— Я надеялась, что у тебя есть ответы.

— Понятия не имею. Ты пришла из той же помойки, что и я. Так в чем же разница? Почему у тебя есть то, что так нужно мне?

— Подожди-ка секунду, мать твою, — Бёрк подходит ко мне. — О чем вы говорите, Пейсли? Ты же убеждала меня, что тебя никто не обидел. Кто-то пытался изнасиловать тебя? В моем доме? — он хватает меня за руку, а в его глазах бушует гнев.

— Я не хотела говорить тебе об этом. Ничего же не случилось, Бёрк. Он просто попытался. Попытался, но у него ничего не вышло. Все, что он успел, это вытащить свой гребаный член. Я в порядке. Он не причинил мне вреда.

— Господи Иисусе, бл*дь, Пейсли! — его губы касаются моих. — Мне так жаль...

— У тебя нет причин извиняться за грехи другого человека.

— Черт! Тиган! — он рывком отстраняется от меня. — Если один из этих парней, получив приказ не причинять вреда, все же пытался тебя изнасиловать, то какого черта они тогда делали с Тиган? Я даже думать об этом боюсь.

Я тоже постоянно думаю об этом. Ее так сильно избили! Через что же еще ей пришлось пройти?!

— Я верю, что Тиган все преодолеет. А мы всегда будем рядом. Мы позаботимся о том, чтобы все, причинившие ей боль, ответили за это.

Бёрк хмуро смотрит в потолок и нервно щиплет переносицу. Мне так хочется разделить его боль… Я обхватываю руками его талию, обнимаю его… Прижимаюсь к нему в надежде передать хотя бы частицу той силы, которую всегда дарят мне его прикосновения. Его губы тут же находят мои. Они очень нежны, но ведь это он сейчас нуждается в утешении. И я стараюсь передать его в каждом своем поцелуе. А Бёрк с благодарностью впитывает.

* * *

Брэйлин кашляет, и это заставляет нас вернуться в настоящее. Мы ненадолго отключились от происходящего. Бёрк еще раз целует меня и, наконец, отстраняется, беря под контроль свои чувства. Моя безопасность и благополучие его сестры — две его болевые точки, способные в мгновение ока вывернуть, казалось, весьма толстокожего и непробиваемого человека наизнанку.

Я поворачиваюсь к Брэйлин и возвращаюсь к прерванному допросу.

— Можешь еще хоть что-то рассказать об этой заварушке? Должно же быть еще что-нибудь, что, по твоему мнению, было бы нам полезно. А что насчет отца Кая? Ведь он как-то связан со всем этим. О нем ты что-нибудь знаешь?

— О его отце? Ничего.

В этот раз ее ответ значительно отличается от предыдущих. Я вижу, что она лжет. И дело вот в чем. Она внезапно закрывает глаза и больше не смотрит на меня. Я сажусь на ближайший к ней стул и в течение секунды просто наблюдаю за ней. Жду, когда она придет в себя. Но она продолжает молчать.

— Надо же, похоже, ты забыла, что сама пришла ко мне за помощью. Поверь, я была бы рада никогда больше не видеть тебя. И я не дура. Я же вижу, что ты что-то знаешь. На тебя охотятся. Мы — идеальная мишень. Если ты не понимаешь, почему должна рассказать нам все, что знаешь, то и я не стану помогать тебе. Это логично, Брэйлин. Кто бы это ни был, но рано или поздно он найдет тебя. Думаю, скорее раньше, чем позже. Черт, может, другие его парни уже поблизости. Если ты поможешь нам, то, возможно, мы остановим его до того, как все произойдет.

Брэйлин, не обращая на меня внимания, бросает взгляд на Бёрка. Затем на Каллена. Несколько мгновений смотрит на блестящие металлические наручники, которыми ее сковали.

— Ну, раз уж меня поймали, думаю, можно и признаться. Я солгала тебе. Я пришла не за помощью. Хотела использовать тебя в качестве разменной монеты. Подумала, что если доставлю тебя, то Соннелион снимет с меня заказ и оставит в покое. Я рассказала тебе все, что знаю. Другой информации нет. Кроме того, даже если бы я могла помочь, то не стала бы. Идти против человека, стоящего за этим?! Я не самоубийца! Да и эти двое никогда не выпустят меня отсюда живой, — ее подбородок дергается в сторону Бёрка и Каллена. — Я не настолько глупа, чтобы поверить, что Бёрк просто отпустит меня. Мне пи*дец в любом случае.

Неожиданно за моим плечом раздается вибрирующий от гнева жесткий голос Бёрка. И это пугает меня.

— Ты, гребаная сука, чертовски права. Ты ни за что не выберешься отсюда живой. И если тебе больше нечего рассказать нам, то пора кончать с тобой. Мне надоело слышать твой голос.

Я поворачиваюсь к нему.

— Нет. Мы можем использовать ее. Живой она будет намного полезнее.

— Соннелион все равно победит. Он убьет вас всех. А когда придет моя очередь, я присоединюсь к вам в аду. Никто из нас не переживет его.

Весь вид Бёрка говорит мне, что он хочет покончить с Брэйлин. Жаждет ее смерти. Но у меня на нее другие планы. Сейчас он злится на нее за то, что она не дала нам ни одной реальной зацепки.

— Кто такой Соннелион? Почему прячется за псевдонимом? Чего хочет? Ответь на эти вопросы, и я не убью тебя сейчас, — Бёрк хватает пистолет и целится в нее.

— Да, пошел ты! — храбрится она.

Но когда поворачивается ко мне, я вижу ее страх. А ее глаза умоляют меня спасти ее от пули. А ведь он убьет ее, не моргнув глазом. И я делаю то, что считаю полнейшим безумием после того, как она оставила меня в том доме. Я спасаю ей жизнь.

— Мы не можем убить ее, Бёрк. По крайней мере, не сейчас. Она нужна нам как приманка.

— Что ты задумала? — он пристально смотрит мне в глаза, не опуская пистолет.

А я пытаюсь разобраться в своих чувствах. Немного самодовольства. Облегчение от того, что спасла ее от смерти. И в тоже время примесь отвращения — ведь пришлось опуститься до ее уровня. А интуиция говорит, что это вполне логичное решение.

— Соннелион хочет ее, и она у нас есть. Наконец-то, у нас хоть один рычаг давления. Давай воспользуемся этим.

Бёрк обдумывает мои слова, и тут вскидывается Брэйлин. Она вновь меняет тактику. Ее слова вульгарны, когда она пытается убедить нас, что не собирается помогать. За одним грубым отказом тут же следует другой. Но Бёрк не обращает на нее внимания. Взвесив мои слова, он кивает мне, опускает пистолет и убирает его обратно.

Я до последнего надеюсь, что Брэйлин будет нам полезна и ответит на наболевшие вопросы. А, может, и хорошо, что она не хочет нам помогать? Мне не нужно ее сотрудничество в том, что я задумала.

Бёрк

Каллен не спустит глаз с Брэйлин, пока не прибудет группа дополнительной охраны, которую Джей уже отправил к нам. Брэйлин — настоящая заноза в заднице, и мне больше всего на свете хочется покончить с ее жалким существованием в ту же секунду, как только понимаю, что ей больше нечего нам сказать. Но Пейсли настаивает, что это плохая идея. Убеждает, что мы можем использовать ее в своих интересах. Так что Брэйлин останется на складе, как животное на цепи.

Есть шанс, что мы сможем использовать Брэйлин в своих интересах. Мне совсем не нравится это, но, в тоже время, я не могу проигнорировать такую возможность. Брэйлин — наша единственная сейчас зацепка. К тому же большой плюс, что плохих парней стало на одного меньше, а Брэйлин теперь связана и не сможет вызвать хаос везде, где появится. Мы должны ценить любую, даже незначительную победу, которую удается одержать.

— О чем задумалась моя великолепная девочка? — спрашиваю я Пейсли, когда мы выходим из склада на яркий солнечный свет.

Она молчит с тех пор, как я согласился сохранить Брэйлин жизнь.

Пейсли поднимает на меня задумчивый взгляд, и я наслаждаюсь ее первой — за последние несколько часов — улыбкой. Я смотрю на нее и продолжаю удивляться, как Брэйлин вообще могла додуматься сравнивать себя с ней. Брэйлин — холодная, злобная сука-манипуляторша. У Пейсли же нет ни грамма этих мерзких качеств.

— Твоя великолепная девочка?

— Да. Ты великолепна. И ты — моя.

В одно мгновение сократив между нами расстояние, она порывисто обнимает меня за шею, и мое тело тут же откликается на ее близость. Мои пальцы непроизвольно движутся по ее плечам и спине к талии, чтобы притянуть ее как можно ближе к себе.