Он вновь отвернулся к окну и замолчал. Возможно, не знал, что сказать, возможно, не хотел продолжать. Морщинистые костлявые пальцы со всей силы сжали деревянные перила. Но те ничего не почувствовали.

— Они остались где-то, а я и не заметил. И вот я на вершине. Мечта стала явью. А что делать дальше? Не стоять же на месте. Я продолжал бежать в полном одиночестве, а мимо проносились новые лица. Каждого из них я не замечал и не воспринимал всерьез. Почему? Причина в далеком прошлом, что, я думал, что оставил позади. Но оно меня не отпустило. Лица товарищей и образ любимой женщина застыли перед глазами, и я перестал считать всех остальных за людей. Я утратил человечность.

— Объяви дуэль сейчас, Гримм!

— Замолчи! — вскрикнул я и обратился к Беркли: — К чему вы ведете? Вы ведь пират. Разбойник без принципов, готовый на что угодно, ради наживы.

— Я начал этот путь вовсе не из-за легкой наживы. Меня влекли… приключения, свобода, отчаяние! И кипящая в жилах кровь от пламени окружающего мира. Я хотел сгореть в этом вихре огня, исчезнув с хлопком и вспышкой, а не доживать свой век истлевающими углями.

— В ваших руках власть, могущество, сила. Чем не яркая жизнь?

— То, что поставлял мне Аурелио, все эти артефакты, побрякушки — просто хлам. Сила вовсе не в них, а в людях, что нас окружают. Раз, два. И вот уже семья. Узы создаются и крепчают, растягиваются и разрываются, но никогда не исчезают бесследно. Каждый человек, с которым я встретился, оставили след в моей жизни, в моей душе. — Беркли замолк и повернулся к нам. — И вы — не исключение. И даже ты, Гримм — не исключение.

— Вы встретили меня лишь раз…

— Ты напомнил мне былого меня, но я отбросил мысли обо всем. Ведь где это видано, чтобы человек в раз отбросил все свои достижения в угоду своих желаний и призраков прошлого? Моя империя росла и росла. Отвернись я от нее — все бы обратилось в прах в мгновение ока. Страх окутал меня плотным коконом, настолько прочным и цепким, что я не мог увидеть ничего вокруг. Только сияющие символы и числа в зачарованных окулярах.

Уильям Беркли вглядывался в заходящее солнце, а меня охватили сомнения. Рациональная часть кричала, что нужно незамедлительно объявить дуэль и победить его, пока он не покончил с собой. Пока кто-то по его приказу не убил его. Но другая моя половина, полная противоречий и внезапных порывов, захотела договориться с Беркли. Захотелось просто заключить мир. Получить власть над Братством без победы над стариком.

— В конце своего пути я понимаю, что многое стоило бы исправить. Многих людей простить, многих вернуть, — сломленный старик посмотрел мне в глаза и заявил: — Начнем поединок, юноша. Но прошу, исполни мою последнюю просьбу. Примени все силы, что есть у тебя, не жалей ни единой капли своего могущества на мое уничтожение. Позволь мне уйти не дряхлым стариком, а мужчиной, готовым сражаться до самого конца.

А… Вот что мне показалось знакомым.

Внук, запомни. Лучше отвернись и дай мне грохнуться с лестницы. Не бегай так вокруг меня. Я знаю, что уже стар и слаб, не нужно лишний раз напоминать мне об этом.

О, ты недооцениваешь деда?!

Раз, два, раз, два! Шевелись, отстаешь!

Может я и стал дряхлой мумией, но в шахматы тебе не проиграю, малец!

Возможно, многие старики похожи. Все-таки, сильный человек хочет оставаться сильным в любой ситуации. И пусть тело слабеет, а разум угасает, и пусть с каждым днем дышать становится все тяжелее, а кости болят от малейшего движения… Наверное, я сам в старости не захочу, чтобы все близкие танцевали вокруг меня, боясь за каждый мой шаг.

— Придите, Ирен, Маррайяш.

— Ты не объявил дуэль, Гримм… — вклинилась Сяо Ян, но я ее не слушал.

В моих руках засияла кристально чистая капля жидкого света, застывшая во времени. Сяо Ян недоуменно уставилась на меня, перевела взгляд от духов к Беркли и обратно. Мкабба недоверчиво смотрел на Среднюю сияющую удачу в моих руках. Сам старик застыл, не понимая моих намерений. Возможно, я об этом пожалею. Возможно, мимолетные порывы нужно сдерживать. Но сейчас я не хочу этого.

— Ирен, удачу на максимум. Маррайяш, исполни мое желание.

Ирен одарила меня нежной улыбкой, а Маррайяш кивнул, складывая руки в своеобразном одобрении.

— Какого будет ваше желание?

Я указал пальцем на Беркли и произнес:

— Верни ему потерянные годы жизни, спаси от приблизившейся смерти.

— Да будет исполнена ваша воля.

В день трех великих поединков, в день, когда устрашающий чернокнижник явился в крепость Дистопию желая овладеть властью над Братством пиратов, небо над Тернистой гаванью озарил свет. Теплый и нежный, он опустился с небес и окутал каждого присутствующего, исцеляя мелкие раны и избавляя от переживаний. Но больше всех он повлиял на немощного старика в сером тряпье.

На арену вышли двое. Никто из них не желал сдаваться. Никто из них не желал проигрывать. Юнец в черных как ночь одеяниях с рогатой короной противостоял старцу с громадным багажом опыта за спиной. Четыре могущественных духа с каждой стороны. Божественные отголоски прошлого против восставших из небытия слуг чернокнижника.

Ведьма издала сотрясающий земную твердь крик. Загорелось бушующее пламя, и тысяча теней взметнулись ввысь, обрушиваясь на врагов кровавым вихрем. Ледяная буря взревела по воле владычицы севера, богини замерзших рек и искрящегося снега.

В безумном танце, столь быстром, что людские глаза не могут уследить, зашлись два воина. Один не умолкал, ловко уходя от всех атак, другой нападал все с большей скоростью, разрывая могучими кулаками все на своем пути.

Монах стоял подле своего господина, защищая от вражеских атак и поддерживая соратников. Джинн кружился вокруг старика, а сотни его чар спасали союзников и обрушивали град волшебных стрел на врагов.

Муза ступила вперед, оглашая начало новой эпохи мелодией, что могла звучать лишь в чертогах небесных. Ее облик переменился. Ослепляющий свет залил остров теплом. Плавленое золото локонов заструилось, походя на сияние чистого волшебства, и белоснежная одежда окутала ее с ног до головы. Красавица, способная одним лишь взглядом поставить на колени любого мужчину, обернулась богиней. Земля и небо, жизнь и смерть, гром и молнии спустились с небес по ее зову. Бушевала буря. Благородный божественный дух с сияющим клинком из восточного предела схлестнулся в схватке с самой стихией.

Ни юнец, ни старик не желали крови. Лишь битвы. Через полчаса на арене остались лишь я и четыре духа Гримуара. Беркли оказался гораздо опаснее и искуснее Мкаббы, но я изначально воспринимал его как серьезного противника. Духи Гримуара своей силой повергли в шок всех собравшихся матросов.

— Благодарю тебя, король, — улыбнулся Беркли, слегка поклонившИись мне.

Я не выдержал и расхохотался. Ламнарес объявил об окончании поединков и заявил, что никакой коронации будет. Но позже добавил, что ни в коем случае нельзя пропускать коронацию.

— У меня не было и шанса. Духи Гримуара невероятны, — протянул Беркли.

— А на меня ты все эти силы пожалел? — фыркнул Мкабба.

— Если бы ты выжил, не пожалел бы.

— Должен был выжить, но твой рыжик просто… испарил меня.

— Так и знал! Значит то заклинание должно было спасти тебя? — воскликнул я, припомнив непонятный навык, примененный им.

— Вместо меня удар должен был принять Ананси.

— Энтропию таким не возьмешь, — нагло ухмыльнулся я.

— Энтропией?.. — удивился Беркли. — Ты заполучил ее от Аурелио?

— Да-а, что вам о ней известно?

— Ничего точного, только слухи…

— Хватит!

Беркли и Мкабба не обратили особого внимания на Сяо Ян, но замолчали.

— Ты подставишь им свою спину? Этот старик переступал через большую часть своих союзников, не считая их за людей! А этот лжец вырезал всех старейших десяти племен Кахатты ради власти!

— Я дам им шанс. И тебе.

— А вот это самая большая ошибка, которую ты мог допустить.