— Проявить сострадание. Погрузить в труповозку и отвезти в разделочную. Всё равно. Погибли. Никто и не поймёт, что мы сделали.

— Понял.

Начальник охраны отозвал доверенных людей и приказал им заняться делом, пока биологический материал не погиб.

Остальной отряд погрузился на машины и отправился в стаб.

О происшествии Иван узнал сразу. Первыми, кто сообщил ему об этом, были люди, которые входили в состав экспедиции Баламута. Они рассказали о засаде, в которую попала их команда.

Экстренно было собрано совещание. Было принято решение, что отряды Лютого и Каплея выдвигаются к месту засады. Вскоре подъехала и вторая группа из семи человек. Они рассказали о решении Баламута. Иван выслушал всё молча уже в пути.

В стабе Славик собирал остальные подразделения. Решили, что городок остаются прикрывать бригада морской пехоты и военные, которые формировали свои подразделения. Их сил хватит, чтобы отбросить врагов как с суши, так и с моря. Сражу же Славик отмечал и боеготовность отрядов. Отряд «Дети Стикса» были подняты по тревоге и уже были готовы выступить в любой момент. Бригада ВДВ под командованием Зануды по первому приказу готовы были к погрузке на машины. Отряд ОМОН уже занял свои места в автобусе. Группа снайперов была собрана в единый кулак. Бузотер со своим отрядом контролировал переправу. Весь бронетанковый дивизион был готов выступить. Артиллеристы грузили зарядные ящики на машины.

Все бойцы были полны праведного гнева. Как так, жизнь их товарищей была под угрозой.

Не дожидаясь Ивана, решили постепенно выводить войска из стаба. Отряды переходили через канал и тут же выставляли боевое охранение. Постепенно все подразделения, которые должны были участвовать в боевой операции, были готовы сразу перейти к маршу. Они только ждали от Ивана вводных: куда идти и с кем воевать. Вскоре пришел приказ: идти к перекрестку.

— Седой, что-то из рассказов я не пойму, там было сражение, или избиение младенцев.

— Да скорее второе. Но если это Барон, то на него не похоже. Он сам тёртый мужик, а заместитель его, Кабан, я бы его Вепрем назвал, свиреп очень, настолько продуман, что мы малой кровью не обошлись. У него и команда под стать ему. Он назвал её «Лесные зверята».

— Приколист, однако.

— Приколист. У них герб даже есть. Кабанья голова. Сверху написано: «Лесные зверята», — а снизу продолжено: «Хорошие ребята». Эти хороших ребят боятся, как огня.

— Они беспредельщики.

— Ни в коем случае. Слышал, что иногда балуют с внешниками.

— Органы им поставляют.

— Как муры?

— Нет, с мертвых бойцов, и не со своих.

— Кто не без греха. Это их проблемы.

— Смотри, Иван. Помянешь чёрта. Он тут как тут. Видишь мужик нас ожидает.

— Вижу. Колоритный такой.

— Это и есть Лось. Нас стоит дожидается.

Машина остановилась рядом с бойцом из «Серебряного бора».

— Привет, Лосяра.

— И тебе не хворать, Седой.

— Что хотел сказать.

— Да слышал, что тебя на свете нет, а ты вон какой красивый катаешься.

— Врут люди. Желаемое принимает за действительное.

— Так кто ты сейчас?

— Начальник штаба стаба «Новая жизнь». Иначе говоря, первый заместитель.

— Значит с тобой Иван. Начальник стаба.

— Так и есть. Так что ты хотел?

— Новости у меня неприятные. Твои бойцы у нас. Баламут и дед убиты. Большой под спеком у знахаря. Колонна ваша у нас.

— Это наезд?

— Ни в коем случае. Это извинение. Все ваши машины на стоянке, под строгой охраной. Барон предупредил, чтобы ни винтика не пропало. Он заявил, что глупость сморозил, но барахольщиком его никто не мог назвать. Даже полный бензовоз пригнал.

— Хорошо, — вмешался Иван, — по этому поводу претензий не будет. Попросил бы, я ему по-соседски подарил. Мы хоть и хомяки, но не жмоты. Ты, мил человек, просвети меня, неразумного, почему мои бойцы убиты.

— Мы в этом не замешаны, — начал было Лось.

— Я об этом давно догадался. Давай ближе к теме.

— Несчастный случай. Патроны у них закончились. Вот и попали под раздачу.

— А барон не при делах?

— Барон в стороне со своими бойцами стоял. Никто из них даже ствол не обнажил.

— Кто же бойцами командовал?

— Филин.

— Филин, — удивился Седой. — А Кабан?

— Да мы со всеми серьезными ребятами в борделе отдыхали. Ну не цепляла нас эта тема. Не хотели мы крови. Честно скажу.

— А где же Филин бойцов набрал.

— Балласт по стабу насобирал. От них одно беспокойство было. Над ними Филина поставила.

— И никто болльше не захотел с ними возиться?

— Да можно сказать и так: накрыли в лесополосе поляну и рассматривали боевые действия.

— А почему Барон не вмешался?

— Так незачем было вмешиваться. Три часа Филин ждал, пока они поедут дальше. Ваши уже окопы в полный профиль вырыли, а он только очнулся.

— Дальше.

— Потом ваша основная колонна ушла. Осталось десять человек.

— Что было потом?

— Тут Филин очнулся и послал бойцов в атаку.

— И что?

— И то. Эти десять человек воевать начали. Противников они своих почти всех завалили. Смотрим: ещё семь человек ушли. Остались эти трое. Добили они всех бойцов Филина. Патроны у них закончились. Достали они скатерть-самобранку и начали водку пить и песни петь.

— Так и стали?

— Все так утверждают. Восхищаются их спокойствием и мужеством. Барон ехал с ними мириться. Голову даю. Ты же, Седой, знаешь я не только от себя говорю. За мной Кабан. Не в том смысле, что за него прячусь, а в том случае, что от его лица говорю.

— Приняли. Дальше.

— Вы же знаете Баламута. Он начал смеяться над полководческими талантами Филина. Тот с дури и выпустил автоматную очередь. Раньше, ушлепок, никогда попасть не мог. А тут сразу двое двухсотых, один трехсотый. Приехали, бойцы в стаб в шоке. Барон в шоке. У себя заперся. Никого не принимает.

— А что Кабан?

— А что он. Рыло Филину начистил, да в камеру кинул. Пусть, говорит, Ивана дожидается. Он бы за Баламута и сам голову ему скрутил, но считает, что не вправе. Под твоей командой боец был. Тебе с Филина и спрашивать.

— Так только Филин виноват?

— Мы с себя вины не снимаем. И по Баламуту грустим не меньше вашего. Крови мы не хотели и не хотим лишней. Не по-человечески это.

— Мы всё равно с ребятишками подойдём. Посмотрим, что за дела.

— Мы будем ждать. Только давай со стрельбы не начинать.

— Даю слово, мои ребятишки, стрелять не будут, — дал обещание Иван.

— Подтверждаю. У нас с этим очень строго. Если будут стрелять, то это не наши. Это провокаторы.

— У нас тоже с этим строго. Имейте в виду и вы. Если начнут стрелять, то это не мы. Это провокаторы.

— Провокаторов, отлавливаем и с ними разбираемся.

— Вместе, чтобы непоняток не было.

— Ну что же, и мы лишней крови не хотим. Честно скажу тебе. Не для того я с каждым человечком возился, чтобы их жизнью рисковать. Да и ваших людей жалко.

— Так я поехал?

— Поезжай.

— Я могу вашу позицию передать? Она не изменится.

— Можешь передать. Она не изменится.

На этом их беседа окончилась. Лось поехал к себе в стаб, а Иван с Седым доехали до поворота и стали ожидать остальные отряды.

Собрав все силы в единый кулак, Иван сказал:

— Ну что Каплей, начинай военную операцию. Мы должны без выстрелов показать всю военную мощь своих вооруженных сил. Стрелять любой дурак сможет, а мы должны победить бескровно. Только сильный может пожалеть слабого и его простить. Однако и слабый должен понять, что не стоит искушать судьбу. А мы с Седым пока в стороночке посидим, понаблюдаем.

Лось доехал в «Серебряный бор» быстро. Ему срочно надо было попасть к своему командиру. На въезде он только махнул, что спешит, как его тотчас же пропустили.

— Что скажешь? Каковы впечатления? — спросил у него Кабан.

— Седого помнишь? Был у муров такой бригадир.