Вскоре дыры в туманном слое стали появляться над всеми областями Дженевры. Скрывать северные плантации стало невозможно. Когда Стратос узнал о том, что Ронан засеял пятьсот гектар злаками и корнеплодами, он был в бешенстве. Поговаривали, что жадный плантатор хочет сбросить бомбу на посевы, но это было бессмысленно. Процесс был необратим. Чтобы избавиться от конкуренции, придется бомбить всю Дженевру.

После праздника урожая Ронан показал Марку с Лаврентием чертеж теплицы. Воодушевленные новой работой, мужчины принялись проектировать массовое производство. Спустя полгода первая партия теплиц была установлена на свежих плантациях. Теперь у людей появились вкусные и богатые витаминами тепличные растения.

Прошел ровно год с первого урожая. Приближался второй праздник Солнца. После шумного застолья Марк подошел к Ронану и сказал:

– Я приготовил тебе подарок.

– Какой? – машинально спросил старатель.

– Сейчас сам увидишь.

Молодой человек повел Ронана в самый центр плантации. Там, окруженный зелеными посевами, стоял разваливающийся коттедж.

– Что я там не видел. Каждый день тут с утра до ночи топчусь, – ворчал старатель.

– Мы с ребятами вчера до глубокой ночи колдовали, чтобы тебя порадовать.

Марк подвел брата к дому. Ночь была звездная. Тропинки между полями были освещены автоматическими фонарями, работавшими от солнечных батарей. Ронан потратил немало сил, чтобы в обход запрета Стратоса на торговлю доставить их с Медиума. Белый свет расстилался над колосками и впивался в ярко белые стены коттеджа с голубыми ставнями.

– Вы его покрасили? Зачем? Мы давно переехали в Ливирон, – удивился Ронан.

– Думал, тебе будет приятно… – молодой человек осекся, потом нерешительно продолжил, – Не знаю, как для тебя, но я всегда ассоциировал этот дом с ней.

Старатель подошел к белоснежной стене и провел рукой по шершавой поверхности.

– У меня он всегда ассоциировался с ними, – грустно прошептал мужчина.

Перед мысленным взором возникла картина из прошлого. Шилта сидит в кресле, а рядом деревянная колыбелька.

«Тогда она уже была беременна», – подумал мужчина.

К горлу подкатил ком. На глазах выступили слезы.

– Это не совсем та реакция, на которую я рассчитывал, – смущенно проговорил Марк, увидев скользящую по бритой щеке каплю.

Юноша похлопал брата по плечу и, чтобы взбодрить, сказал:

– Это еще не все.

– Может, достаточно? – сказал старатель, вытирая глаза рукавом тонкой рубахи.

Молодой человек толкнул брата в предплечье и пошел вперед. Ронан грустно плелся следом и старался не смотреть на отремонтированный фасад коттеджа.

– Пришли.

Марк остановился возле чахлой яблони и просиял. Ронан обошел дерево вокруг, глядя то вниз, то по сторонам.

– Не понял? – сказал он.

– Это единственная яблоня, которая выжила после падения и переохлаждения.

– Выжила? – с сомнением проговорил старатель, вглядываясь в скрюченные ветви многострадального дерева.

И тут он заметил свежие ветки, торчащие из покрытых сухой корой закорючек.

– Какая живучая, – похвалил дерево Ронан.

– Оно помнит Шилту. Счастливую и сильную. Понимаю, тебе больно, но ты тоже ее не забывай, – тихо сказал Марк.

– Даже если бы хотел, не забыл бы, – грустно ответил старатель.

Близился пятый праздник урожая. К тому времени Ливирон стал не только центральным городом севера, но и всей Дженевры. Теперь, когда Дженевра оттаяла, люди стали осваивать прогретые солнцем равнины. Первое, что требовалось для создания огорода, это почва. Завод в Плимуте был единственным местом, где производилась почва, различные подкормки и удобрения. Ливирон тоже не отставал. Теперь это был бурно развивающийся торговый город, в многочисленных лавках которого можно было купить всевозможные семена, саженцы и орудия труда из прочного, но легкого Люминиция. Но главным предметом гордости и торга были теплицы. Каркас из Люминиция делал их невероятно прочными и удобными для перевозки и монтажа. Марку и Лаврентию не составило труда восстановить завод и перепрофилировать для производства новой продукции.

Потеряв клиентуру, Стратос пытался вклиниться в новый рынок, но его обанкротила репутация и качество предлагаемого товара. В лаборатории Плимутского завода разрабатывали грунт, адаптированный к климатическим условиям нижнего мира. Умеренная ветреность и резкие перепады температур в зависимости от времени суток, нужно было учесть все. Условия на плантациях Стратоса отличались, отчего почва давала малый урожай внизу. Жадный плантатор делал попытки продавать семена, но и они не подходили для высевания на поверхности Дженевры. Последней попыткой было создание теплиц, но и это начинание провалилось. Массовое производство требовало добычу материала, а он был только в нижнем мире. Не имея шахт и не умея переплавить Люминиций, Стратос прекратил бесполезные попытки договориться с низами. Его основными заказчиками были люди из верхнего мира, да и те стали перебираться вниз. Там не приходилось страдать от перенаселенности и давления властей.

За последние пять лет Ливирон разросся до такой степени, что поглотил Плимут. Дом с голубыми ставнями теперь стоял посреди нового Ливирона, так назвали город после слияния. Благодаря тому, что планета стала теплой и солнечной, численность населения росла. Женщины верхнего мира спустились вниз. Это очень удивляло, но оказалось, что изнеженные мужчины нравились далеко не всем. В подсознательных поисках сильных, выносливых и крепких продолжателей рода девушки под разными предлогами спускались в нижний мир.

После потрясений мужчины стали относиться к женскому полу с подобающим уважением. Торговля девушками стала незаконной, а насильное пленение особи женского пола грозило массовой расправой и считалось тягчайшим преступлением. Кроме того, муж был обязан содержать свою жену и, как только та жаловалась в городской совет, пару разлучали до устранения разногласий. На время разлуки женщину содержал город. Благодаря этим и многим другим законам, защищающим слабый пол, на севере начался настоящий демографический ажиотаж. За каждого рожденного ребенка выдавались продукты и месячное содержание. Теперь многодетные семьи могли и вовсе не работать, посвятив себя воспитанию детей. Улицы Ливирона наполнились детским смехом и суетой. Никто не обижал маленьких хулиганов, ведь за время суровых испытаний у полуголодного поколения выработался культ детей.

Общество Дженевры начало возрождаться. Когда власть Стратоса ослабла, Медиум начал сотрудничать с нижним миром, главным представителем которого по праву считался Ронан. Новые устройства, работающие на солнечных батареях, пополнили рынок инструментов для создания и обработки плантаций. Разнообразная роботизированная техника облегчала работу настолько, что вскоре каждый чувствовал себя немножко Стратосом – богатым, сытым и беззаботным.

Начался период процветания. Люди, окрыленные радостными переменами, жили без конфликтов, поэтому двух сотен солдат под руководством Лероя хватало для урегулирования мелких разногласий. Преступности в Ливироне, равно как и в его окрестностях, не было. С каждым днем работы у Ронана становилось все меньше и меньше. Он больше не курировал плантации, этим занимался Милфорд. Не разбирал ссоры, для этого был Лерой. Делами завода и добычей Люминиция управлял Марк. За новые разработки и адаптацию устройств, купленных у Медиума, отвечал Лаврентий. После издания свода законов многие процессы самоорганизовались. Деятельному старателю стало скучно. Он много времени проводил в кабинете, выдумывая или совершенствуя законодательство Нового Ливирона.

В один из таких дней, накануне пятого праздника Солнца, Ронан трудился над законом о сертификации товаров, как вдруг в дверь его кабинета постучали.

– Войдите, – скучающим голосом ответил старатель.

В помещение вошел улыбающийся Виктор. Ронан был очень рад видеть старого друга. В последнее время все были так заняты, что редко встречались.