Он, пожалуй, не слушал

— Полную расплату увидишь позже, живи теперь в страхе, ублюдок!

И гудки. Нервные, словно парню по ту сторону удалось устрашить и беспроводную связь. Ну, началось. Предсказуемо, конечно. Знал ведь, что зря ввязываюсь в чужие интересы. Гуманизм всегда наказуем, а ещё стоит денег и доставляет кучу хлопот. Мне-то чего было дурью страдать? Нда…

Не стоит секретничать из-за ерунды — решил я, когда отступило первое раздражение. Никону полезно поволноваться за свою шкуру — станет сговорчивее, а тот мужик в телефоне в любом случае проиграет. Я пожал плечами, а сообразив, что человек, сам того не ведая, угрожал старейшему вампиру, рассмеялся. Эти смертные с поверхности иногда совершенно теряли связь с реальностью.

Я сунул нос в спальню, куда угнал Никона и сообщил ему, что отбываю по делам и вряд ли скоро вернусь.

— И спать будешь без меня?

Интересно, опасение или сожаление выражал этот вопрос. Я решил со временем разобраться.

— Отдыхать я вряд ли в ближайшие часы найду возможность, мне это не часто требуется. Еды у тебя достаточно?

— Да, тут доставили целый контейнер. Спасибо.

— Сиди в квартире и не высовывайся. Организаторы вашего шоу хотят получить тебя назад, это они и звонили с претензиями.

Он ожидаемо съёжился, взгляд затравленно метнулся по углам комнаты, словно уже пришло время спасться бегством или по меньшей мере лезть под кровать.

— Ты меня не выдашь, Северен?

— Я заплатил неустойку. Если их не устроило, это не мои проблемы. А если после угроз они перейдут непосредственно к делу, то придётся доказать неразумным человечишкам, что в нижнем городе власть принадлежит изменённым. Мы соблюдаем условия договора и не расселяемся по планете, но у себя порядок поддерживаем жёстко.

Ну вот, запугал подопечного, пусть подрожит. Поскольку я уже имел виды на его трудоустройство, меньше всего хотел, чтобы он наделал глупостей, отправившись на рискованную прогулку.

До предприятия я добрался поездом, который мигом доставил в нужную точку и умчался в следующий тоннель. Вместе с другими пассажирами я поднялся на пешеходный уровень. Здесь располагалась только контора, сама станция глубоко уходила в толщу пород, и я надеялся, что до главных ценностей погромщики не добрались.

В первой комнате сидела Альберта и не плакала, а странно всхлипывала или икала, издавая судорожные равномерные звуки. На лице я увидел лишь небольшую ссадину, но судя по напряжённой позе, досталось женщине изрядно.

Внутри пружиной сжался гнев. Я ценил помощницу, да и просто питал к ней симпатию. Взаимную, как это ни странно звучит.

— Вадю увезли, — сказала она напряжённым высоким голосом раньше, чем я вообще успел что-то спросить. — Я позвала медиков. У него переломы и сотрясение мозга. Ну так мне показалось. Он их хотел не пустить. Этих. Они его долго били.

— С тобой что? — спросил я жёстко.

Идя сюда представлял поломанную мебель, но нападения на людей не предвидел. Какой смысл истязать ни в чём не виноватых служащих? Лишнее зверство.

— Ничего страшного.

Она кивнула и тут же поморщилась, а потом продолжала всё тем же бодрым незнакомым голосом:

— Пнули, а потом я заползла за шкаф. Они на меня внимания не обращали, пока тут всё громили, но к двери пробираться я не рискнула: один всё время стоял рядом. А потом уже когда уходили, вытащили меня, сказали, чтобы передала хозяину и ушли.

— Что именно?

Альберта осторожно, явно уберегая рёбра развела руками и сказала простодушно:

— Я не запомнила. Я всё время думала о детях. Убьют меня, и кто их кормить будет?

Она всхлипнула уже по-настоящему и закрыла дрожащими ладонями лицо. За немногих людей я стал бы драться, но к Альберте относился по-особенному, замешкайся тут кто из налётчиков руки из плеч я бы ему повыдёргивал, причём не фигурально выражаясь

— Ладно, Берти, не расстраивайся. Я сам схожу и спрошу, что они хотели. Тебе тоже надо в больницу.

— Дочек из школы забирать, — ответила она просто. — Я ничего: хорошо себя чувствую. Болит только в боку. Ну да заживёт ведь. Уже почти прошло.

Я редко брал на работу женщин, поскольку не очень любил иметь с ними дело, но для Альберты сделал исключение. По жизни незадачливая особа, которой разные мужчины оставили в наследство троих детей, она мне неподдельно нравилась, при этом хорошо знала производство и не докучала болтовнёй. Она ужасно гордилась тем, что работает на вампира, да и платил я неплохо. Мы действительно хорошо ладили. Вот и теперь я понимал, что осталась она и потому, что должен же кто-то был караулить скудное имущество. Дверь в контору визитёры изрядно покорёжили. Следовало как можно скорее поставить новую.

Полиция у нас в городе водилась, но звонить ребятам в форме я не стал, предпочитая разбираться самостоятельно. Для начала осмотрел Альберту, серьёзных повреждений не нашёл и велел ей идти домой, потому что помещению всё равно требовался ремонт, а не присмотр. Она послушно кивнула и принялась искать сумочку, я поднял её с пола и, раскрыв, положил внутрь немного наличных денег в качестве первичной компенсации.

— Спасибо! — просто сказала моя милая сотрудница и храбро улыбнулась, прежде чем осторожно выбраться из разгромленного офиса.

Я дружелюбно кивнул.

Вадим, техник, ведал собственно работой станции. Точнее механизмами управлял автомат, а человек лишь наблюдал за его решениями и занимался мелким попутным ремонтом и профилактикой. Дверь в верхний цех была сделана прочно, не чета входной и всегда заперта, потому что оборудование стоило немалых денег. Вадим, наверное, коротал время с Альбертой в её конторе, когда явились вымогатели. В обычные дни обязанностей у него было немного, потому и попал под раздачу погромщиков. За что его избивали, я не знал, но до главного богатства станции эти люди не добрались. Может и не пытались, стараясь больше произвести впечатление, нежели причинить серьёзный урон.

Я убедился, что станция работает нормально, а потом позвонил сменщику Вадима и вызвал людей для ремонта. Делать тут больше было нечего. Зато нарисовались заботы наверху. Запах обоих визитёров я запомнил, но полагал, что искать виноватых следовало выше. Исполнители всего лишь исполнили, они делают, что велят, сейчас вот даже не убили никого. Пытались для начала отделаться малой кровью.

Строго говоря, мне не следовало разбираться самому. Наша отлаженная система безопасности сделала бы это не так скоро, зато надёжно, но я хотел посмотреть на заказчиков вблизи. Нападение не слишком беспокоило, я знал, что оно не повторится, или же я теперь буду начеку и отстою имущество без ущерба. Организаторы игрового шоу слишком поспешили, не выяснили подлинный статус владельца станции: я ведь его не выставлял напоказ. Если они не вовсе глупы, уже должны были сообразить, что ввязались не в ту войну, что в состоянии выиграть. Собственно, добираясь до их офиса, я ожидал немедленных извинений и намеревался не столько громить их мебель в ответной любезности, сколько обговорить размер компенсации.

Наверху бурлило предвечернее оживление, но я не боялся опоздать с визитом, зная, что зрелищная карусель работает круглые сутки. Пробравшись сквозь поток машин на теневую сторону, я прошёл немного по улице и без затруднений проник сквозь автоматические двери в главную контору. Выяснить адрес оказалось несложно.

От разнообразной рекламы тут болели глаза. Кричащие плакаты и движущиеся картинки назойливо выносили мозг. Я невольно скривился от неприятных ощущений, но заставил себя внимательно осмотреться и детально запомнить обстановку.

Здесь царствовала забавная смесь артистической вольницы и строгого присмотра. Люди по вестибюлю болтались самой фантастической наружности, но ко мне тотчас устремилась с профессионально приклеенной к губам улыбкой девица в коротенькой юбочке.

— Что желает господин?

Я смущённо опустил глаза, пробормотал стеснительно: