Но Бэннон сомневался, что выдержит обучение. С каждым днем оно становилось все суровее и опаснее.

Ян отдыхал, поглядывая на него через коридор. Поначалу его друг сердито игнорировал Бэннона, но после их дуэли закаленный чемпион все чаще подходил к решетке своей камеры, чтобы посмотреть на него, будто воспоминания пытались прорваться через зарубцевавшуюся пелену разума. Однажды Бэннон проснулся посреди ночи и обнаружил, что Ян вышел из своей незапертой клетки и стоит перед решеткой камеры Бэннона, глядя на него. Как только Бэннон вскочил с койки, желая поговорить с другом детства, Ян укрылся в своей камере, заперев дверь и исчезнув из вида. Он не отозвался, когда Бэннон отчаянным шепотом звал его.

Сегодня Ян, сощурившись, наблюдал за ним. На его лице не отразилось никаких эмоций, когда Лила повела Бэннона к Адессе, стоявшей возле одной из тренировочных ям. Лидер Морасит встретила их с хмурым лицом, ее темные глаза метались. Юноша решил, что она чем-то расстроена.

Это был плохой знак.

Тело Адессы покрывали желтые и фиолетовые синяки, словно ее крепко побили. Бэннон ощутил сильное удовлетворение, увидев это.

— Похоже, последний бой ты проиграла, — сказал он, зная, что этим спровоцирует ее.

Они стояли возле глубокой ямы вроде той, где он в первый раз дрался с Лилой. Лицо Адессы похолодело, рот оскалился.

— Я выжила, а мой соперник — нет. Поэтому я не проиграла.

Бэннон не мог вообразить, какой враг мог так потрепать мощную Морасит.

Лила протянула ему Крепыша, и он стиснул обернутую кожей рукоять. Бэннон по-прежнему был одет только в набедренную повязку и сандалии, а ему хотелось иметь приличную броню. Он стоял на краю ямы, слегка согнув колени и напрягая мышцы.

— Мы готовимся к следующему представлению на арене, — продолжила Адесса. — Посмотрим, кто из наших двух новичков переживет сегодняшнюю тренировку. Может, ты, Бэннон? — Она коротко кивнула Лиле.

В мгновение ока женщина толкнула юношу спиной вперед, и он пролетел более двенадцати футов, упав на дно ямы. Бэннон ударился о мягкий грунт, но ничего не сломал и не проткнул себя мечом. Лила научила его падать, приземляться и вставать. Он вскочил на ноги, встав в стойку. Бэннон увидел зарешеченный проем на уровне земли, за которым притаилось… нечто.

Адесса стояла на краю ямы, скрестив руки на прикрытой черной кожей груди.

— Из-за диверсии повстанцев неделю назад мы потеряли половину наших боевых животных и лишились главного укротителя Айвена, который контролировал их. Но властительница настаивает на представлении, чтобы успокоить жителей Ильдакара. Очень скоро мы потеряем сотни рабов. — Она покачала головой, бормоча себе под нос: — Такая растрата, ведь они могли бы стать бойцами и погибнуть на арене.

Бэннон упер сандалии в мягкий грунт и поднял меч.

— Я бы предпочел драться с тобой, — крикнул он ей. — Так бы я больше стремился к победе. Или боишься синяков?

Лила выглядела оскорбленной.

— Разве меня тебе недостаточно, мальчишка?

Адесса не клюнула на провокацию. Она повернула голову и крикнула:

— Созовите остальных бойцов, чтобы они могли понаблюдать, кто из двоих умрет. Им полезно по утрам чувствовать запах страха и смотреть на свежую кровь.

Лила свистнула, и рабочие побежали по туннелям. Вскоре собрались зрители, среди которых были и опытные воины. Ян тоже пришел.

Бэннон посмотрел на своего друга, тяжело сглотнув, но затем сосредоточился, услышав движение в туннеле. Зарешеченные ворота открылись, и из тени, рыча, медленно вышел зверь. По коже Бэннона забегали мурашки, когда он увидел золотистые глаза и изгибы хищного тела. В яму вошла мускулистая рыжеватая фигура — огромная песчаная пума, шкура которой была клеймена магическими символами.

Большая кошка оскалилась, демонстрируя саблевидные клыки. Ее взгляд остановился на Бэнноне, который стоял посреди ямы с поднятым мечом. Пума издала низкий грозный рык; ее длинный хвост хлестал по сторонам, как толстая плеть.

У Бэннона от удивления перехватило дыхание.

— Мрра!

Пума кралась к нему, пригнувшись к земле и прижав уши к широкой голове. Ее усы топорщились, как острая проволока. Она зарычала, готовая напасть на любого мучителя.

Трое подмастерьев укротителя присоединились к зрителям на краю ямы и смотрели на одинокую пуму. Мрра взглянула на них и зарычала. Даже Лила вздрогнула, хотя пума не могла до нее добраться. Укротители вели увлеченное обсуждение, будто что-то анализируя. Затем песчаная пума снова перевела взгляд на Бэннона. На своего противника.

Он осторожно сделал два шага назад, держа перед собой меч и подняв другую руку в успокаивающем жесте.

— Все в порядке, Мрра. Ты знаешь меня. Ты меня помнишь.

Мрра подошла ближе, и ее мощные лапы оставляли широкие следы на песке. Бэннон замедлил дыхание, пытаясь излучать чувство абсолютного спокойствия. Золотистые кошачьи глаза были пронзительными и яркими, словно в глубине их горело пламя свечи. Она потянула носом воздух, разглядывая его, а затем сделала еще несколько шагов вперед. Бэннон осторожно отступил.

— Ты помнишь меня, — прошептал он. — Подумай о Натане. Подумай о Никки, твоей сестре-пуме. Я знаю, что вас связывает заклинание. Мы сражались с тобой, а потом спасли тебе жизнь.

— Дерись! Что с тобой не так? — выкрикнула Адесса. Она повернулась к укротителям. — Вы ее не дрессировали, Дорбо? Почему она еще не готова?

Трое подмастерьев подняли руки и призвали свой дар, направив поток магии на большую кошку. Мрра напряглась, сильнее прижав уши и прищурив глаза. Она зарычала и повернулась в сторону стоявших наверху укротителей. Те обеспокоенно переглянулись. Их длиннолицый лидер стиснул зубы, усиливая напор магии. Мрра развернулась к Бэннону, будто некий кукловод заставил ее повернуть голову. Ей явно было больно. Бэннон видел, как дергаются мышцы под красивой рыжеватой шкурой, но в ее глазах не было узнавания.

Он держал Крепыша, выставив перед собой острие, и боялся, что ему придется сражаться и убить Мрра — как тогда в пустыне, когда ему и его спутникам пришлось убить двух ее сестер-пум. Бэннон видел в глазах большой кошки жажду убивать и проливать кровь, видел боль, которая заслоняла собой память и привязанности. Мрра знала его, но ее словно подавляла навязанная ей ярость.

Она подошла ближе, обнажив клыки и оттесняя его к стене.

Зрители кричали и улюлюкали. Лила рявкнула:

— Чего ты ждешь, мальчишка? Убей ее, пока она не убила тебя.

— Ее имя Мрра! — вскричал Бэннон.

Произнесенное вслух имя всколыхнуло что-то в разуме песчаной пумы, и она прыгнула вперед, словно коричневая молния. Бэннон напряг ноги и вскинул меч, уверенный, что большая кошка напорется на клинок. Но Мрра ударила лапой по его руке и придавила юношу к земле. Тяжелая кошка стояла сверху и рычала, приблизив клыки к его лицу. Бэннон знал, что она может разорвать ему горло зубами или распороть когтями его плоть.

Но Мрра просто прижимала его к земле, и он чувствовал на лице ее теплое дыхание. Бэннон замер, уставившись в кошачьи глаза. Она снова рыкнула, а затем убрала лапу с его груди, оставив юношу лежать на песке.

Сердце Бэннона колотилось, из уголков глаз текли теплые слезы.

— Мрра… — прошептал он.

Песчаная пума отошла в сторону, хотя он лежал на земле и был уязвим. Кошка села перед Бэнноном, окинула взглядом укротителей и зрителей и издала оглушительный рев.

Расстроенные трое укротителей обрушили на Мрра свой дар. Большая кошка размахивала лапами в воздухе, царапая воображаемых мучителей. Кружа вокруг Бэннона, она отказывалась причинять ему вред.

Одним мощным прыжком она рванула к Адессе и остальным, почти достав до края тренировочной ямы. Ее когти скребли по каменной стене, ухватившись за край, она отталкивалась задними лапами, но в итоге соскользнула вниз и тяжело приземлилась на пол.

Зрители в испуге отступили.

— Сделайте что-нибудь, — сказала Адесса. — Контролируйте эту тварь.