Предпраздничная суета, которая радовала прежде, теперь мешала и злила старателя. То и дело под ноги вылетали разыгравшиеся дети или радостные горожане. Пряча лицо, Ронан кивал на приветствия соотечественников и быстрым шагом пробирался вперед.

– Ронан! – окликнул мужчину женский голос.

Старатель вздрогнул и обернулся. Неподалеку стояла Мадина. Она помахала другу мужа рукой и широко улыбнулась. Ронану стало еще хуже. Слезы были готовы прорваться на виду у всех. Ничего не ответив знакомой, старатель побежал вперед.

Каким же облегчением было увидеть двери административного здания. Ронан вытер лицо и глубоко вдохнул.

– Наконец-то, – вырвалось у мужчины.

Он сделал широкий шаг и сбил с ног маленькую девочку. Ребенок упал и заплакал. Старатель помог малышке подняться и отряхнул. Это была смуглокожая девчушка с темно-зелеными глазами и темно-каштановыми волосами.

– Как тебя зовут? – спросил девочку старатель и, не дав ответить, добавил, – И где твоя мама?

– Меня зовут Лиза, а мама в этом доме, – растерянно ответила девочка.

Ронан увидел, что ребенок указал на двери его резиденции, и погрустнел еще больше. Сейчас ему меньше всего хотелось бы принимать посетителей. Насухо вытерев глаза, мужчина распахнул дверь и вошел в просторный холл, одновременно являвшийся приемной.

Первым, кого заметил Ронан, был Марк. При других обстоятельствах он был бы рад увидеть брата, но слезы все еще рвались наружу.

– Марк! – окликнул его Ронан.

Молодой человек обернулся и сделал шаг в сторону. И тут старатель увидел человека, которого заслонил брат…

Сердце замерло. Все внутри сжалось и застыло. Ронан стоял, глядя в родные глаза, и боялся пошевелиться.

– Мама, у меня из коленки кровь идет, – сказала за спиной девочка.

Шилта не успела сделать шаг к ребенку, как из ее сумки выбежала гладкая, сияющая белым светом сороконожка и понеслась к ребенку.

– Моя Елизавета поранилась, – причитал заботливый робот, пробегая мимо Ронана.

Все происходящее казалось наваждением. Это был сон светлый и прекрасный. Ронан боялся лишь одного, проснуться.

Девочка с Одритом на руках прошла мимо остолбеневшего Ронана и подошла к маме. Анна присела на корточки и стала осматривать рану.

– Повреждение кожного покрова, небольшое заражение и нестабильное эмоциональное состояние, – перечислял Одрит.

Ронан наблюдал, как Шилта и ее роботизированный спутник суетятся вокруг ребенка, и боялся дышать. Вдруг с улицы донесся возглас Виктора.

– Ронан, ты здесь?

Молодой человек, тяжело дыша, вбежал в приемную и, столкнувшись в дверях с другом, начал извиняться:

– Прости, я не знал, что ты так отреагируешь. Думал, тебя порадовать, но, видимо, еще рано. Ничего, отложим еще на пару лет…

Краем глаза Виктор заметил, что в приемной есть посетители и повернулся. Теперь на одну статую взрослого мужчины стало больше. Реакция молодого человека мало отличалась от шокового состояния Ронана. Виктор замер и замолчал на полуслове. Теперь в холле раздавалось лишь сварливое ворчание Одрита:

– Я же говорил, что нельзя отпускать ее на улицу. Подумаешь, красивые рисунки и зеркала. Подумаешь, детей раньше других не видела. Здесь опасно…

Устав от причитаний робота, Шилта поднялась на ноги и посмотрела на мужчин.

– Привет, – с улыбкой сказала она.

Ее голос, черты лица и фигура ничуть не изменились за годы разлуки. Она так и оставалась той девушкой, которую могучий старатель купил за ничтожное количество риса.

Первым в себя пришел Виктор. Он подошел к сестре и крепко обнял. По его щекам текли слезы. Он, словно одержимый, шептал что-то Анне на ухо, а она кивала и гладила его по спине.

Постепенно начало приходить осознание, что все происходящее не сон. Однако облегчения это не приносило. Ронан стоял бледный и неподвижный, а внутри все кипело, обжигая внутренности. Не в силах терпеть нарастающее напряжение старатель перевел взгляд на девочку. Одрит давно залечил ей коленку, но продолжал причитать:

– И как это случилось, моя Елизавета? – сочувственно спросил робот.

– В меня врезался вон тот дядя, – пожаловалась малышка и показала на Ронана.

– Это неудивительно, от этого дяди у всех одни только неприятности, – зашипела возмущенная сороконожка, казалось, еще мгновенье и он покусает главу города.

– Перестань, Одрит, – одернула робота Шилта.

Девушка отошла от брата и направилась к двери. Приблизившись к Ронану, она привстала на цыпочки и обвила тонкими руками его шею. Старатель прижался лицом к ее волосам и вдохнул. От знакомого запаха перехватило дыхание.

– Скажи, что ты мне не снишься, – дрожащим голосом попросил мужчина.

– Могу ущипнуть, – шутливо отозвалась Анна.

– Лучше поцелуй, – ответил Ронан.

Шилта потянулась к мужчине губами, но тут вмешался Одрит:

– А вот этого не надо. Ребенку такое видеть не следует.

– Одрит! – прикрикнула на бестактную сороконожку хозяйка.

Робот оскорблено пискнул и забрался на руки к маленькой Лизе.

А после этого Ронан почувствовал нежное прикосновение губ самой желанной женщины во вселенной. И было в этом столько счастья, что больно сводило сердце.

– Мама, а кто из них мой папа? – простодушно спросила Лиза.

Этот вопрос вернул пару с небес на землю.

Шилта отстранилась и сказала:

– Лиза, познакомься, это твой папа Ронан. Ронан, познакомься со своей дочерью Елизаветой.

Девочка нахмурилась и, указав пальцем на Виктора, заявила:

– Этот мужчина мне нравится больше, можно он будет моим папой.

– Ничего не выйдет, моя дорогая, он уже папа двух невероятно соскучившихся по отцу близнецов, – сказала появившаяся в дверях Мадина.

– Тогда этот, – продолжила выбирать маленькая Лиза, указывая на Марка.

Шилта подошла к расстроенной дочери и, взяв за руки, повела к отцу.

– Папу выбирают не дочки, а мамы, и мне нравится этот.

– Это еще почему не дочки? – возмутилась Лиза.

– Потому что они пока ничего в мужчинах не понимают, – спорила Анна.

– А что тут понимать: этот большой и страшный, а тот стройный и на вид добрый.

– Я не страшный, – не выдержал Ронан.

Девочка испуганно спряталась за ногу матери и показала старателю язык.

– Рад, что характером она пошла в тебя, – заулыбался старатель.

– А внешностью в тебя, – ответила Анна.

– Я не такая страшная, – обиженно пропищала девочка, все еще прячась за маму.

И тут раздался скрипучий смех Одрита. Все это время присутствующие сдерживали смех, но после провокации робота не выдержал даже Марк. Все разразились смехом.

Вдоволь насмеявшись, группа друзей направилась к Лаврентию. Виктор и Мадина пригласили родственницу к себе на ферму, а Шилта попросила зайти за Лаврентием. Она была привязана к старику и хотела его проведать. Сделав небольшой крюк по суетному городу, молодые люди дошли до дома Лаврентия. Всю дорогу Анна разговаривала с братом, а Ронан налаживал отношения с Лизой.

– Пойдешь ко мне на плечи, расскажу, почему выгодно иметь большого и страшного папу, – заманивал малышку старатель.

Девочка задумалась, а потом согласилась. Попросив Одрита пересесть с ее рук в мамину сумку, Лиза полезла на папу.

Усадив строптивое дитя себе на шею, Ронан начал рассказывать:

– Первое преимущество в том, что большого человека уважают. Вот посмотри, как со мной все здороваются. Я самый популярный папа на Дженевре.

– Я была единственным ребенком на Одине, неужели ты думаешь, что меня можно удивить вниманием? – фыркнула не по годам развитая девочка.

Ронан растерялся, но потом добавил:

– А как насчет вида? Сидишь на плечах у высокого папы, и все вокруг видно.

– Если мне захочется красивых видов, я залезу вот на ту гору, – спорила Лиза.

Строптивость маленькой зазнайки начала раздражать мужчину.

– Тебя, наверное, Одрит воспитывал, – тяжело вздохнув, сказал Ронан.

– Одрит – мой лучший друг. На Одине мне было одиноко, а он столько сказок и игр знает…