— Альтарея! — резкий окрик вырвал меня из зыбких пут забытья и я открыла глаза, с удивлением понимая, что на секунды все-таки потеряла связь с миром и теперь полностью нахожусь на руках Зэлдара, обнажая слишком личное перед большим количеством людей. — С Апхокетоля снят статус наказанной планеты. Отныне, это свободный регион. Строительство и контакты с другими территориями Дальтерии разрешены. В течение дней сюда прибудут конструкторные машины.

Я затаила дыхание, все еще слабо веря в происходящее. Вокруг разнесся вздох облегчения людей, явно потрясенных не меньше меня. Конструкторные машины — серьезная техника, позволяющая в кратчайшие сроки построить современные города.

— Но… — голос Верховодителя Дальтерии был спокоен и размерен. И в то же время он казался тверже перотерса — крепчайшего сплава. Теперь я понимала, как нужно повелевать людьми, как бы смешно в наше просвещенное время это ни звучало. — Зачинщикам мятежа я присваиваю статус военных подданных. Они будут обязаны принести присягу и работать над усилением военной защиты вновь образованного свободного региона. Также… они будут участвовать в контактных военных сборах с предложениями по усовершенствованию военных стратегий своих и смежных территорий. Тогда мы сможем оценить… насколько они радеют за процветание своего народа. — На пару секунд он замолк. — Все.

Оставив толпу в ошеломлении, Зэлдар двинулся вперед, так и не отпуская меня с рук. Признаться, это было верное решение, ноги отказывались меня держать. Свою внезапную слабость я связывала с чередой бесконечных нервных потрясений. До этого я не замечала, что беременность как-то действует на меня, но сейчас стало очевидно — глаза закрывались сами собой, толкая в глубину спасительного сна, дающего силы для новой борьбы. Хотелось порадоваться за жителей, насладиться их потрясением, восторгом и надеждами, но внутри словно бы закончилась живительная энергия, нервное топливо окончательно изожглось, оставив чистоту мышления и пустоту эмоций. Я была не способна чувствовать.

Все закончилось хорошо, все закончилось хорошо, не уставала я повторять самой себе, скользя руками по защитному одеянию на плечах Зэлдара, на этом все, на этом все. Эхолор не будет больше проклятием планеты, из глаз людей исчезнет страх и голод, новое поколение детей не будет знать об этом вовсе… Я все-таки извернулась и глянула назад, за спину Зэлдара, взгляд Акреса был направлен в нашу сторону. Мне показалось, что мужчина смотрел на меня с… неподдельным восхищением.

После этого мои мысли окончательно спутались, я благодарно улыбалась черному дальтерийцу, вдыхая воздух подле него и запах, такой знакомый, волнующий, я успела забыть о нем, но теперь казалось, что он не исчезал из моей жизни вовсе. Сознание погружалось все дальше в паутину забытья, падая в лабиринты, по которым я обычно путешествовала во снах. Только теперь они были светлые, прозрачные, подсвеченные сиянием, пробивающимся сквозь веки. В полусне я несколько раз пробубнила:

— Сообщение, какое это было сообщение…

Но так и не услышала ответ, окончательно растворившись в сновидениях на руках Зэлдара. Последнее, что я запомнила на Апхокетоле, это горячий порывистый воздух, без спроса врывающийся в нос, несущий крупинки оранжевой земли, словно возмущающийся тому, что люди смогут, наконец, усмирить непокорную планету.

Судьба.

Она снедает нас, делает уязвимыми, подчиняет течение жизни себе и в то же время… окрыляет. Никак иначе я не мог назвать тот вихрь мыслей, что кружил в моей голове. Судьба, судьба… Неведомая сила, подчинившая мой рассудок. Иначе как объяснить то, что мое желание найти и обезопасить девчонку превратилось в настоящую одержимость…

В ту последнюю встречу мы беседовали с Альтареей в комнате, и я наблюдал, как она вздрагивала каждый раз, когда я произносил очередной наводящий вопрос. Я приближался к ней шаг за шагом, подбираясь не только к телу, но и сознанию, скрытому пеленой неясных желаний. Казалось, еще немного, и мне удастся, наконец, поддеть крышку, раскупоривая содержимое, замаскированное невинным по-детски лицом и совершенным грациозным телом, так влекущим меня своими изгибами. Ее глаза выражали испуг, а зрачок пульсировал, подсказывая мне, как правильно обнажить душу, непокорную мне столь долгое время.

— Где находишься ты, Альтарея, когда твой ум имитирует состояние другого человека? — задал я тогда вопрос, самодовольно замечая, как цель оказалась загнана в угол. — Куда при этом исчезает твое собственное сознание?

У этой игры мог быть лишь один победитель. Когда ты плохо понимаешь себя, твои недостатки может использовать другой. Я всегда применял этот прием. И он неизменно работал.

Еще чуть-чуть… Слабые места. Я их легко находил. Альтарея переоценивала свой ум. Она занималась чем-то вроде того… что сейчас принято называть имитацией. На самом деле, действие, старое как мир. Мастерство перевоплощения, помноженное на военные технологии. Неплохо, но вряд ли сравнится с моей способностью видеть насквозь пороки чужого ума и слабости чужого тела.

Я не раз замечал, девчонка считала, что навык копирования другого сознания делает ее особенной, сильной, защищенной. Она всеми силами пыталась скрыть свои забавные попытки покинуть комнату. Смешно. Это выглядело комично на фоне моего дара одним движением мысли надламывать судьбы других людей. И все же… хотелось понять, что именно она может ощутить, когда дело касается меня.

А еще… захотелось показать беловолосой мятежнице, что она неправа. Что все, что она считала силой своей жизни, на самом деле… ее слабость. Делающая ее собственные эмоции уязвимыми. Заставляющая подчиниться мне. Стоит человеку раскрыть глаза на то, насколько он слаб, и сломить его дух, обуздать, заставить следовать за собой станет гораздо проще. Девчонка бессильно молчала, отступив в угол, а я чувствовал легкое торжество, так некстати прерванное сообщением военной тревоги.

Впрочем, мне пришлось быстро вернуться в боевой тонус, как только стало очевидным нападение норканнов на корабль. Я выбежал прочь, приказав Альтарее не двигаться с места, и направился в зону военного столкновения. Почти сразу стало очевидным предательство. Раса безмозглых великанов, не имеющих в широких карманах ничего, кроме возвышающихся грудой мышц гигантских тел с весьма небольшой головой, не смогла бы самостоятельно преодолеть все защитные барьеры подле корабля.

Ситуация оказалась хуже, чем я рассчитывал! Я ругался, понимая, что за игрой с девчонкой я не заметил опасных сигналов… Поддался искушению общения с женщиной, утеряв военное чутье. Необходимо было в кратчайшие сроки остановить наступление, но, прежде всего, найти его… Предателя. Впрочем, в его личности почти не приходилось сомневаться. Мой помощник высший тарантор Эшхар не первый раз вел себя странно, в последнее время я подмечал отсутствие в его указаниях мотивации, сохраняющей жизни наших солдат. Складывалось впечатление, что он готов был отправить всех на амбразуру и подвергать казни за малейшую оплошность. То, что казалось мне деформацией личности вылилось в массированную атаку неприятеля… Нехорошо. Следовало хорошенько пообщаться с Эшхаром еще вчера, но я не успел.

Теперь приходилось исправлять это упущение. Распределив отряды солдат на ключевые защитные рубежи, я решительно направился туда, где система настойчиво сигнализировала о прорыве. Пора было размять мышцы, в которых застоялась кровь. Дерзкая атака норканнов лишь раззадорила меня. Признаться, в глубине души я был даже рад возможности избавиться от скуки простым образом — с помощью развязной и никем не контролируемой рубки на мечах. Но… слабый холодок быстро пробежал по позвоночнику, словно предупреждая. Я отмахнулся, быстро шагая вперед.

Я знал свой корабль лучше себя, а мое сознание мгновенно кристаллизовалось, преобразуясь в абсолютную сосредоточенность и внимание, чистые, словно дикий прозрачный камень аякс, вовсе не имеющий прожилок. Мыслей не осталось и я с легкостью расправился с несколькими норканнами, нелепо взмахивающими короткими мечами и нависающими надо мной вялыми ленивыми грудами костей и мышц, облаченных в поблескивающие металлом доспехи. Так кстати подвернувшимися на пути и сыгравшими роль тренажеров для разминки перед серьезным боем.