— Или… — его взгляд опустился вниз, к животу и дальше, перебегая по моему телу и рождая в нем ответные мурашки, словно это и не взгляд был вовсе, а неведомая кисточка, которой меня щекотали. Неосознанно я поддалась вперед, робко схватив его палец губами, и уже в следующую секунду оказалась на мягком тренировочном полу, а мужчина навис сверху.

— Ой! — запоздало воскликнула я и заелозила, испытывая стыд. Быть может, вернется Лой или еще кто-нибудь, а я тут… лежу.

Но Зэлдара это, похоже, нисколько не беспокоило. Уверенным движением он придавил мое плечо к полу, останавливая возню.

— Что если бы я не стал тебя тогда жалеть, Альтарея? Если бы… не стал оставлять тебя. Было ли бы мне сейчас легче? — дальтериец наклонил голову совсем близко к моему телу и одновременно потянул юбку платья вверх. Похоже, он задавал вопросы самому себе, а мне оставалось лишь внимать, затаив дыхание. Легкая ткань послушно поднялась, оголяя живот, а я на сей раз мысленно поблагодарила Эндо за его совет. Если бы на мне было то холщовое бесцветное безобразие с Апхокетоля в качестве белья, было бы вдвойне неловко.

Тонкая тренировочная маска, явно очерчивающая контур носа, склонилась к моему телу еще ближе. Я вздрогнула, ощутив мимолетное прикосновение к груди, но его лицо быстро переместилось к открытому участку кожи чуть ниже. Он прикасался к моему телу так, что я ощущала на себе шумное горячее дыхание, будто сквозь маску ко мне рвалось горячее пламя, стремящееся уничтожить невидимую преграду между нами.

Однако его лицо сдвинулось еще, к спрятанному в моем теле ребенку, и мужчина склонился над ним, прижимаясь лбом и обхватив с двух сторон голыми, испещренными нитями сфонтакса, ладонями. Зэлдар замер над моим животом, прикрыв глаза, словно хотел окончательно слиться с ним, словно то, что находилось под моей кожей было… его. Его. Настолько массивная фигура изогнутой горой соединялась с той округлостью, за которой развивалась новая жизнь. На мгновение я даже ощутила укол ревности, поскольку привыкла считать свой живот исключительно своим.

Мое дыхание тоже сбилось, происходящее стало казаться немного нереальным, удивительным и волнующим настолько, что я с трудом сдерживала себя от желания пошевелиться и проверить, не сплю ли я. Тягучее сознание мужчины, казалось, пробиралось внутрь, стараясь уловить малейшие колебания жизни, исходящие из моего нутра.

Потом он резко отстранился и так же быстро сместился ниже и крепко прижался там, где на мне все еще оставалась защита в виде тонкой ткани, громко задышал, окончательно смущая меня и словно пытаясь уловить мой запах или нечто, недоступное для моего понимания.

Еще через пару мгновений белье полетело в сторону, а один из пальцев беззастенчиво и беспрепятственно скользнул внутрь меня. Я тихо охнула, не в силах сопротивляться захвату. Мое тело давно уже изнемогало от сладкой истомы, и, вытесняя голос разума, стремилось стать одним целым с мужчиной, а теперь полностью выдало меня.

Шумно вздохнув, Зэлдар снова отстранился и навис надо мной огромной черной тенью, взирая на меня сверху вниз. Его рука медленно прошлась вдоль моих бедер, раскрывая их, в то время как мое сознание еще пыталось бороться с происходящим, выискивая в этом какой-то подвох или неверные действия. Не успело…

Дальтериец и раньше не освобождал себя от одежды и сейчас, казалось, совсем не раздевался. Однако стоило ему опуститься вниз, как я почувствовала медленное, осторожное проникновение. Да, ашер возьми, это было совсем не так, как раньше! Зэлдар словно опасался как-то повредить меня. Но я сама не могла себя сдержать, поддавшись навстречу. Я задышала часто и закусила губу, мотая головой и пытаясь удержаться на грани острых ощущений, заставляющих забыть обо всем.

Однако твердая мужская рука вновь перехватила мой подбородок, приподнимая его и заставляя смотреть прямо в глаза мужчине. Будто желая считать все эмоции и малейшие колебания мышц на моем лице, Зэлдар тщательно вглядывался в мои черты, скользил взглядом по губам и вновь возвращался к моему неуверенно-затуманенному взору. Я старалась удержать контакт глаз, но тело подводило меня, направляя все внимание на медленные толчки, заставляя взгляд соскальзывать, а рот открываться. Я понимала лишь одно — теперь Зэлдар видит меня целиком, без прикрас, обнаженную, но не телом, а всеми неприкрытыми порывами, эмоциями, ощущениями, так долго не находившими ответа и лишь сейчас с жадностью поглощающими его.

Я потеряла счет времени и не могла сказать точно, сколько длилось действие, заставляющее тугие пружины в моем животе распрямляться, раскатываться сладкими до невыносимого волнами, но когда все завершилось, я сама схватила мужскую одежду, подтягивая колени к своему животу и заставляя Зэлдара все больше обнимать меня. Хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось…

***

Женщины…

Женщина. Я не знал, как нужно обращаться с ней.

Лишь сейчас стало очевидным, что за годы войн и достижений, я никого не подпускал к себе так близко, чтобы начать заботиться о его благе. О ее благе… Женщины мелькали перед лицом пестрыми картинками, яркими нарядами, провокационными, нередко искусственными, формами. Унять желания, отвлекающие от мыслей, получить физиологическую разрядку — такой проблемы не стояло. Любая промежуточная станция светилась откровенными до безобразия объявлениями продажных услуг, стоило пространству идентифицировать твой возраст и пол. Иногда казалось, картинки выворачивали сознание наизнанку, заставляя задумываться о сношениях столь экстремальных, что такое и в голову не придет. От этой вульгарной мешанины порой гнев накрывал даже меня. Старею, может? Я уже не раз задумывался о запрете провокационных показов обнаженных девиц, вытворяющих ашер знает что, но солдаты… Разразись аннигиляция, солдатам эти услуги были необходимы!

Все же лучше это, чем нейронное подавление мозговых импульсов, отвечающих за половые потребности — технология, активно используемая Союзом. При мысли о Союзе мою, и без того исковерканную гримасой челюсть, казалось, окончательно свело судорогой. Все не так было в «просвещенном» Галактическом сообществе — в этом пространстве, питавшем мою ненависть, на этой земле, которую хотелось выжечь дотла. Начиная от заселения искусственных планет и заканчивая бесконечным рядом волновых технологий, незаметно меняющих активность мозга. Казалось, жители Союза погружены в непроходящий, ими же созданный сон, облегчая и без того ленивое восприятие.

Я отвлекся.

Женщины в моей жизни всегда являлись незначительным эпизодом, на который было жаль тратить слова. И мысли. Я не считал их чем-то интересным и заслуживающим внимания. Вот фактуру их тел… иногда. Как способ забыться. Как средство стабилизировать свой внутренний мир, как своеобразный… эксперимент. Можно ли в этом забытьи найти себя, замедлить желание, остановиться?.. Сближаясь с их телом, я думал не об их благе. Я занимался медитацией, как бы странно это не звучало. Я всегда полагал, что ничто не имеет права властвовать над моим сознанием, даже такие простые желания. Я играл с женскими телами, оставляя их в неведении и не допуская к мыслям.

Зачем? Я знал, продолжения связи никогда не будет.

Я не раскрывал лица. Шлем оставался на мне, неизменно скрывая все, что касалось личного. Я сросся с ним и почти не ощущал легкой оболочки, маскирующей мои подлинные, отвратительные черты. И дело даже не в брезгиво-испуганном выражении, которое неизменно случится с лицом лэнны, как это случается каждый раз, стоит новобранцу волей случая лицезреть меня без шлема. Так происходило со всеми. Всегда. Я и сам бы смотрел на себя также, если бы мог научиться чувствовать. Но единственным моим ощущением оставалось безразличие. Я лишь не желал, чтобы их взгляд касался меня, словно мог… испачкать.

Да, ашер, какая разница! Мне было плевать на ощущения окружающих. Мне не хотелось лишний раз будоражить себя, отвлекаясь от мыслей на лицезрение испуга на их лицах. Все пустое. Они лишь тени на выжженной земле, хоть сами того не замечают, упиваясь иллюзией жизни. Земля поглотит всех рано или поздно, стирая видимость того, что мы когда-то смогли достичь.