотелось тратить время на шаг, когда я могу не застать его там. Хотя… Какая глупость. Вряд ли незнакомец всё ещё стоит на берегу.

Остановилась, чуть не споткнувшись о собственную ногу. Действительно, ерунда какая, ему делать что ли больше нечего? Ну, решил человек разочек прогуляться ночью вдоль реки, что здесь такого. Не стоять же ему тут, как на посту.

Прислушиваясь, я просто ждала. Рядом кружилась стрекоза. Она уселась на травинку, отдохнула, снова поднялась в воздух и полетела по направлению к реке. Если это не знак свыше, то что?

Я сбежала к самой воде, но незнакомца, естественно, не было.