— Что вы собираетесь со мной сделать, Пейсли?

— Завтра тебя освободят. То, что произойдет с тобой дальше, — это лишь то, чего ты заслуживаешь.

Я сказала все, что хотела, так что пришло время повернуться спиной к «сестре», которая никогда не была достойна меня. Ее роль в моей жизни закончена. И я с радостью закрываю слишком затянувшуюся главу о ней.

* * *

Когда я выхожу со склада, парни возвращаются к машине. Бёрк отряхивает руки о джинсы. Палящее солнце обжигает нас всех. И мне остается всего два шага до дверцы машины, когда на моей шее скапливается обильный пот.

Я улыбаюсь Бёрку, когда он приближается и обнимает меня. Кислый привкус на языке после моего прощания с Брэйлин мгновенно исчезает: исходящее от прикосновений этого парня утешение берет верх. Как я только могла думать, что смогу сделать это без него? Без его успокаивающего присутствия рядом?

Я была идиоткой!

— Ты готова ехать? — спрашивает Бёрк.

Я не отвечаю. Просто тащу его за руку к машине. Я более чем готова. Кай берет дробовик, а я запрыгиваю на заднее сиденье. Мы отъезжаем от склада, и я оставляю Брэйлин — со всей ее жизненной драмой — далеко позади.

— Хочу мороженого! Что-нибудь шоколадное.

— Вы, ребята, ничего не хотите мне сказать? Пейсли, ты носишь моего племянника?

— Отвали, Кай, — рычит Бёрк, но в его голосе звучит легкая усмешка.

— Нет. Это не капризы беременной. Просто слишком жарко.

— Бёрк, ты слышал, что сказала леди? Отвези нас в «Лодку любви».

Этим вечером я действительно немного сладкоежка. Но эта последняя остановка послужит большей цели. Каллен уехал с Тиган, так что некому следить за каждым моим шагом. Это открывает для меня прекрасную возможность. Мои пальцы ощупывают подкладку сумочки. Я хочу убедиться, что то, что мне понадобится в ближайшее время, все еще лежит в боковом кармане. Что небольшой клочок бумаги и кнопка, которые я уже проверила раз пятьдесят, по-прежнему находятся там, куда я их и положила сегодня утром. Надеюсь, кафе-мороженое не переполнено. И свидетелями моего невменяемого поведения станет лишь небольшая кучка людей.

Мы подъезжаем, и выбранное нами кафе, к моему удивлению, выглядит довольно тихим. Сегодня удача на моей стороне. Мы втроем направляемся внутрь, и я сталкиваюсь с непростым выбором, что же мне стоит съесть.

Мятная шоколадная крошка... «Красный бархат»... Карамельный шоколад...

«Ням-ням-ням!»

Девушка за стойкой выжидающе смотрит на нас. Я без промедления делаю заказ и, быстро поцеловав Бёрка, говорю:

— Возьми рожок на свой вкус, хорошо? Я подожду вас снаружи. Здесь холодно.

Бёрк коротко кивает мне, и я выхожу за дверь. Солнечный свет бьет мне в лицо. Дурное предчувствие прочно поселяется внутри. Но пути назад нет. Заглянув в дверь магазина и убедившись, что ни Кай, ни Бёрк не смотрят в мою сторону, я достаю из сумочки припрятанный клочок бумаги и кнопку и прячу их в ладони. Начинаю размахивать руками и слегка подпрыгивать. Для любого случайного зрителя мои мельтешащие конечности и странное поведение могут показаться припадком. Но я точно знаю, что за мной пристально наблюдают. Всегда. Значит, они увидят мое сообщение. Я очень рассчитываю на это.

Как только я понимаю, что привлекла нужное внимание, я поднимаю записку над головой и указываю на деревянный стол позади себя. Медленно подхожу и убеждаюсь, что мои намерения ясны. Снова поднимаю вверх записку, закрепляю ее кнопкой под крышкой стола и рисую пальцем знак «неопределенности». Это сообщение для Соннелиона. И я готова поставить все свои деньги на то, что он клюнет на эту приманку.

Я встаю из-за стола и возвращаюсь к двери магазина. Как раз в тот момент, когда парни выходят из него. Я беру свой вафельный рожок и облизываю его там, где уже начинает капать. Нет ничего лучше в жаркий полдень, чем холодное мороженое. Однако во рту у меня до сих пор ужасное послевкусие. И оно мешает мне в полной мере насладиться карамельным и шоколадным вкусом. Страх, колебания, обман, сомнение. Каждый из них задерживается на моих вкусовых рецепторах и делает жуткой кислятиной сладость моего лакомства.

Мы сидим в уютной тишине и спокойно едим. Все это время адреналин бежит по моим венам. Бёрк и Кай, похоже, абсолютно не догадываются о последней части моего плана, прикрепленной под столом, на который мы сейчас опираемся локтями. Легко обжечься, когда играешь с огнем. А мороженое — не единственное блюдо, которое лучше подавать холодным.

Бёрк

Я так и не смог заснуть. Мой разум продолжает лихорадочно работать, а тело всю ночь беспокойно шевелится. Пейсли расслабленно покоится в моих объятиях, но большую часть ночи все было иначе. Она кричала и впадала в панику от кошмаров, которые ей снятся, едва она ночью закрывает глаза. Каждый раз я обнимаю ее и делаю все возможное, чтобы успокоить. Но ее кошмары как всегда неумолимы. Поначалу я даже пытался будить ее, но все было напрасно — она слишком погружалась в свои воспоминания.

Совсем недавно я считался человеком на мировой вершине. Кай и Тиган были рядом со мной во время всех моих взлетов и падений. Я хорошо заботился о моей сестре. У меня были деньги и власть. Я был выше всех, кто меня окружал. Пил спиртное как рыба и трахался как язычник. Мог заполучить любую девушку, на которую падал мой взгляд. Я достиг того образа жизни, которому завидовал еще в детстве. В мире не существовало ничего, что я, пожелав, не смог бы получить. Я был уверен, что у меня есть все самое лучшее. Но как же я ошибался!!

Оглядываясь назад, я понимаю, что, возможно, у меня было свое жизненное «плато» (прим. возвышенная равнина с ровной или волнистой поверхностью). То есть целью моей жизни было достижение определенных высот, а потом, уже без напрягов, спокойно плыть по течению. Таким образом, получив опеку над Тиган, я выполнил все свои намерения. И был весьма доволен собой, не стремясь ни к чему большему. Изо дня в день я делал одно и тоже дерьмо. Причем в течение многих лет. Я делал татуировки. Весь день суетился. И всю ночь трахался. Девушки, выпивка, наркотики, вечеринки — все было как в тумане.

Но ничто из этого не сравнится с присутствием в моей жизни Пейсли. Она — новый вызов для меня. Тот, который я никогда не смогу одолеть. И от которого никогда не устану. Я долгое время бездумно плыл по течению, радуясь своим успехам. Пейсли же вдыхает в меня новую жизнь, заставляет двигаться. Не думаю, что я действительно жил нормальной жизнью до того, как она вошла в мой мир. Каждый день я защищаю ее, делаю счастливой и люблю. Каждый день для меня — абсолютно новый и волнующий. И я хочу помнить каждую проведенную с ней секунду. Она — моя месть. Мой средний палец в извращенном, испорченном мире. Она — мое здравомыслие. Я люблю ее так, как никогда не мог даже помыслить, что смогу полюбить. Яростно. Предано. Непоколебимо. Я никогда не думал, что эта идея когда-нибудь понравится мне. Но я собираюсь жениться на моей девочке. Когда все закончится, я встану перед ней на одно колено и сделаю ее своей навсегда.

* * *

— Ты опять будешь на меня смотреть?

— Всегда.

— Если ты собираешься делать это вечно, не мог бы ты сначала почистить зубы? — она прикрывает лицо ладошкой, чтобы скрыть улыбку. — Бёрк! — вскрикивает она, когда мои пальцы сжимают ее ребра.

Она хватает ртом воздух и извивается подо мной. А я не могу не засмеяться вместе с ней, пока щекочу ее без остановки.

— Скажи, что тебе жаль, Пейсли, — мои руки еще быстрее скользят по ее коже.

— Я... я... — она не может набрать достаточно воздуха, чтобы произнести эти слова.

— Что? Я тебя не понимаю. Быстро скажи, что сожалеешь о том, что ранила мои нежные чувства. Или же все станет намного хуже, — мои руки все еще на ее боках. Она, прищурив глаза, смотрит на меня. Пряди ее волос слегка растрепаны. Ее глаза сверкают, а улыбка дразнит. — Так ты будешь извиняться?