Антон расслабленно наблюдал за игрой маленьких пушистых щенков у ручья. Казалось, ему нет дела до того, слушает его однокурсница или предпочитает делать вид, что слушает.

— Зачем ты мне это говоришь? Комплекс суперзлодея?

Даже тявканье двух глоток не заглушило тихий, в меру издевательский смех.

— Хочу подкинуть пищу для размышлений. Ты немного отличаешься от остальных. Жизненной позицией, например.

— Да уж. Твоя позиция до отвращения идеальна, — Юля устало откинулась на спинку скамьи. Спорный по содержанию диалог всё чаще навевал далеко не самые приятные ассоциации…

— Очень точно подмечено. Я — моральный инвалид. Штука в том, что в отличие от инвалидов физических я истинно-второсортный, — вяло «пошутил» Антон. — Но то мой осознанный выбор. Так проще.

— Пожертвование — тоже твой осознанный выбор?

Он молча кивнул.

— Мой вопрос всё ещё в силе. Почему? — Юля подумала, что её собеседник либо пьян, либо сошёл с ума. Нет, она понимала, что до неё пытались донести, но считала приведённый довод глупостью чистой воды. — Власть приобретается за деньги. Через пару-тройку лет тебя забудут. Как раз, когда закончишь учиться.

— Узкое мышление. Представляешь, там, — он указал пальцем вверх. — Во мне увидели потенциальную марионетку. Каков результат? Сотня писем. Приглашения посетить студии телепередач в качестве гостя. Ты можешь вступить со мной в партию…

— Ага, вот зачем я тебе понадобилась!

— Необязательный атрибут, — Юля невольно удивилась и неожиданно для себя немного обиделась равнодушию, отчётливо проскользнувшему в озвученном предложении. — Девушка не помешает имиджу. Как-никак, психология отношений.

— Но ты ведь мог попробовать себя в бизнесе!

— Репутация, Юль. Альтруист с деньгами вызывает уважение и по большей части крайнюю степень подозрительности. Все будут думать: уж не на костях ли возведён его бизнес? Возможно, он просто откупается от надоедливой совести? Но кто так подумает о талантливом сироте, который ничего не имел изначально? — Антон подставил лицо холодному дуновению и протянул девушке руку. — Идём. Пройдёмся до кафе, там и обсудим материальный вопрос.

— Так ты правда поможешь?!

— Я от своих слов отказываться не собираюсь, знаешь ли.

— Спасибо! — в порыве благодарности Юля обняла сокурсника за плечи, лёгким усилием воли отбрасывая негатив. — И… я согласна.

Гуляя под руку с Антоном, она думала о его сомнительной персоне.

Пафосный эгоист со скверным чувством юмора. Почему же тогда внутренне он не вызывал отторжения? Может, дело в искренности? Искренность симпатизирует…

Он без утайки рассказал о своих планах. Ведь оба прекрасно понимали, что любовью здесь и не пахнет.

Холодный расчёт.

Ей была важна карьера. Независимость от отца-прокурора, воспользоваться которым запрещала гордость.

Ей. Не ему.

Неприязнь отца к жене не распространялась на дочь. И на её близкого друга. А может, и не только друга.

Антон знал о стремлениях девушки. И здраво рассудил, что общество целеустремлённого человека привлекательнее посредственной партии.

— Ты прав, — случайно озвучила она свои мысли. — Привлекательнее.

Этим вечером, сразу после перевода денег они посидели в дорогом ресторане и даже посетили оперу. Компания современных подростков вряд ли бы пошла туда по собственной инициативе, но им нравились пристанища духовных гурманов двадцать первого века. Проникаясь атмосферой бессмертной классики, Юля с подачи сокурсника думала о том, насколько же ничтожны их представления о правильном по меркам вселенной. И подобные моменты разрушали иллюзии ничуть не хуже укрепления веры в прекрасное.

Их поцелуй вышел неловким, отчасти из-за её нерешительности. Тогда ещё Юля и не предполагала, что в последний раз провожает глазами спину… союзника?

Теперь это не имело ровным счётом никакого значения. Судьба соизволила порадовать творений Божьих очередной жестокой шуткой.

Утренний выпуск новостей разразился трагичным сообщением о кончине десяти человек. Автокатастрофа, унесшая жизни невинных людей потрясла неблагополучный район. Однако уже на следующий день о ней мало кто вспоминал, равно как и о личностях жертв. Всех, кроме одной.

«И где ты теперь?» — думала Юля, возвышаясь над чёрным памятником с букетами декоративных цветов. Бывшие подруги и многочисленные ухажеры из института не решались подойти ближе. Никто из них не помог в трудную минуту. Никто не откликнулся, хотя многие могли помочь и однажды клятвенно заверяли, что помогут.

«Это не добро и не зло. Это смирение и адаптация».

Вскоре началась колкая вьюга. Ещё несколько дней назад светило солнце, и вот уже синее небо заволокло тёмными тучами. В лицо участникам похорон летел снег, казалось, сама природа насмехается над всеобщим лицемерием.

Лицемерием районного депутата, который и оплатил из своего кармана дорогие декорации ради одобрения народа.

Лицемерием сокурсников, что пришли сюда чисто для галочки, а сами предвкушали глоток тёплого душистого чая и комфортный диван.

Лицемерием самой жертвы, что вознамерилась обмануть весь мир, но так и не смогла обмануть судьбу.

— Джунгли никогда нас не покинут, — спрятав грустную улыбку, Юля положила букет и молча направилась к выходу через ряды надгробий.

Кто-то её окликнул. Зря. Ей было плевать.

С каждым хрустом снега под ногами до неё отчётливей доходило осознание того, что она оставила у гранитной плиты вовсе не цветы.

Она оставила наивность. И веру.

Надеяться можно только на себя.

Междумирье

Говорят, смерть превращает жизнь в судьбу. Ключевский вообще называл смерть величайшим математиком, безошибочно решающим сложнейшие задачи.

Многое можно сказать о смерти. Для кого-то она долгожданное избавление от непосильной ноши, а для кого-то напротив — глубинный страх перед неизвестным. Здесь не важна наследственность или окружение, что формируют характер каждой личности, ибо отношение к смерти нельзя сравнить с отношением к миру. У некоторых и вовсе наблюдается особая связь.

Я часто думал, как именно произойдёт выплата обязательной дани. Гадал, сколько осталось мне и человечеству в частности до закрытия банкета, на котором все в любом случае временные гости, имей ты хоть пару миллиардов на счету в банке и личный остров.

Но никогда не подозревал, что придётся уйти так рано и в равной степени нелепо. Да, пожалуй, нелепость — лучшее определение из разряда культурных. Купил, называется, подержанный автомобиль…

А ведь всё так удачно складывалось! Знал бы жадный до халявы народ, кому перечисляет деньги и кто виновен на самом деле!

Обществу нравятся фантастические истории, особенно если в них фигурирует удача.

Мне бы и остальной суммы сполна хватило на первое время и реализацию нескольких побочных проектов. А Юлия Кречетова — отличная партия для поддержания имиджа. Дело могло дойти до банальной свадьбы — почему нет? Уж если завоевать чужое сердце, пропитанное тягой к «тёмной стороне» — миссия из разряда невыполнимых, то есть ли смысл заикаться о президентском кресле?

Скверно всё обернулось…

Ныне я ощущал себя бестелесным сгустком света в бескрайней тьме. Единственное, что радовало — несмотря на новый статус, я мог трезво размышлять о своём незавидном положении. Радовало недолго, прямо скажем.

Поначалу на границе сознания даже мелькала разумная мысль о том, что мне просто снится странный сон: волны фрагментов воспоминаний накатывали раз за разом, вынуждая просматривать абсолютно все, в том числе и самые жалкие, ничтожные фрагменты из биографии, которые я скорее предпочёл бы забыть насовсем. Среди них было клятое попрошайничество в холод и голодание по причине изъятия еды другими детьми, за которым последовало систематическое изучение искусства шантажа, перешедшее в конечном счёте в жажду возместить всё с процентами и прочие события из жизни в бедном детдоме.