Пожалуй, все слухи, которые о нем ходили, явились чистой правдой. Это безжалостная машина, не идущая на компромиссы и не знающая сочувствия, оставляющая лишь пепел позади себя. Бесполезно… Все бесполезно… Лидером темной нации мог стать только такой, не ведающий сочувствия и жалости, обладающий несгибаемым смертоносным стержнем внутри человек. Кто я на его фоне?.. Мышь, путающаяся под ногами, посмевшая нарушить покой. Мышь, над которой медленно, но верно захлопываются зубья мышеловки.
Я сделала шаг назад, чуть не упав на ступенях. Аккуратно спустилась, шаг за шагом, держась за небольшие столбы по краям лестницы. Внезапно накатило равнодушие и какая-то ничем не прикрытая пустота. Тело ныло и снова требовало отдыха, голова раскалывалась как переспелый арбуз.
Я не придумала ничего лучше, как прилечь прямо на пол, в том месте, куда меня свалили в первый раз. А что? Мне ясно показали, что я ничто, мусор, случайно занесённый внутрь боевого гиганта. Наверное, надо сказать спасибо, что не бросили в общую тюрьму, где содержатся военные заключенные разных рас, из которых ещё можно выбить полезную информацию. От меня бы там, вероятно, вскоре не осталось и мокрого места.
Голова пульсировала, то ли от жажды, то ли от потрясения, перед глазами бежали разноцветные круги в кромешной темноте. С верхнего этажа не раздавалось и звука. По внутреннему ощущению я поняла, что сейчас ночь, если ориентироваться на время Катарии, в соответствии с которым мы настроили свои биологические часы в последние дни перед экспедицией. Конечно, в искусственных городах, не привязанных к какой-либо звезде, вроде нашего Академического городка, время условно. Но день все равно моделируется с помощью гигантских светоизлучателей. Однако на кораблях вроде этого ты словно падаешь во временную дыру, не понимая, день сейчас или ночь.
За этими размышлениями я и уснула, проваливаясь все глубже в темную дыру, воронкой затягивающую меня в неизвестность. В такую же густую и осязаемую черноту, словно гигантский кальмар выпустил вязкие чернила, опутавшие меня и тянущие на глубину, не позволяющие вырваться к спасительному свету водной поверхности и кислороду.
***
Я судорожно вздохнула. Слабый свет пробивался сквозь веки, а ещё я слышала шаги. Пожалуй, именно шум стал причиной моего пробуждения. Затаив дыхание, я немного приоткрыла веки, совсем незаметно, пытаясь сквозь ресницы разглядеть происходящее. Ботинки. Рядом. Чёрные, блестящие, тяжелые, с металлической оборкой вокруг, пугающей зазубринами по краям. Случись рукопашная и уже сама такая обувь будет неплохим подспорьем, готовая поразить острыми краями противника.
Совсем близко… от моего лица. Стоит сделать шаг… Дальтериец остановился рядом, видимо, размышляя, откуда в его строгой упорядоченной жизни случилось такое недоразумение, как я. Я слышала лишь тяжелое, раскатистое, словно надвигающийся гром, напряжённое дыхание наверху. Внезапно мне стало страшно, что он сейчас ударит своим пугающим ботинком, находившимся в опасной близости от моей головы. Ударит, рассекая, обрывая и разом отбрасывая проблему в моем лице. Сердце предательски заколотилось, пытаясь выпрыгнуть наружу. Казалось, его шум, испуганное трепыхание, был слышен везде, выдавая меня с головой. Я постаралась не дышать слишком громко в надежде, что Зэлдар не заметит мое пробуждение.
Несколько мгновений прошло в напряженной тишине. Я даже приоткрыла один глаз, чтобы увидеть надо мной возвышающуюся чёрную громадину. Внезапно, как и всегда, Зэлдар резко развернулся и порывисто направился к двери, чеканя каждый шаг. Конечно же, он больше не обернулся, приняв решение и больше не изменяя ему. Я услышала, как плавно разъехались двери выхода и так же плавно закрылись, слабо пикнув напоследок.
Выждав пару минут, я подскочила. Проблемы вчерашнего дня никуда не делись, горло все также разрывалось от сухости, живот стягивало напряжение от отсутствия воды и еды. Недолго думая, я бросилась на второй этаж и без труда отыскала ванную комнату, в которой по стенам струилась бесконечной пеленой вода. Сами стены играли синими переливами атроцита, полудрагоценного камня, добываемого в далёкой Стерии. Пожалуй, комнату можно было назвать красивой и единственной украшенной изысканными элементами по сравнению с общим аскетизмом остального пространства.
Пульсирующая болезненная жажда заставила меня немедленно примкнуть к потокам воды, не дожидаясь включения отдельного крана. Стоило прохладным каплям попасть в рот, как сознание тут же прояснилось, жизнь перестала казаться сущим наказанием. Здесь же обнаружился и унитаз, а также большая прозрачная чаша с тёплой водой. И я, вконец осмелев, искупалась, найдя в консоли у стены столь необходимые мыло и полотенце. Все же если и ждёт меня незавидная судьба в виде допроса или очередного неудачного общения с дальтерийцем, то лучше делать это в чистом виде. На удивление, в ванной комнате не нашлось ультра-вибрационной чистки, позволяющей привести себя в порядок без помощи воды. Возможно, дальтерийцы не поддерживают эту технологию, учитывая их диковатый нрав. Хорошо, что хоть кнопка автоочистки ванной имелась, позволяющая без хлопот привести в порядок комнату после посещения. Было бы совсем смешно, если бы я вручную занялась уборкой ванной дальтерийца, пару-тройку раз за вчерашний день чуть не лишившего меня жизни.
После водных процедур мое настроение прибавило ещё пару десятков процентов и на первый план выступила очередная проблема — голод. Не для того же меня здесь оставили, чтобы я медленно и верно умирала голодной смертью? Хотя… кто знает, что у чёрного воина в голове. Нотки садизма ему явно не чужды. И все же… где-то должна быть приборная панель, или хелпбот, робот-помощник по бытовым вопросам.
Я с любопытством осмотрелась в верхней комнате. Сейчас, при свете, имитирующим день, можно было разглядеть в деталях темный пол с острыми узорами, вчера показавшийся мне однотонным. Огромную кровать, возвышающуюся над полом на чёрном деревянном основании, агрессивно выставившим острый скос по периметру, изголовье, отдаленно напоминающее череп какого-то животного, чёрное металлизированное переливающееся покрытие сверху. Больше в комнате кроме кровати смотреть было не на что. Разве что несколько блестящих изогнутых колонн едва касались изумительного прозрачного купола сверху, сейчас затуманенного ярким, почти что солнечно-жёлтым освещением внутри. Если не знать, где находишься, кажется, что такая солнечная комната, изумительная синяя ванная и почти невесомый купол, открывающий мириады звёзд, принадлежит человеку оптимистичному и не чуждому красоте. Но… это одна из иллюзий, связанных с темным и отчасти загадочным образом предводителя дальтерийцев.
Я приблизилась к прозрачной части купола, образующей часть стены. Так и есть, приборная панель. Конечно, не главная на корабле. Та, вероятно находится в носовой части, образуя многолюдный командный центр. Эта — в приватном пространстве, тоже любопытная. Скорее всего, в чем-то дублирует функции основной. Если я смогу открыть защиту… Зря дальтериец меня сюда допустил. Кровожадные мысли роем закружились в голове, но я тут же себя оборвала.
Нельзя показывать свои возможности. Нужно действовать осторожно. Для меня это вряд ли закончится чем-то хорошим. Я это прекрасно понимаю, но… Нас всегда учили ощущать себя частью большего, в данном случае, моей родины… И я обязана сделать все, чтобы остановить противника. Все, что потребуется…
Сейчас прямо над гладким экраном приборной панели застыла объемная схема участка космоса с мелким аюстером посередине — мы. Я потянулась пальцами, стремясь уменьшить масштаб, но схема, по понятной причине, не поддалась. Я прикрыла глаза, стремясь почувствовать защитные эмоции этого места. Уже привычно сжалось внутри и повеяло пронизывающимся холодом, стремящимся выморозить сердце…
Нет. Я не готова. Я слишком ослабла за это время, а имитация, тем более такая ответственная, требует много энергии. Потом. Я обязательно вернусь к этому. Когда… мне удастся чего-нибудь съесть. Признаться, я уже готова была сожрать самого дальтерийца вместе с его чертовыми потрохами, настолько желудок свело от непривычного голода.
