— Посмотрим, из чего ты сделан, ммм? — Он провел кончиком пальца по длинному шраму на груди волшебника. Именно здесь Андре разделил плоть и кости, вскрыл грудину и извлек все еще бьющееся, но лишенное дара сердце, чтобы заменить его сердцем Айвена. — Только время покажет.

Когда он отступил, Натан даже не шелохнулся. Его тело было холодным, дыхание медленным и неглубоким. Веки походили на тонкий пергамент, закрывающий безвозрастные глаза пронзительно-голубого цвета.

Натан Рал утверждал, что ему тысяча лет. Это делало его впечатляющим исключением из обычных людей, хотя волшебники Ильдакара жили намного дольше благодаря савану вечности.

Самому Андре было уже почти две тысячи лет. Когда ему было пять веков, а его дар был на самом пике, к городу подступил генерал Утрос с ошеломляющей армией. Сотни тысяч солдат прошли через горы, разорив посевы и фруктовые сады и сравняв с землей все деревни на своем пути — лишь для того, чтобы армия продержалась еще несколько дней. Они встали у стен Ильдакара, требуя капитуляции и желая отобрать богатства города. Утрос обещал накормить свою армию припасами Ильдакара. Но Ильдакар уничтожил их.

Оставив Натана в исцеляющем беспробудном сне, Андре прошел через крылья своего особняка. Он вспоминал, как он и его соратники-волшебники столкнулись с великой армией императора Кергана. Повелитель плоти Андре был таким сильным, дерзким и амбициозным. Оказавшись пред лицом угрозы, он создал одно из лучших своих творений.

Он вошел в отдельное большое крыло и при помощи дара сделал освещение ярче. Со вздохом гордости Андре взглянул на трех закованных в броню титанов, его воинов Иксакс, которых он создал как величайших защитников Ильдакара, непобедимых солдат, способных уничтожить тысячи врагов без посторонней помощи — если война дойдет до сражения. Если спустить их с привязи, эти гигантские боевые машины будут атаковать подобно голодным гончим в курятнике, выкашивая врагов с невероятной быстротой.

Андре стоял, заложив руки за спину, и любовался исполинскими бронированными фигурами, обитыми бронзой наручами и браслетами, огромными боевыми рукавицами на кулаках размером с валун. Три воина Иксакс стояли прямо, соединив ступни и опустив массивные руки вдоль тела; толстые металлические шлемы закрывали их головы и лица, оставляя только щель для глаз.

— Ах, я всегда восхищался вами! — произнес Андре. — Я так рад, что создал вас, но разочарован тем, что палата волшебников дала мне сотворить только троих. — Он фыркнул. — У нас могла бы быть целая армия Иксакс, ммм? — Он перешел от первого титана ко второму, разглядывая рельефные мускулы под облегающей толстой броней. — Готовых, ждущих своего часа и беззаветно преданных. — Улыбаясь, он легкой походкой двинулся к третьему гигантскому солдату. — Я создал каждого из вас из сырьевого материала — обычного солдата, новобранца, обреченного умереть на поле боя. Теперь взгляните на себя. — Он вскинул руки. — Посмотрите, кем вы стали! — Он щелкнул языком. — Ах, если бы только моя магия могла дать вам больше терпения. Должно быть, вы очень долго ждете, ммм? — Он хихикнул. — Чтобы вы знали, вы стоите тут неподвижно более полутора тысяч лет. День за днем вы не сходите с места… бодрствуете и наблюдаете.

Ближайший воин Иксакс был настолько высок, что его бедро находилось на уровне груди повелителя плоти. Андре провел пальцами по чеканной поверхности кованого наголенника.

— Вы должны быть готовы к бою, готовы немедленно атаковать. У нас не будет времени будить вас, если понадобится ваша мощь. Мне жаль, если это доставляет вам неудобство. Какие грандиозные мысли, должно быть, посещают вас, пока вы здесь стоите, — сказал повелитель плоти, но в его голосе слышалась насмешка. — О, вероятно, к вам приходят великолепные идеи, ммм? Очень жаль, что у вас нет способа записать их. Творческий человек мог бы сочинить прекрасные стихи из многих тысяч строк. Уверен, этому вы и посвящали свой разум все эти годы. О чем еще вам думать? — Он поднял брови.

Ни один из трех воинов Иксакс не шелохнулся. Они были похожи на огромные статуи, но повелитель плоти знал, что они живые и мыслящие существа, запертые внутри брони.

— Как, должно быть, вас это расстраивает. — Теперь он откровенно над ними измывался. — Все это время вы не способны пошевелить ни одним мускулом. Разве вам не хочется просто… размять ноги? — Он шагнул к среднему воину Иксакс и постучал по броне кончиками пальцев. — Ты можешь это чувствовать? А если тебе нужно почесать нос? Может, где-нибудь зудит, ммм?

Он вышагивал перед ними, упиваясь своим успехом в создании гигантских воинов. Хотя эти три скульптуры из плоти были давно закончены, воины Иксакс оставались глиной в его руках. Он по-прежнему мог сломать их, если пожелает или если они ему наскучат.

— Только представьте, что у вас зуд… — произнес Андре и хихикнул.

Сквозь щелочки в массивных шлемах на него взирали желтые глаза трех неподвижных Иксакс.

Восстановив силы в сумрачных акведуках Ильдакара, Никки окрепла достаточно, чтобы использовать свой дар исцеления. Она залечила синяки и срастила треснувшие кости.

Кто-то нежно вытер ее лицо от крови влажной тряпицей, пока она находилась без сознания. Но ее больше удивляло то, что кто-то исцелил ее настолько, чтобы сохранить ей жизнь. Значит, кто-то из мятежников обладал даром и не все повстанцы были рабами или представителями низших классов. Для исцеления столь тяжелых травм требовались недюжинные магические способности.

Когда Никки спросила об этом у Мельбы и остальных, никто не ответил на вопросы, но ей не нужно было знать ответы. Она решила полагаться на себя и для начала собраться с силами. Никки уже строила планы относительно того, как снова бросить вызов членам правящего совета, в особенности властительнице Торе.

Как только она будет готова.

Никки, не желая сидеть на месте, исследовала туннели акведука, проходившие по всему городу. Один из заботившихся о ней повстанцев, тихий мужчина средних лет по имени Ренделл, сопровождал ее, освещая путь фонарем. Он знал все закоулки этого лабиринта.

— Наша вода поступает из речушек и ручейков равнины, но основная ее часть приходит из реки Киллрейвен, — объяснил он.

— Но река течет далеко внизу, у подножья обрыва, — сказала Никки.

— Волшебники используют руны переноса, чтобы вода текла туда, куда они хотят — неважно, в гору или со склона.

Ренделл остановился на перекрестке, посмотрел на текущую в канале воду и решил пойти налево. Никки последовала за ним. Свет его фонаря придавал стенам из песчаника теплый оранжевый оттенок.

— Своим даром они распределяют воду по всему городу, наполняя фонтаны, бассейны и питая почву садов одаренной знати.

Никки подобрала юбки до колен, наклонилась и погрузила пальцы в текущую воду.

— Это требует больших усилий.

Он посмотрел на нее:

— Разумеется, и волшебники Ильдакара не склонны к ненужным красивым жестам, чтобы доказать свою силу.

Никки вытерла мокрую ладонь о платье.

— Полагаю, не склонны.

Ренделл был домашним рабом волшебника Деймона, но сбежал и поклялся в верности Зерцалоликому; он скрывался в акведуках уже больше года. Деймон считал мужчину не более чем предметом мебели. Хотя лицо Ренделла редко выражало какие-либо эмоции, его глаза сияли, когда он говорил о свободе. Никки могла прочесть в них вскипающий гнев и направленную Зерцалоликим силу. Все его последователи чувствовали то же самое.

Никки поговорила с ними, желая понять, кто они такие. Некоторые были сбежавшими домашними рабами, всю жизнь прожившими в Ильдакаре; других продали в рабство норукайцы и они пробыли в городе лишь несколько лет. Кто-то редко посещал туннели, в то время как другие все время оставались под землей, как жуки в гниющем стволе упавшего древа. Зерцалоликий наведывался почти каждый день, но даже в безопасности туннелей не снимал зеркальной маски.