Внезапно торговцы начали упаковывать свой товар и ускоренным шагом расходиться. Солнце клонилось к горизонту, поэтому я сделала вывод:

— Наконец-то вечер скоро. Пусть уж жара скорей пройдет, — мне срочно надо было принять решение, куда идти, но моя горячая голова совершенно не собиралась продуцировать хоть сколь логичные мысли.

Я с любопытством наблюдала за ярыми спорами потенциальных продавцов и покупателей, почему-то ставшими особо напряженными, словно бы все торопились куда-то успеть. Многие жители, махнув рукой, уступали своим соперникам в прениях и, быстро собрав вещи, уходили в сторону виднеющегося поодаль городка, выделяющегося на фоне окружающей среды лишь невысокими буграми крыш.

— Вон как жара на них действует, — непонятно кому сказала я, потому что Эндо отлетел в сторону, исследуя дороги, — из-за старья все в безумцев превратились.

Вскоре торговля окончательно стихла и люди, оставив каменные прилавки, поспешно удалялись. Последние несколько человек, окинув взглядом полное мусорных деталей место ярмарки (почему-то здесь совершенно не наблюдалось сервисных роботов), торопливо пошли в сторону поселения. Я проводила их усталым взглядом, понимая необходимость пойти следом и поискать ночлег.

— Ты что здесь расселась? — неожиданно над ухом раздался молодой удивленный голос. Я вздрогнула и резко обернулась. Мальчик-подросток с чумазым лицом, вьющимися волосами и глазами цвета болотной тины недоверчиво разглядывал меня. Я пожала плечами и раскрыла рот, чтобы задать с десяток вопросов первому человеку, который заговорил со мной, но мальчик меня опередил. — Эхолор же скоро!..

— Эхолор? — недоуменно переспросила я. — Что это?

Подросток нахмурился, буравя меня взглядом и, видимо, прикидывая, стоит ли мне доверять.

— Ты не знаешь, что такое эхолор? — неподдельно удивился он и его лицо неожиданно расслабилось. — Я тебя раньше здесь не видел.

— Конечно! — радостно закивала я, понимая, что разговор налаживается. — Я сюда случайно попала. Мне пришлось бежать от боя с норканнами. Кстати, не подскажешь, где можно заночевать и где здесь у вас пересадочный порт для кораблей?

— Попала, так попала… — криво усмехнулся подросток. — Нету у нас тут порта. Дорога на Апхокетоль — дорога в одном направлении.

— То есть как это нет?.. — всполошилась я. — Должен же быть какой-то путь…

— А вот так. Нет и все. — Он покачал головой, отчего темные кудряшки разметались, а мое сердце упало, казалось, под раскаленную землю. — Плохая это планета, наказанная.

— Тут живут преступники? — испугалась, наконец, своему незавидному положению я.

— Не преступники… — мальчик отвернулся, глядя куда-то в даль, где виднелись скалистые образования. — Говорю же, планета наказанная. Пути с нее нет.

— Вот как… — растерялась я. — А за что ее наказали?

— Долгая история, — отмахнулся подросток и снова с интересом посмотрел на меня. — Волосы сойдут, — он бесцеремонно схватил мои белые пряди, достающие в сидячем положении почти до земли. — Хватит на первое время.

— А?.. — непонимающе вымолвила я.

Но мальчишка проворно отскочил в сторону и быстро принялся перебирать металлические детали, разбросанные вокруг бывших прилавков. Подобрав блестящую загогулину, он бегло обернулся на меня и, подобно резвым торговцем быстро зашагал в направлении невзрачных крыш. Однако проделав несколько шагов, остановился.

— Ну что сидишь? — недовольно пробормотал он в мою сторону. — Идем!

Я проворно подскочила, второго повторения мне не требовалось.

***

Пожилая женщина, представившаяся Терезией, с нерешительностью приподняла сухими руками мои волосы, словно взвешивая.

— Жалко ж красоту такую! — покачала она головой, машинально скручивая белые пряди в тугой жгут. У самой Терезии волосы тоже были длинные, но седые и подкрашенные в слабый фиолетовый оттенок.

— Не беда! — махнул рукой мальчишка, примостившийся сбоку. — Новые отрастут. На Апхокетоле все равно делать нечего, кроме как волосы растить. А вот продать мы их легко сможем. Таких тут ни у кого нет.

— Режьте! — решительно кивнула. Я так давно не стригла волосы, что, казалось, они скопили в себе мои эмоции за десяток лет. На удивление, расстаться с ними было совершенно не жалко. Как будто я сама желала обнулить историю своей жизни. Длинные белые волосы, всегда служившие моим украшением, так и не принесли мне счастья.

— Короче не буду, — руки старухи скользнули с моей головы ниже, к плечам. — Ни к чему это.

Ловкими движениями с помощью замысловатого режущего старинного инструмента с двумя скрещивающимися лезвиями старуха принялась отрезать волосы. Белые пряди нещадно летели вниз, унося с собой частицы моего прошлого, скрепляющие камни в стене моей судьбы. Перед глазами замелькали картинки смеющегося отца, обладателя таких же волос, белые пряди на подушке в родительской постели. И светлые нити, разметавшиеся паутиной в воде. В детстве и тогда… я подавила рвущиеся наружу переживания. Когда я плавала в аквариуме-ванной там… рядом с ним, мои волосы струились такими же волнами, заполняя собой содержимое прозрачного шара.

— Готово! — радостно известила Терезия, а подросток, его звали Фил, соскочил со стула и резво принялся собирать пряди с пола. Я взглянула в неровное зеркало, кое-как державшееся на стене напротив. Длина волос чуть выше плеч мне определенно шла, чего не скажешь о грусти, казалось, впечатавшейся в мои синие глаза. В очередной раз я напомнила себе об ответственности, которую теперь несла перед маленьким человеком. Раскисать было непозволительно. Я повернулась к Филу.

— И что ты намерен сделать с этим "богатством"? — иронично спросила я.

— Да как что? — он недоуменно вскинул брови. — Местные модницы с руками их оторвут! Ах, да… Ты ж не знаешь…

Я тогда действительно не знала, что из-за особенностей соединений в местной воде мои волосы вскоре приобретут характерный розовый оттенок. В этих краях действительно не было ни одного чистого блондина. Земля Апхокетоля, словно насмехаясь, метила каждого из них.

— Куплю, наконец, историю видов… — пробормотал мальчишка, сияя от радости.

Апхокетоль — планета, затерянная в середине третьего полилунного скопления на границе Империи. Жаркое царство, заселенное бежавшими от войн переселенцами, нашедшими на необычной земле мир, но утратившими основные технические достижения. Новые жители планеты быстро перешли к общинному строю, физическому труду и незамысловатому ведению хозяйства. О том, что когда-то Апхокетоль навещали настоящие громадные звездолеты, свидетельствовали лишь наскальные рисунки, выполненные первыми поколениями рожденных на планете людей. Удивительно, что растеряв технический прогресс, разумный человек вскоре вновь начал одухотворять природу и проповедовать языческую веру. На Апхокетоле среди неграмотного населения до сих пор бытовало представление, эхолор — это наказание богов за предательство родных когда-то планет переселенцами. Впрочем, многие воспринимали необычное явление как прямой призыв к жертвоприношению, оставляя неугодных членов сообщества без укрытия. Поговаривают, что изредка это случается и до сих пор.

Отголоски цивилизации все-таки добрались до пустынной планеты через столетия и Апхокетоль приобрел электричество и библиотеки старинных книг, выполненных наносным печатным способом. Этого хватило для появления самобытной цивилизации, в бытовом плане напоминающей эпоху начала освоения космоса. Впрочем, это была цивилизация-рецептор, она лишь поглощала крупицы знаний, чудом достигшие ее, но сама ничего не производила. Разумеется, кроме полезных карцезитов, применяемых в машиностроении по всей галактике. Скорее всего, именно карцезиты сыграли ключевую роль в развитии общества Апхокетоля — за ценными камнями стали прилетать корабли с торговой целью, попутно занеся на диковатую планету то, что считалось старым хламом — книги. Именно так Апхокетоль приобрел свое настоящее лицо — уникальную, ни на кого не похожую цивилизацию.