Тиган и Пейсли разделили. Тот же самый коп, который ранее распоряжался в квартире Пейсли, сейчас допрашивает Тиган. Она плачет и жестикулирует, когда рыдания мешают ей говорить. Полицейские, слушая ее историю, качают головами и обмениваются полными отвращения взглядами.

Пейсли менее экспрессивна. Она неотрывно следит за мной, пока ее допрашивает другой полицейский. Волосы падают ей на лицо, и она отбрасывает назад длинную темную прядь. Она послушно отвечает на вопросы и делает все, что от нее ожидают. Но ее голубые глаза неотрывно смотрят на меня. Как будто мы впервые обратили друг на друга внимание. Только на этот раз мы не на вечеринке. И нас связывает гораздо большее.

Время. История. Привязанность. Моменты единения. Моменты тепла и страсти. Дружба. Связь, в которую я до сих пор не могу поверить. Связь, подлинность которой я умудрился подвергнуть сомнению.

И тут меня озаряет. Я вспоминаю, что Брэйлин осталась связанной в моей проклятой машине, в пятидесяти футах от этого места. Полицейские пока ничего не знают о том, что она замешана во всем этом. Я должен был сообщить об этом в первую очередь. Но все произошло слишком быстро.

С закованными руками сложно двигаться, но я стараюсь изо всех сил. Все, что я могу сделать, сидя на заднем сидении, — это поднять шум. Офицеры выглядят раздраженными и всеми способами игнорируют мои попытки привлечь их внимание, но я не оставляю своих попыток. Я продолжаю бросаться на дверь и стараюсь создать как можно больше шума. Наконец, один из них приближается ко мне с хмурым видом. Я замираю, а он открывает дверь и бросает на меня испепеляющий взгляд, пытаясь запугать. Этот тощий парень в своей милой маленькой униформе и блестящих туфлях мне совсем не страшен.

— Что ты творишь? Успокойся. Не заставляй меня применять шокер.

— Связанная Брэйлин Дэвис лежит сейчас на переднем сиденье моей машины. Она замешана во всем этом. Это ее нужно запереть здесь, на этом заднем сиденье.

— Мы обыскали твою машину. Там никого не было. Но, несомненно, если бы там оказалась связанная девушка, мы бы ее освободили.

«Эта сука ушла. Копы не будут ее искать».

— Но она была там. Похоже, она освободилась. Отправьте команду на ее поиски. От нее вы узнаете намного больше информации, чем от нас.

Ублюдок просто захлопывает дверь прямо мне в лицо.

Пейсли

Медики осматривают меня, ища травмы, которых нет. Когда они убеждаются, что я в полном порядке, один полицейский начинает задавать мне миллион вопросов, а другой, расположившись справа от меня, тщательно записывает мои показания.

Тиган находится в пятидесяти футах от меня. С ней происходит все то же самое, если не считать того, что медикам в ее случае есть о чем позаботиться. Слезы непрерывным потоком текут по ее лицу, а голос панически дрожит, пока она рассказывает о произошедшем. Когда мне кажется, что они уже закончили, копы начинают все заново. Они задают те же вопросы, только формулируют их немного иначе.

— Вы уже в четвертый раз задаете мне одни и те же вопросы. Я не знаю, что еще могу вам сказать. Вчера неизвестные ворвались в дом, в котором я живу. Там проживает и Тиган. На тот момент в доме никого кроме нас не было. Грабители были в масках, поэтому я не видела их лиц. Один из них вырубил меня, и я очнулась уже здесь. Брэйлин Дэвис была заодно с удерживающими нас здесь парнями. Но кроме нее я не видела…

— Подождите. Вы сказали, Брэйлин Дэвис?

Я раздраженно вздыхаю. Я уже рассказала им о Брэйлин и о том, кто она для меня.

— Да. Брэйлин Дэвис. Она пришла сюда, наговорила всякого дерьма и ушла.

У офицера в голове что-то щелкает. Он начинает действовать, обращаясь к моему дознавателю. Они разговаривают очень тихо, но я все же кое-что улавливаю о побеге.

— Приказываю обыскать весь лес. Те, кто не занят изучением места преступления, участвуют в поиске. Немедленно найти девушку!

Большая часть стоящих вокруг мужчин немедленно приступает к работе. А мой следователь вновь поворачивается ко мне.

— Мисс Джеймс, на сегодня мы уже закончили. Но вы должны подъехать в участок для дачи официальных показаний.

— Хорошо, спасибо.

Опять ехать в участок и рассказывать все заново? Несомненно, это последнее, что мне сейчас хотелось бы сделать, находясь на этой планете. Но, если мое согласие способно хоть ненадолго отсрочить эту изнурительную процедуру, я готова дать согласие.

Я встаю, но тут же замираю на месте.

«Дерьмо! А куда, черт возьми, я пойду после участка?»

Я понятия не имею, что делать. Брэйлин, вероятно, давно сбежала. Но могу ли я вернуться в нашу квартиру? Или лучше отправиться в отель? Где я действительно хочу быть, так это в доме Бёрка. В его постели. Но я не уверена, что этот вариант до сих пор существует.

— Могу ли я поехать с Тиган? Не хочу оставлять ее одну.

— Тиган не поедет в участок. Ее должен осмотреть врач. Она будет доставлена в местную больницу.

— А что насчет Бёрка и Кая? Что с ними будет дальше?

— Они не арестованы. Но необходимо немного больше информации, чтобы полностью снять с них подозрения. Их отвезут в участок для дальнейшего допроса.

Тиган не поедет в больницу одна. Ни за что! Она ранена. Расстроена. Напугана. А копы не позволят Бёрку остаться с ней. Так что я буду неплохой ему заменой.

— Значит, в больницу с Тиган поеду я.

— Но мисс...

— Нет. Я поеду с ней или с этого момента откажусь от сотрудничества с вами. Девушка многое пережила. Принесите документы в больницу или в службу безопасности. Делайте все, что вам нужно, но я не оставлю ее одну.

Мужчина хмыкает и оглядывается вокруг. Тиган уже усаживают в машину скорой помощи. Его глаза возвращаются ко мне, и я вижу в них разрешение поехать с ней.

— Хорошо, вы можете ехать, но мы будем рядом.

* * *

Для меня слов офицера было вполне достаточно, чтобы, повернувшись к нему спиной, быстренько забраться в скорую. Я крепко обнимаю Тиган и пытаюсь помочь ей справиться с судорогами, сотрясающими ее хрупкое тело. Мое сердце разрывается от отчаяния, поглощающего эту добрую, живую и любящую девушку.

— Я здесь. Я не оставлю тебя, Тиган.

— Почему Бёрк и Кай на заднем сидении полицейских машин?

— Копы хотят задать им еще пару вопросов. Я уверена, что они встретят нас в больнице. Тебе не стоит сейчас беспокоиться об этом.

Как только полицейские машины — с Бёрком и Каем внутри — отъезжают, их места тут же занимают пожарные. Вокруг творится сплошной хаос. Более двадцати минут назад я подожгла этот дом, а огонь продолжает усиливаться. Запертый внутри мужчина, вероятно, уже мертв. Без малейшего сожаления я смотрю в сторону дома, пока пожарные стараются ликвидировать последствия моих противозаконных действий.

Я держу Тиган за руку. Совсем скоро мы будем в больницу. Она откидывается назад, пока ее подключают к капельнице, а я изучаю порезы и синяки на ее коже. Я молчу, пока медик задает ей вопросы о здоровье и истории болезни. Он деликатен, ненавязчив и не выпытывает подробности о полученных травмах. Но ставит под сомнение ее уровень боли и тщательно осматривает ее.

* * *

Вскоре мы прибываем в больницу. Тиган вновь приходится отвечать на кучу вопросов медсестре в приемном покое. Каждый раз, когда кто-то незнакомый заходит в комнату, я начинаю беспокоиться. Я вижу, что у Тиган усиливается уровень стресса. Она ошеломлена, и тут нечему удивляться. Ее взгляд мечется от одного человека к другому, а руки вцепляются в больничную койку. От бессилия, что я ничем не могу ей помочь, мои ногти впиваются в кожу, оставляя вмятины на ладонях.

Мы находимся здесь уже больше часа, и я безумно хочу кофе. Но не уверена, что отчаялась достаточно, чтобы рискнуть встретиться с дежурившим за дверью офицером. Через полчаса Тиган засыпает, и я прекращаю бороться с собой.