Не смогла.
Мужчина внезапно отстранился, а я подскочила на кровати, как кролик, безнадежно вознадеявшись, что тигр отказался от своих планов на обед. Дернувшись в сторону, я моментально ощутила, как две сильные руки перехватили меня за плечи. Они крутанули меня, разворачивая, и уверенно толкнули вперед так, что я упала лицом в мягкое основание, ощутив, как тело предательски замирает в ожидании. Борясь с собой и пытаясь выказать сопротивление, я все же завозилась и подняла голову, но вмиг почувствовала, как мои длинные волосы оказались захвачены чужой рукой у основания затылка. Рука отстранилась, скользя по волосам и увлекая их за собой, заставив меня прогнуться назад.
Этого оказалось недостаточно. Придавив мои ноги своим весом, мужчина быстро перехватил мои запястья второй рукой и уверенно вздернул их вверх, заставив меня еще больше выгнуться и буквально зависнуть в воздухе. Внезапно хватка на волосах ослабла и они каскадом рассыпались по спине, щекоча и даря дуновение воздуха, а в следующую секунду я ощутила проникновение, резкое и глубокое, необратимое настолько, словно дальтериец ни на мгновение не сомневался в правильности своих действий.
Непроизвольно я вскрикнула и задергала руками, бессознательно пытаясь освободиться и нащупать так привычную опору. Однако хватка большой ладони была каменной, как и лицо человека, державшего меня. Моя верхняя часть беспомощно провисла в воздухе, удерживаемая за запястья, тогда как нижняя, придавленная к кровати… Вновь ощутила толчок, не менее сильный, чем предыдущий, и еще…
Я чувствовала все слишком хорошо. Каждое соприкосновение, малейшее движение, заканчивающееся упругим упором внутри, отзывающимся нарастающей тягой и потребностью, которую я всеми силами пыталась в себе искоренить. Сознание поплыло как щепка, утягиваемая в воронку желаний, бороться с которыми было невозможно. В последней попытке я затрепыхалась, словно пытаясь достать до поверхности, уткнуться лицом в ткань кровати, сжать ее руками, ощутив так нужную мне опору и пытаясь убежать от себя и нарастающего наваждения.
— Стой! Не надо! — мое лепетание было похоже на зов ягненка, увязшего в скользкой жиже, с разъехавшимися в стороны копытцами, который никак не мог принять вертикальное положение.
— Что случилось, аюрви? — голос сзади был ровен, но все равно мне послышалась насмешка.
— Подожди! — вмиг подхватила я, выравнивая дыхание и радуясь малейшей передышке. — Просто отпусти… Пусти руки!..
— Обязательно! — на этот раз в голосе слышался неприкрытый смех. — Как только закончу.
Следующее движение вытолкнуло из меня все оставшиеся силы для сопротивления. Бесполезно… Сознание закружилось, неумолимо бросая меня на дно растущего вожделения, простой физической реакции, возникающей на стыке тел. По крайней мере, мне хотелось думать именно так. И никак иначе…
— Нет! — в последней попытке забарахталась я.
Меня смыло огромной волной, сжимая сознание до величины маленькой песчинки, хаотично кидаемой по дну океана. Я сама словно погрузилась в хаос, потеряв всякую опору по жизни. Я и вправду совершенно не представляла, что меня ждет дальше. Потеряв все, я, вконец, лишилась своего сознания, личности, желания бороться. Будучи приподнятой за руки, я словно зависла в невесомости, в темноте, в пространстве, сохранившем одно единственное движение тел, нарастающее каскадом острое ощущение, превратившееся в центр моего мироздания, в единственный мостик, соединяющий меня с внешним миром.
Все дело в том, что я не могла, по обыкновению, зарыться лицом в мягкие подушки, сжать пальцы на складках его прочного костюма, словно балансируя и вырываясь обратно в свою реальность, полную осуждения предводителя дальтерийцев. Там я была собой, я была выше его, могла негодовать и презирать за жестокость. Лишив меня опоры, он окончательно выбил клинья из моего тонкого баланса, заставив сосредоточиться лишь на себе.
Внутренняя пульсация накрыла меня с такой силой, что я в беспамятстве закричала вслух, чувствуя, как позвоночник пронзила невидимая молния. Спазм мышц выгнул мою спину и запрокинул голову, открыв лицо навстречу звездам, мерцающим за прозрачным куполом. Нежданное удовольствие заставило мой голос без разбору повторять, словно и не мои слова это были, а исходили откуда-то глубоко изнутри, из утопающего в стыде нутра, которое я всеми силами стремилась отгородить от реальности:
— Зэлдар! Зэээлдар!..
***
Когда я затихла, а напряженные, выгибающие дугой, мышцы, ослабли, мужчина отпустил мои руки и я бессильно упала на мягкую кровать. Зарылась лицом в ткани, пытаясь убежать от позорных реакций, которые только что показало мое тело.
— Теперь ты довольна, аюрви? — прозвучавший сзади голос был тих, но мне показалось, что он разорвал пространство не хуже грома. Мигом внутри вспыхнуло негодование. Довольна? Довольна я? Можно ли остаться довольной, зная за физическим удовольствием крылось насилие над личностью? Над моим ощущением самоконтроля и возможностью принимать решения? Почему-то сейчас, впервые за все время нашего общения я испытывала стыд за себя и свое бессилие перед человеком, который видел во мне не более, чем вещь. Стыд за то, что минутой ранее мне было приятно. Что я не смогла себя сдержать…
— Да пошел ты!.. — слова слетели с губ непроизвольно и я сама поразилась резкости своей реакции. Определенно, со мной творилось что-то не то. Слова так и норовили проскользнуть наружу в обход моего сознания. В который раз я грубо дерзила. Холодок тревоги пробежал в районе голодного желудка, но мужчина отреагировал, на удивление, спокойно:
— Как хочешь. — Он сделал паузу и подался вперед, зажимая меня своим весом. Чистый аромат ткани ударил в лицо. — Что бы ты не говорила, мы оба знаем, с тобой произойдет то, что я решу. А, может, не решу…
— Нет! — я возмущенно выдохнула. — Ты не сможешь решить, что мне чувствовать!
— Я вижу иное, аюрви… — голос около затылка мягко обдал теплом, от чего моя кожа моментально покрылась маленькими мурашками.
Мне хотелось как-то едко ответить, уколоть собеседника за неприятные, но правдивые слова, я завозилась в безуспешной попытке избавиться от тяжелого тела сверху. Бесполезно… Мы словно срослись воедино на этой непомерно большой кровати. Точнее, я была начинкой в гигантском бутерброде, окончательно придавленная верхним куском хлеба. Пытаясь оценить это странное положение, я в очередной раз не смогла подавить колючую обиду.
— Ни за что! Ни за что ты не сможешь управлять тем, что у меня внутри, Зэлдар! — выпалила я, слабо понимая, кому предназначены эти слова. Ему или я хочу уверить себя? — Ты — тиран! Расчетливый, жестокий и не знающий сострадания! Никто тебя не любит! Это невозможно даже вообразить, тебя нельзя лю…
Последнее я выдохнула в подушку, потому что тело мое резко сдвинулось от сильного движения сзади. Кажется, мне все-таки удалось уязвить человека без лица. Судя по агрессивным судорожным толчкам, обрушившимся на меня, я не осталась в долгу. Я затихла, выжидая и считая количество движений, с каждым разом задумываясь, когда же меня раздавит окончательно. Все прекратилось на двадцать шестой раз, в дату моего возраста, фигура сверху конвульсивно согнулась, выдавливая из меня остатки воздуха, так что когда Зэлдар распрямился, я судорожно задышала.
Ничего не сказав, мужчина так же резко отстранился и, судя по звуку шагов, покинул пространство комнаты. Я так и не повернулась, бессильно оставшись лежать в простынях.
***
— Альтареееяя! — тонкий голосок заставил меня встрепенуться и я моментально подскочила, пытаясь закутаться в одеяло. Помещение осветилось равномерным теплым светом.
Эндо!!! — радостно и удивленно закричала я. — Ну ты и крепкий, приятель! Я уж думала…
— Ты радуешься искренне… — шар подплыл ко мне и слегка скосился на бок, заглядывая в меня черными провалами глаз. На одном из них я заметила мелкую сеть трещин. — Повтори еще.
— Я правда счастлива тебя видеть, Эндо, — с улыбкой сказала я, запустив руки в мелкие чешуйки на поверхности шара и притягивая его к себе. — Хотя… Я сердилась на тебя за то, что ты хотел оставить меня терийцам. Но теперь мне кажется, ты меня обхитрил… Признайся!
