Бёрк прикусывает мою губу, пока входит и выходит из меня. Строгий и непреклонный. Еще одна волна обрушивается на меня, захватывает. На этот раз она еще более мощная. Бёрк стонет надо мной. Его пальцы покидают мою киску, и он держится за мою талию для поддержки. Он с силой вонзается в меня еще три раза, а затем мощно кончает, прежде чем обессиленно рухнуть на меня сверху. Мы оба вспотели. Запыхались.

Но нам все равно.

— Теперь тебе лучше? — спрашиваю я, едва ко мне возвращается способность связанно формулировать свои мысли.

— Гораздо, — он целует кожу меж моими грудями.

— Развяжи меня. Хочу прикоснуться к тебе.

Он стонет и вздыхает.

— Не думаю, что смогу двинуть даже рукой, — но тут же, несмотря на свои слова, тянется, чтобы исполнить мое желание. И одним рывком за узел освобождает мои запястья.

Мои руки обвивают его тело. Пальцы медленно ведут свои линии вверх и вниз по его спине. На моих запястьях — следы от веревок, но я не обращаю на них внимание. Они стоят каждой секунды того, что я пережила с этим великолепным мужчиной.

Мы лежим в постели, не говоря ни слова. Но это не разделяет нас. Бёрк крепко обнимает меня. А я прижимаюсь к нему каждой своей клеточкой. Так близко, как только могу.

Внизу хлопает дверь.

— Кай вернулся, — говорю я.

— Да.

— Готов посвятить его в наш план?

— А я разве уже согласился на него?

— Нет, но мы оба знаем, что ты это сделаешь. Давай.

Он почти соскальзывает с кровати, когда я хватаю его за запястье.

— Эй, все будет хорошо. Это сработает. Мы продумаем все до мелочей. Так что ошибки быть не может.

Бёрк

— Все понятно? Или стоит все обсудить еще раз?

Все уже достаточно раздражены. Но меня это абсолютно не волнует. Мы будем обсуждать этот план до тех пор, пока я не буду полностью уверен в его состоятельности. Учитывая, что меня мучают значительные сомнения в правильности выбора этого пути, мы можем просидеть здесь весь день. Идея Пейсли гениальна. Но, в тоже время, очень опасна. Около часа мы разрабатываем стратегию. А затем снова и снова возвращаемся к каждой сложной детали этой рискованной авантюры.

Тиган отдыхает на диване и выглядит ошеломленной. Кай без остановки щелкает клавиатурой на своем ноутбуке, и это сводит меня с ума. Пейсли прижимается к моему боку, рисуя круги на обтянутом джинсой бедре. Каллен стоит в углу, скрестив руки на груди. Он доказал, что предан своей работе. Ему — из всей нанятой мной команды — я доверяю больше всего. Он будет единственным человеком, кроме нас четверых, кто знает, что мы задумали. Он будет охранять Тиган, пока все это не закончится. Я попросил его забрать сестренку. И уже завтра они уедут.

Кай захлопывает ноутбук.

— У нас все хорошо. Я заказал доставку всего необходимого. Мы получим ее завтра, а пока будем собирать остальное дерьмо. План действительно хорош. И хватит зацикливаться. Мы продумали все, что может пойти не так. Мы готовы.

Я не так уверен, как все остальные в этой комнате. И не без оснований. Я приближаю свое лицо к лицу Пейсли.

— Ты уверена в успехе?

— Да. У меня нет никаких сомнений.

Каллен выходит на середину комнаты, чтобы высказать свое мнение.

— Думаю, это твой единственный реальный шанс, Бёрк, перетянуть силы на свою сторону. Я пристально следил за подготовкой, и как профессионал своего дела могу с уверенностью сказать, что вы все очень тщательно продумали.

Пока мы обсуждали в его присутствии наш план, парень все время молчал, вклиниваясь в разговор лишь для того, чтобы подтвердить понимание своих обязанностей. Он зарабатывает на жизнь подобными вещами, так что его одобрение — это ощутимая поддержка для меня.

Теперь я чувствую себя немного лучше.

* * *

Я киваю и встаю, чтобы помочь Тиган подняться наверх. Во время обсуждения она ведет себя очень тихо. Я не уверен, чувствует ли она себя беспомощной, неспособной внести свой вклад в общее дело или же просто нервничает из-за происходящего. Ее тело физически почти полностью исцелено, но она отстранена и закрыта. Она даже избегает Кая, что выглядит довольно необычно. Потому что, как правило, эти двое в сложных ситуациях всегда крепко держатся друг за друга.

Я помогаю ей подняться по лестнице.

— А ты согласна с этим планом?

Она вздыхает, явно раздраженная моим вопросом.

— Да, я в порядке. Можешь обо мне не беспокоиться.

Меня до сих пор убивает одна лишь мысль, что Тиган пострадала. Но сейчас для меня огромное облегчение, что не придется спорить с ней по поводу ее завтрашнего отъезда. Она не хуже меня знает, что еще полностью не восстановилась, чтобы стать частью разработанного нами плана на следующие несколько дней. Она даже вздохнула с облегчением, когда я сказал, что отправлю ее с Калленом.

— А ты не против провести эти дни наедине с охранником?

— Я вообще не против того, чтобы меня оставили в покое. На самом деле, я даже этому рада.

Всего несколько месяцев назад она бы изо всех сил сопротивлялась, чтобы помочь нам. А мой категорический отказ проигнорировала бы, до последнего настаивая на своем.

— Я люблю тебя, Тиган. И мне жаль, что это происходит.

— Я тоже люблю тебя. Просто устала. Не хочу, чтобы ты сходил с ума, беспокоясь за меня. Я не сомневаюсь, что ты любишь меня. Ты делаешь все возможное, чтобы это как можно скорее закончилось. Происходящее — не твоя вина.

— Я говорю тебе о своей любви не потому, что пытаюсь прикрыть свою растерянность. Ни мое отношение к тебе, ни мои чувства не снимают с меня вину перед тобой за все, что с тобой случилось. Я постараюсь сделать все возможное, чтобы исправить положение и хоть как-то загладить свою вину.

Как только мы входим в ее комнату, Тиган отстраняется от меня. И это намного больше, чем просто физическое расстояние.

— Я просто хочу какое-то время отдохнуть от всего.

— Только не слишком долго, хорошо? Я все же беспокоюсь за тебя, — я помогаю ей лечь в постель.

— Сделаю все, что в моих силах.

Я целую ее в лоб и отступаю от кровати.

— Удобно?

Она сидит в море подушек, и мне не очень понятно, от чего она может так уставать. Но я все равно должен был спросить.

— Да.

Сестренка не смотрит на меня. А ее ответ звучит слишком неестественно.

Это я допустил, что те люди похитили Тиган. И впервые чувствую, как сильно подвел ее. Именно в тот момент, когда она больше всего нуждалась во мне. Когда это имело для нее особое значение. Мне очень важно, чтобы она знала, что это больше никогда не повторится. Что теперь она — в полной безопасности.

— Я люблю тебя, малышка.

— Я тоже тебя люблю.

— Скоро все закончится.

— А закончится ли?

Внезапно по дому проносится пронзительный крик.

«Бл*дь! Пейсли!»

— Оставайся здесь и никуда не выходи. Держи дверь запертой. Не открывай, пока не убедишься, что это я.

* * *

Я выскакиваю за дверь и несусь по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. Спустившись на первый этаж, мчусь в гостиную в поисках Пейсли. Хватаю ее и бегло осматриваю.

— Что?! Что случилось?

Она явно напугана, но не ранена.

— Это... это Джордан. Джо – Джордан Харрис.

— Кто такой Джордан? — я в замешательстве.

— Нет. Я не могу... не могу... посмотри сам, — шепчет она, крепко зажмурившись.

Ее прижатая к моей груди голова дергается в попытке кивнуть на что-то справа от нас. Я с трудом заставляю себя выпустить ее из рук, чтобы заглянуть в коробку, на которую она только что указала.

Цветы. Тонна цветочных лепестков, заполняющих коробку. На каждом из них — засохшая кровь. А сверху разложены фотографии. Чуть сбоку от отрубленной головы. Человеческой головы.