Не теряя ни секунды, я поднёс ладонь к скованному руническими цепями телу и мысленно возжелал наложить печать. Возжелал всем сердцем, совершенно искренне.

Ренэйт Батори. Отныне твоя душа и плоть принадлежат мне.

Инициализация…

Запущен процесс активации второй печати!

___

1/3

___

4:59…

4:58…

4:57…

Краем глаза я отметил, как нервно дёрнулись инквизиторы. Очевидно, они полагали, что предпринятые ими меры вполне разумны, а раз артефакт продолжает сдерживать тварь, то реальная угроза отсутствует. Тем более, мои действия на первый взгляд не несли в себе никакого смысла или заклинания.

Досадная оплошность. Надо было убивать своего врага быстро. Правда, отпрыска короля так просто не убьёшь, а мотив поговорить о высоком всегда найдётся… но да ладно. Если кому и выгодно тянуть время, то мне. Можно подыграть.

— Вы не представляете, чего нам стоило её изловить, — после вежливого поклона визитёров капитан отряда служителей церкви решил первым начать пока ещё дружественный диалог. — Ваше высочество, если епископ узнает…

— Об этом можете не беспокоиться. Честно говоря удивлён, что вы её не убили. При таких-то методах задержания.

Рассматривая инквизиторов повнимательнее, я всё больше убеждался в огромном различии подхода к службе между регулярной армией и религиозной. Если гвардейцы носили одинаковые парики, китель и даже оружие держали по уставу, то среди инквизиторов по достоинству ценилась индивидуальность. Один, например, имел при себе саблю, другой непонятно зачем прихватил метательные ножи, капитан так вообще отрастил длинные волосы до плеч и щеголял с татуировкой языка пламени на шее.

— Ваше высочество, мы люди маленькие. Наша задача выполнять приказы. Только вот нам казалось, что её должна была допросить столичная делегация…

— Полно, Густав. Не делай вид, что не знаешь о нашем сотрудничестве с Гаэтано, — надеюсь, у них нет при себе «взрывчатых» изделий. Всё-таки замкнутое пространство, набитое доверху ценностями… расчёт прежде всего на старую добрую алчность и фактор неожиданности.

Легче всего обмануть того, кто собирается обмануть тебя.

— В нашу последнюю встречу Катрайн назвала вас незаурядным человеком, — вдруг произнёс воин церкви абсолютно неуместное признание. — Я бы с ней на эту тему охотно поспорил, да вот беда, она сама оказалась заурядной!

О, ты не представляешь, насколько сильно ошибаешься.

Его товарищи в мгновение ока обступили нас с Рилленом, обнажив сталь. В глазах каждого угадывалась решимость. И триумф, опьяняющий всех без исключения.

— Оливер был моим другом, — крепкий Густав настроения своих людей не разделял. В его голосе отчётливо проскользнула нотка горечи. — А вы его как собаку…

— Не я — твоя подружка. Кстати, она ещё жива. Ты расстроен?

— Неважно. Я и до неё доберусь. Но вы ведь должны понимать, чем закончится наша беседа.

Риллен умело изображал растерянность. Мне же оставалось только радоваться своей прозорливости.

— Уж поверь, я-то отлично понимаю. Друзья не должны нести бремя смерти в одиночку.

— В самом деле? Неужто вы держите нас за каких-то безрассудных идиотов? — Густав оглянулся на дверь, откуда донеслись звуки борьбы и грохот ружей. — Ха! А вот и подмога пожаловала.

Издавая невнятные хрипы, порог преступил дежурный гвардеец с торчащим между лопаток кинжалом. Булькнув кровью, солдат ввалился внутрь и затих. Следом за ним помещение наводнили другие гвардейцы во главе с жилистым мужчиной благородной наружности.

— Опрометчиво было отсылать всех своих людей, Риллен, — поздоровался он с коллегой. — И спину-то некому прикрыть, получается. Какая жалость.

— Вижу, все в сборе. Капитан Бруно, — обратился я к новому действующему лицу. — Значит, ты тоже решил пополнить список предателей короны?

— Напротив, — ответили мне приторно-вежливым тоном. — Мы их разоблачаем. Сын вознамерился захватить престол и свергнуть отца с помощью тёмной магии! Неслыханная дерзость. Бастард он и есть бастард, даром что узаконенный.

Заявление аристократа не оставили без поддержки. Нестройный смех десятка глоток меня не особо-то и смутил, хотя окружающие вне всякого сомнения рассчитывали на вспышку праведного гнева, то бишь на бесплатное развлечение.

— Ну конечно…

2:45…

2:44…

2:43…

— Катрайн не могла самостоятельно организовать побег. Оливер? Нет. Она хотела сымитировать гибель. Но ведь труп не может отдать сигнал к началу операции. Ни Оливер, ни «мёртвая» ведьма. Разве что приказать отдать сигнал сообщнику.

И время было выбрано не случайно.

Пятый ключ.

— Что я тебе и говорил, — с показушной ленцой обратился Бруно к Густаву. — Его высочество иногда позволяет себе использовать мозги.

2:03…

2:02…

2:01…

— Это означает, что кто-то, находясь на свободе поддерживал идею побега.

Но это не могла быть одна из пешек.

Я проверил: незадолго до начала покушения в тюрьму попали трое довольно сильных тёмных магов. Попали глупо, очевидно целенаправленно.

— Кто-то из инквизиции. Тот, кто располагал доступом к тюремной системе безопасности.

Пешка не могла скрываться среди служителей церкви, уж больно велик риск нарваться на проверку.

Пешки обязались возглавить операцию и в случае провала покушения с помощью своих подчинённых ликвидировать основные цели.

— Но зачем сотрудничать с синдикатом напрямую? Зачем подставляться, если есть полезный товарищ? Какова была твоя цель изначально? Вспомним покушение. Кризис. Возможность занять высокий пост. В идеале — помочь отцу войти в замок губернатора не в качестве гостя. Но это далеко не так просто. Нужна помощь. Какой-нибудь старый влиятельный дом. Бруно подойдёт. Но и это ещё не всё. Нужен покровитель. Достойный. Могущественный. В перспективе — король.

Вагнер? Вряд ли. Я более чем уверен — она ограничилась пешками.

Кристиан? Сомнительное утверждение. Только не сейчас, когда синдикат распущен, положение в Лернии заметно ухудшилось, а Вагнер не пускает ситуацию на самотёк.

Но тогда кто?

— Андерсон, — посмаковал я имя второго брата, с удовольствием отмечая, как невольно напрягается главный предатель. — Его стиль. Жестоко, подло, исподтишка.

Андерсон знал о синдикате.

Именно он посоветовал доверчивому Витторио попробовать постичь азы управления земельным участком на практике.

Хитрый манипулятор планировал одним метким выстрелом попасть сразу в двух зайцев — одного смертельно ранить, второму — обрезать хвост.

1:23…

1:22…

1:21…

— Это было интересно послушать, — разорвал гробовую тишину Густав. — На сей радостной ноте предлагаю закончить пустую болтовню. Ваше высочество, вы арестованы.

— Забавно.

— Вы обвиняетесь в краже тёмных артефактов в особо крупном размере. Попытке освобождения опасного заключённого. Массовом убийстве. Организации побега и преступном сговоре.

— Вы не имеете права, — холодно возразил я. — Мой статус пятого наследника его величества Марселло Альберто де Корелли выше всяких обвинений.

— Арест не всегда проводится успешно, ваше высочество, — сделал акцент на моём озвученном статусе инквизитор. — Иногда преступники оказывают сопротивление. Особенно, если их застать врасплох. Случается, один берет в заложники другого… верно, капитан? — Бруно втихую подмигнул своему сослуживцу, уже не скрывая садисткого предвкушения страданий давнего недруга. — Как жаль, что самые ценные артефакты так и не были найдены. Вероятно, принц не очень-то и доверял своему… сообщнику. Оно и понятно.