— Беги отсюда и проси Бога бежать вместе с тобой. Беги. Беги!

— Бежать от чего? — спросила Патриция.

Труп рухнул, словно все суставы разом выдернули из тела.

Ответа Патриция не получила, но, когда она услышала топот за спиной — что-то грохотало в лесу, — он ей уже не был нужен. Она побежала.

Грязь брызгами вылетала из-под ног, пока Патриция мчалась по краю пруда. Прежде чем она смогла сменить направление, ей показалось, что в пруду есть что-то еще, у самой поверхности воды, — оно смотрит на нее и пытается привлечь к себе внимание.

Но она не хотела знать, что это было. Патриция побежала обратно в едва тронутый лунным светом лес, в глубине которого продолжал разгораться пожар. Дым разъедал глаза. В какой-то момент Патриция поняла, что под подошвами ее ног хрустят тысячи изжарившихся цикад.

Из-за спины продолжал доноситься топот.

Она побежала глубже в лес, надеясь, что уходит в сторону от пожара.

«Кто же преследует меня?» — крутилась в голове лихорадочная мысль. А может, это не кто-то, а что-то?

Это был сон. Ей приходилось напоминать себе об этом.

— Это то, чего вы не должны были увидеть, — голос доктора Салли каким-то образом вновь проник в ее голову, хотя его самого нигде не было видно. — Иногда мы сами себя преследуем. Мы и есть наши самые опасные враги. Может ли быть так, что человек или нечто, вас преследующее, на самом деле является частью вас самой?

«Плевать я хотела!» — подумала она. Несмотря на то, что она испытывала страх, ее сексуальное возбуждение увеличилось в десять раз.

«Я не верю, что подсознательно хочу, чтобы меня снова изнасиловали! — она была в этом абсолютно уверена. — Фрейд может поцеловать меня в задницу!»

Ее грудь энергично покачивалась под облегающей тканью ночной рубашки. Соски ныли. Затем...

Черт возьми!

Патриция упала и приземлилась на живот. Она обо что-то споткнулась. О лозу? Или ветку?

Нет. Когда она обернулась, то увидела отрубленную голову.

«Дуэйн», — узнала она.

Дикий топот преследователя раздавался совсем рядом.

Но Патриции показалось, что она слышит стук сквозь сон.

«Как будто кто-то стучит в дверь», — подумала она. Но в горящих лесах нет дверей. Она знала, что лес — символ ее желаний и опасностей, которые в них таятся, а преследователь — неизвестности.

Так что же со стуком?

Едва ли это имело значение. Она поднялась, собираясь снова бежать, как вдруг заметила, что свет луны падает на дерево прямо перед ней.

На стволе был вырезан рисунок, и сначала ей показалось, что он кровоточит, но она быстро отбросила эту мысль. Это была обычная смола. Внимание Патриции привлек сам орнамент: грубый, но тщательно продуманный крест, обрамленный замысловатыми узорами, как на символе клана Стэнхёрда, призванном приносить удачу.

Патриция извивалась, лежа на спине. Она проснулась и теперь чувствовала, как ее волнами захлестывает оргазм: нервы напряжены, горячая рука между ног, — а затем...

— Патриция! Патриция!

Голос сестры.

Патриция резко открыла глаза. Она не поняла, где находится: спальня, освещенная луной, так походила на лес из сна. Но все же она проснулась — Джуди ее разбудила.

— Патриция, мне очень жаль, что я разбудила тебя так рано, но...

Господи!

Первым, что она заметила, была ночная рубашка — та же, что во сне, — натянутая на грудь. Соски пульсировали от восхитительной боли, и Патриция знала почему: она щипала себя во сне. Покрывало было отброшено в сторону, ноги раздвинуты. Она снова мастурбировала во сне.

Вторым был запах дыма.

— Дом горит? — выпалила она. Зачем бы еще Джуди стала будить ее так рано и внезапно?

— Нет, нет, боже мой, нет. Но...

— Я слышала громкий стук, — сказала Патриция, быстро оттягивая ночную рубашку вниз.

— Это сержант Трей.

Полиция?

— Что он хотел?

— Пришел сказать, что случилось. На мысе пожар. Одевайся и выходи. Мы должны пойти с ним.

Пожар.

Настоящий дым, очевидно, проник в ее сон.

— Сейчас!

Джуди оглянулась, прежде чем уйти, и одарила Патрицию хитрой улыбкой.

— Ну и сны тебе снятся, сестренка.

Слава Богу, она не видела, что Патриция покраснела.

— Нет ничего плохого в том, чтобы самой позаботиться о себе, — добавила Джуди. — Теперь поторопись! Встретимся внизу.

«Боже мой, — подумала Патриция, когда та ушла. — Моя сестра только что поймала меня на мастурбации».

Она натянула блузку, шорты и кроссовки. Перед тем как уйти, Патриция выглянула в окно и вдалеке разглядела пламя.

Никто никогда не ожидал увидеть нечто подобное в Аган-Пойнте. Красные, синие и белые огни пульсировали в ночи. Несколько пожарных машин припарковались диагонально, и теперь шланги, похожие на щупальца, плясали в воздухе. Полдюжины полицейских машин ограждали периметр.

«Некоторые машины принадлежат штату», — отметила Патриция. Офицеры с бесстрастными лицами бродили по месту происшествия. Патриция, Джуди и Эрни смотрели на них в оцепенении.

— О Господи, нет, — выдохнула Джуди.

— Это лачуга Дэвида Илда, — сказал Эрни, — так что, думаю...

Эрни не закончил. Пожарные вынесли из развалин дома черный закрытый пакет на носилках.

Патрицию затошнило от запаха: это было не зловоние, которое она ожидала почувствовать, напротив — аромат, словно жарили свинину.

«Боже мой», — подумала она. Живот скрутило.

— Боюсь, это не самое страшное, — сказал сержант Трей. Когда на его лицо падал свет мигающих огней, оно становилось то пунцовым, то синюшным, то мертвенно-бледным.

— У Дэвида Илда есть дочь, не так ли? — Джуди с тяжестью выдохнула вопрос.

Трей и Эрни кивнули. Через мгновение появились вторые носилки.

«Была дочь», — подумала Патриция.

Пожарные справились с огнем, но он уничтожил ветхий деревянный сарай, который служил домом Дэвиду Илду. Пострадало и несколько деревьев. От них остались только почерневшие, еще дымящиеся стволы.

— Я точно знаю, что все электрические щитки и распределительные коробки в порядке, — сказал Эрни. Кажется, он переживал, что кто-то может подумать, будто пожар — результат его ошибки.

— Они все новые. Я всё устанавливал лично.

— Обычная случайность, — предположил Трей, — что происходит очень часто. Вероятно, девочка пошла спать и забыла выключить плиту. Дым вырубил их во сне, а огонь...

Бытовая трагедия.

«В газетах постоянно читаешь о подобном, — признала Патриция, — и никогда особо об этом не задумываешься».

— Почему так много полиции и служба штата здесь?

— Это кажется странным, — добавила Джуди. — Им ехать досюда больше получаса.

— Из-за того, что произошло с Хильдами, — ответил Трей. — Они всё еще расследуют то... а теперь вот и это.

— Но убийства Хильдов и этот пожар не могут быть связаны, — сказала Патриция.

— Я в этом не так уверен, — раздался голос сзади. Сутулая фигура шерифа Саттера появилась из темноты.

Джуди вопросительно приподняла бровь.

— Что вы имеете в виду, шериф?

— Хильды тайно готовили наркотики, — взгляд шерифа бродил по тлеющим углям, которые когда-то были хибарой Илда. — От лачуги осталось не много, но люди из полиции штата нашли внутри несколько обгоревших бутылок с химикатами и сгоревший горшок на плите. По их словам, еду в нем не готовили.

Патриция вспомнила, о чем ранее читала в интернете.

— Лаборатория для изготовления метамфетамина, — проговорила она. — Они так думают?

— Бутылки и другие улики отправят на тесты, но, скорее всего, так и есть. — Саттер покачал головой. — В принципе похоже на правду, если подумать.

Грустная правда.

Джуди в шоке наблюдала, как полиция и пожарные бродят вокруг.

Патриция озвучила самый мрачный вопрос:

— Сколько было его дочери?

— Тринадцать-четырнадцать. Около того, — ответил Эрни.

Джуди подавила рыдания.

— Проклятая наркота, — вставил шериф Саттер. — Черт возьми, одно зло от этого дерьма.