— Сядь, — рявкнул Кейн, — это приказ!

Я взяла стул, и села у двери, как можно дальше от Матиаса.

— Так противно? — раздраженно спросил он, поднимаясь со стула.

— Что? — тупо переспросила я.

— Я тебе так противен, что ты даже сесть рядом не можешь? — расстояние между нами сокращалось.

— Нет, просто, нам необходимо держать дистанцию, иначе…

— Иначе, что? — Кейн уже стоял около меня, и его ледяные глаза буквально горели.

— Иначе нельзя, — выдохнула я, поднимаясь со стула.

— Можно, если я захочу, помнишь? — я вспомнила наш разговор в душевой.

— Я помню, — тихо сказала я, чувствуя себя очень уязвимой. Он ведь и правда мог сделать, то о чем говорил.

— Прекрасно, — верхняя губа монарха слегка дернулась, обнажая передние зубы.

Я стояла неподвижно, как зверь загнанный в угол. Сейчас, глядя на Матиаса в таком состоянии, мне стало страшно. Я почувствовала себя виноватой, что толкнула его к этому. Теперь, чтобы он со мной не сделал, будет целиком на моей совести. Не стоило дергать тигра за усы.

Кейн вернулся к своему столу, и в какой-то момент мне показалось, что вокруг него ореол, как вокруг ангелов, только темный. Несколько раз в день заходили какие-то люди, и судя по разговорам важные шишки. Я была все время наготове, моя рука все время лежала на кобуре, и к концу дня я была без сил. Единственным моим желанием было принять душ и лечь строго горизонтально.

— Ночью тебя заменят, можешь идти, — сказал Кейн, не поднимая глаз.

— Слушаюсь, господин, — я поставила стул на место.

Кейн перехватил мою руку и сильно дернул, я потеряла равновесие и упала, больно стукнувшись локтем о край стола.

— Встань, — скомандовал монарх, и я послушалась, — а теперь снимай одежду.

— Нет, — я не верила своим ушам.

— Снимай, или я это сделаю сам!

— Лучше убейте меня!

— Хорошо, я тебя предупредил.

Кейн обошел стол и встал напротив меня. Его рука потянулась к моей шее. Я думала он меня снова схватит, но нет. Одним движением пальцев он расстегнул верхнюю пуговицу моей рубашки. Справиться с остальными, ему не составило труда. На мне был спортивный бюстгальтер, совсем не сексуально.

— Остальное сама, — низким голосом сказал Кейн.

— Нет, не хочу, — я замотала головой.

— Хочешь, я вижу это по твоим глазам. Ты хочешь меня, а я тебя, не вижу препятствий, — Кейн пожал плечами.

— Для тебя это ничего не будет значить, просто секс, но не для меня.

— Что же для тебя? Нечто большее? Ты так усердно отстранялась от меня, что и мне стало все равно. Я всегда получаю то что хочу, так что да, это просто секс.

Знаю, он сказал это, чтобы причинить мне боль сильнее физической. Он это умеет. Меня словно в живот кто-то ногой ударил. Это действительно больно. Этого ли я хотела? Думала ли, что это причинит мне столько боли. Как же я ошибалась.

— Прости меня, Матиас, — искренне сказала я, — столько всего происходит, могу ли я поддаться чувствам? Это так сложно…

— Не сложно! — Матиас схватил меня за плечи и слегка встряхнул, — все предельно просто! Либо я, либо Дрейк!

— Как я могу определиться? Я сама не знаю, что чувствую! Я жила как жила, работала, у меня был друг. У меня был план, возможно плохой, но он был. Потом ты изменил мою жизнь, я несколько раз чуть не умерла! Ты сломал мою жизнь! Но вопреки этому я не могу ненавидеть тебя, как ни пыталась, не могу. В такие времена мне кажется так эгоистично что-то чувствовать, любить…Я не знаю, могу ли любить кого-то из вас, имею ли я право выбирать между вами! Кто я такая, чтобы причинять вам обоим такую боль. Пусть будет больно кому-то одному, пусть это буду я.

— Ты спала с ним? — Кейн пылающим взглядом блуждал по моему лицу.

— Да, — ответила я, — однажды.

Матиас отпустил меня, и на моих плечах горел след от его рук.

— Одевайся, можешь идти, — Матиас отшатнулся, словно от удара.

— Матиас, — я протянула к нему руку, но он отошел.

— Что? Теперь я испорчена для тебя?

— Нет, просто ты свой выбор сделала, но знай, что я не отступлю. Я терпелив и буду ждать, пока ты сама не разберешься во всем. Поймешь, кто для тебя лучше. Я всегда на твоей стороне.

— Разреши мне остаться спать на диване? — я не верила своим словам.

— Оставайся, я принесу тебе плед, — легкая улыбка коснулась губ монарха и он ушел в свою комнату, смежную с кабинетом.

Я торопливо застегнула рубашку и присела на диван. Только коснувшись спинки и поняла, насколько устала, буквально валилась с ног. Кажется, прошло всего несколько минут, но когда я открыла глаза, то спала в кровати с балдахином, судя по всему в одном белье. Кейн сидел рядом с постелью в большом кресле, лицо его было безмятежно. Он был похож на мальчика, прядь волос падала на высокий лоб, грудь мерно поднималась и опускалась. Я слегка пошевелилась, хотела выбраться из спальни и найти свои вещи. Почему я в очередной раз почти голая перед этим мужчиной.

Только мои ступни коснулись пушистого ковра, как Матиас заерзал и открыл заспанные глаза.

— Вай, ты куда?

— Вернусь на диван, а ты в свою постель, — я поднялась, еле держась на ватных ногах.

— Прошу, останься, я не выдержу еще одной ночи в одиночестве, — Матиас мягко взял мое запястье.

— Хорошо, но ляг на кровать, пожалуйста, иначе завтра не разогнешься.

— Как скажешь!

Матиас снял водолазку, обнажая забинтованную грудь, снял брюки, оставшись в одних боксерах. Я невольно вздрогнула, вспомнив, как он лежал под обломками, едва живой, а сейчас стоит тут как греческий бог.

Забравшись под одеяло, он сместился на другой край, освобождая мне пространство. Мой сонный мозг мало что соображал в этот момент. Я просто забралась под одеяло. Кейн лежал рядом со мной и от его тела словно шел жар. Тепло разлилось по моему телу, словно магнитом меня тянуло в сторону Матиаса.

— Иди ко мне, я замерз, — Кейн притянул меня одной рукой, и моя голова оказалась на его груди. Сердце бешено колотилось, что казалось выпрыгнет, разрывая бинты. Ощущение постоянной тревоги и напряженности ушло, уступив место легкой дрожи.

— Матиас, что будет дальше?

— Что ты имеешь в виду?

— Наш город, что-то назревает, и я боюсь, что ты пострадаешь.

— Не бойся, я справлюсь. С самого моего детства я слышу угрозы в свой адрес.

— Как ты с этим справляешься?

— Просто игнорирую, никто и никогда не любил власть, а диктатуру тем более. Сейчас мне кажется пришел момент, когда народу надоело, народу хочется свободы. Проблема в том, что люди не знают, что делать с этой свободой. Они радуются какое-то время отсутствию ограничений, но потом неизменно начинается анархия, и новые войны, революции.

— И твоя семья в самом эпицентре.

— Именно. Мой отец сделал абсолютно все, чтобы народ его возненавидел. Мой пра-прадед закладывал достаточно гуманистические идеалы в основу своего правления, но со временем они извращались все больше и больше. Моя династия забыла, что в начале существования нашего города, он не был таким уж закрытым, люди по желанию могли покинуть его, и искать себе лучшей жизни было их неприкосновенным правом. Что стало с этим правом? Чем хуже становились условия жизни в городе, тем большее количество населения стремилось его покинуть, потому что даже неизвестность была для них лучше жизни здесь. Не буду лгать тебе, я никогда не знал бедности и нужды, но мне кажется, что я поступил бы так же, взбунтовался.

— Слышал бы тебя твой отец, — сказала я, усмехнувшись.

— Видел бы тебя твой, в постели с врагом, — парировал Кейн.

— Разве мы враги?

— Нет?

— Нет, кто угодно только не враги. До поступления в академию я была бы рада твоей смерти, или смерти твоего отца, но сейчас я не уверена.

— Это самое милое, что я когда-либо от тебя слышал, — Матиас провел рукой по моим коротким волосам.

— То ли еще будет, — я постаралась, чтобы мой голос дрожал меньше.

— Спи, тебе завтра еще меня охранять, — Матиас чмокнул меня лоб и прижал крепче к себе.