— Я буду вам полезен, ясно? Вы видели меня в деле!

— Где твои родители? — невольно заинтересовался гвардеец, хотя уже и так догадывался.

Он невольно сравнил маленького себя и настойчивого нарушителя спокойствия, который чересчур активно искал место под солнцем.

И не находил. Поразительное сходство.

— Мама от чумы слегла год назад. А этот урод за ночь в «Сладкой рыбке» меня Седому загнал, — совсем не по-детски ухмыльнулся ребёнок. — Думал, не сбегу… ха! А вы его завалили тогда, помните? Я сам хотел — что я, думаете, там делал?

— Так вот зачем тебе понадобился нож, — кивнул Риллен, стараясь прогнать от себя невесть откуда взявшуюся жалость. — А лет тебе сколько?

— Десять. Но я же вырасту! Возьмите меня! — настойчиво продолжил ребёнок, дёргая его за рукав. — Умоляю, сир! Я хочу приносить пользу!

— Пользу, говоришь? Посмотрим, насколько тебя хватит, — вспомнив приказ его высочества о создании шпионской сети среди нищих, Кортес взъерошил мальчишке рыжие волосы и неожиданно для себя приобнял за плечи. — Будь по-твоему, волчонок. Только не ной потом. Взять не возьму, но человека сделаю. Итак, урок первый — ни одна твоя месть не стоит твоей жизни…

Витторио Марселло де Корелли; Губернатор Лернии, лидер «Монолита»

На протяжении всей следующей недели я крутился подобно белке в колесе, стараясь из кожи вон лезть, но таки выполнить побочное задание загадочной системы.

В результате городских беспорядков у меня в подчинении осталось только тридцать пробуждённых, из которых двое получили тяжёлые ранения. С последним серьёзных проблем не возникло, учитывая богатый опыт Батори в сфере «тёмной медицины». В любом случае, для достижения заветного приза и дополнительного укрепления своих позиций требовалось по меньшей мере набрать ещё триста семьдесят рекрутов.

Вот тут-то и проявил себя сполна назначенный генерал «Монолита». Менендес развернул активную деятельность, составив целый план лёгкой и быстрой вербовки как можно большего числа людей.

Пока Риллен с помощью новоизбранного начальника следствия выбивал из бандитов нужные нам показания и всю информацию, включая контакты возможных бойцов с тайными складами, «монолитовцы» Бернардо под видом бродяг посещали все публичные заведения или точки бездомных, где жили те немногие военные, кого выбросили на улицу без средств к существованию. Некоторые из них были либо калеками, либо слишком гордыми людьми, чтобы просить у короны место среди ленивых стражников. Встречалось также и немало вернувшихся на давнюю работу, по большей части моряков, работников сферы физического труда или вольных наёмников.

Я брал практически всех, мотивируя своё решение ожидаемым потенциалом. Счастливчики, пережившие горнило третьей локальной войны зачастую могли похвастаться должными навыками, а тех же «тыловиков» Менендес отбирал сам, лично. Разумеется, прежде чем попасть в «Монолит», любые потенциальные кандидаты проходили коллективное собеседование с Батори. Древняя нежить гораздо лучше нас разбиралась в тонкостях психологии и чуть ли не с первого взгляда могла определить будущих командиров подразделений.

Впрочем, если с рекрутами достаточно временами пробуждать магические клетки и выслушивать клятвы верности, то процесс изучения тёмной магии протекал довольно нудно и медленно.

— Резерв магических клеток в теории невозможно увеличить, — монотонно отвечала на мои вопросы Батори, не отвлекаясь от своей любимой «работы». — Просто иногда процесс их пробуждения длится больше положенного. Число клеток зависит и от души, а она-то как раз не плоть — её нельзя улучшить. В этом плане магия довольно категорична.

— А что насчёт сознания? Можно, допустим, поглотить память другого человека? — не отставал я в такие минуты, всё чаще задаваясь вопросом о своём истинном происхождении.

— Какие-то отдельные фрагменты — вполне. Но всю… не думаю. Дело в том, что лет двести назад один учёный открыл новую единицу измерения — ментальную. Одна ментальная единица вмещает в себя определённый интервал. Отрезки измеряются по-разному: если условное существо спит, например, то нагрузка ниже и так далее. Соответственно, мы легко можем тренировать свою память и рано или поздно превысить планку… наш мозг — это пергамент. И только от нас зависит его содержимое.

Проще и не скажешь.

Увы, кое-что было непонятно даже моему ручному «Ангелу Смерти», а именно техника изготовления приблизительного прототипа пленника, внешне напоминающего человека в костюме чумного доктора. Сам костюм, кстати, был основной защитой загадочного организма, о чем мне сбивчиво и сообщила девушка, не переставая орудовать острыми приборами:

— Это просто невероятно! Это прорыв! Я знаю, кто такая Вагнер. Она гений! Такой экземпляр! Ты конечно не видишь, насколько искусно проделана работа, но поверь мне, это нечто выдающееся!

Однако на мою просьбу изъясняться конкретнее и понятнее Ренэйт отреагировала далеко не сразу.

— Пока судить ещё рано, но… по косвенным признакам — налицо выкидыш некротранспланторики. Он был человеком. Когда-то. Потом умудрился потерять левую руку. Потом правую. Ну, а дальше… очевидно последовало всё остальное. Некоторые конечности по виду чистый новодел. Без Вагнер здесь точно не обошлось, если она действительно такой мастер некромантии, как о ней говорят. На доступном для новичков языке — это модернизированный лич, причём мне по прежнему не ясно, как она смогла поместить паразитов непосредственно внутрь тела. Но можешь не сомневаться, я это выясню!

Мне оставалось только пожелать удачи и заодно напомнить про прислугу замка: обращение абсолютно каждого в вампира поможет мне не только избежать предательств в будущем, но и передавать через шпионов «правдивую» дезинформацию.

Саморазвитие хоть и застопорилось, всё же сдвигалось с мёртвой точки. В частности, я потратил собранный ветеранами «урожай» из духовных субстанций на усиление личного резерва, вопреки отсутствию крайней необходимости. А учитывая, что затраты энергии на пробуждение магов источник возмещал с лихвой, очень скоро объём накоплений вновь достиг дна.

Что же касается учёбы, то меня интересовал не только резерв, ясное дело, но ещё и механизмы воздействия тёмной магии на биополе. Следовательно, были и попытки ухватиться за все основы сразу, закончившиеся прискорбно.

Я также писал письма в столицу. В моих планах имелся ряд изъянов, которые мне бы очень хотелось убрать как можно скорее.

Это Андерсон. Даже если он и не знает многого, я должен доказать ему свою пользу. Только тогда он не решится предпринимать против меня какие-то решительные действия, пока я нахожусь вне пределах досягаемости.

Это Катлер Бентхольц. Я действительно уважал старика за его позицию. Возможно, она и казалась несколько глупой, но сам факт её наличия стоил того, чтобы не убирать его с доски окончательно. Поэтому по моим расчётам они с настоятелем поменяются местами. Элементарная рокировка. Самое смешное, что Катлер так и не узнаёт источник инициативы архиепископа — уж я об этом позаботился, всего-то и нужно было грамотно составить письмо. Ну а поскольку мы с Бентхольцом формально являемся союзниками…

За моим скользким другом будут активно присматривать. Как говорится — разделяй и властвуй. Пока руководство Церкви занято взаимными подозрениями, «Монолит», имея прикрытие на государственном уровне ловко проникнет во все ведомства. Уже проникает.

А я вроде как и ни при чем.

И наконец — «папа». Мне до сих пор неясны мотивы короля. Почему его величество вообще согласился на ребяческое предложение сына? Какие планы у него на Витторио в будущем? Что, если его жена состоит в сговоре с Вагнер?

Вопросы, вопросы… нескончаемый поток.

Я был уверен — ослеплённый самомнением, Арнольд рано или поздно падёт от кинжала наёмного убийцы Андерсона. Возможно, мне придётся избавляться от второго брата, тогда Вагнер окажется в выигрыше, кто бы из нас в конечном счёте не погиб.