Находясь среди всецело преданных Владетелю сестер Тьмы, она тесно общалась со своими сестрами и наставницами — Тови, Цецилией, Эрминией и Улицией, — но они никогда не были ее подругами. Никки всегда решала свои проблемы сама, и теперь ее проблемой был Ильдакар. Ее называли Госпожой Смерть и Королевой-рабыней. Она заявляла, что ее сердце из черного льда. Никки найдет способ разобраться с этим, даже без Бэннона, Натана и Мрра.

— Прошу прощения за беспокойство, колдунья, — обратился к ней молодой бледнолицый стражник с остроконечной рыжеватой бородой и светло-карими глазами, прикрытыми тенью его шлема. Он нашел ее в пустом коридоре возле комнаты Бэннона. — Главнокомандующий волшебник просит вас о личной встрече. И еще просил предать свои извинения. — Молодой стражник переступил с ноги на ногу. — К сожалению, я не знаю, что он имел в виду.

Никки нахмурилась. Максим позволил схватить Мрра, и она не собиралась прощать его за это.

— Я не готова принять его извинения. — Она посмотрела на вызывавшую тревогу статую старухи с согнутой спиной, которая окаменела, выполняя свою повседневную работу. — Чего он от меня хочет?

Молодой воин смутился.

— Он взял с меня слово молчать. Он хочет встретиться с вами наедине для разговора — важного, как он сказал, — на вершине башни властителей. — Кадык стражника дернулся, когда тот нервно сглотнул. — Он в одиночестве гуляет по садам.

Никки призвала свою силу и приблизилась к молодому человеку, буравя его взглядом. Она не пускала магию в ход, но знала, что он чувствует исходившую от нее угрозу.

— Скажи честно — это ловушка?

— Н-нет, колдунья, — заикаясь, пробормотал стражник. — Он действительно хочет поговорить с вами и попросил меня убедиться, что властительница Тора не узнает об этом.

— Значит, его жена не должна знать? — спросила Никки, по-прежнему настроенная с подозрением. Она решила, что испепелит его, если он скажет какую-нибудь пошлость.

— Да… вроде бы так. Я не знаю, что все это значит. Это не… — Он покачал головой. — Пожалуйста, колдунья, я просто выполняю приказ.

— Тогда считай, что справился с заданием. Оставь меня. Я пойду туда, когда пожелаю.

Стражник с облегчением поспешил прочь.

Не зная, что задумал Максим, Никки откинула на спину распущенные волосы, убедилась в безупречном виде своего черного дорожного платья и отправилась на встречу. Высоко подняв голову, она шла по верхним улицам к башне властителей, которая походила на часового, оглядывавшего дороги и крыши далеко внизу.

Она поднялась по центральной лестнице в пустой тронный зал, затем зашагала по винтовой лестнице еще выше. Полированные каменные ступени привели ее на вершину башни, к открытому небу.

Никки окружил запах свежих цитрусовых соцветий и гул пчел. Она увидела украшенные фестонами купальни для птиц, расположенные среди ухоженных изгородей жасмина. Певчие птицы щебетали и порхали меж ветвей. Между столбами по периметру башни висела мелкая сетка из почти невидимых шелковых нитей для ловли бесчисленных жаворонков. Сейчас сети были не натянуты и свисали со столбов мешковатыми складками, поскольку Тора больше не нуждалась в послушных певчих птицах для золотых клеток.

Максим в черных шароварах и расстегнутой рубашке расхаживал по садам. Увидев Никки, он поспешил к ней с лучезарной улыбкой. Но после утренней поимки Мрра у нее не было настроения разговаривать, особенно с ним.

— Что вы хотите мне сказать, главнокомандующий волшебник?

Он надул губы.

— Ого! Я надеялся, что такая красивая женщина побалует меня своей любезностью.

— Денек выдался отвратительный. Мою песчаную пуму избили и заперли в клетке арены — и вам это хорошо известно. Волшебник Натан лежит без сознания и восстанавливается после операции, проведенной повелителем плоти. А мой друг Бэннон пропал. Вы видели его? Я могу сделать запрос в городскую стражу? — Ее слова прозвучали требовательно и жестко.

Максим хмыкнул что-то неопределенное.

— Подумать только, какой трудный у вас сегодня день! Уверен, Бэннон развлекается со шлюхами или играет в азартные игры с Амосом и его друзьями. У парня нет ни дара, ни обязанностей. Вы не можете упрекнуть его за это.

— Я сама решу, за что его упрекать, — сказала Никки. — Но Бэннон — не тот, кого я больше всего виню. Я вижу в Ильдакаре гниль. Вы, волшебники, правили так долго, что вам стала безразлична боль, которая пронизывает город. Правящий совет — не самое лучшее руководство.

Максим коснулся центра своей груди.

— О, это ранит мое сердце! Мне так жаль, что вы в нас разочаровались. — Он цокнул языком. — Но я не могу полностью это опровергнуть. Моя дорогая жена столь же слепа к чужой боли, как и холодна со мной в постели, хотя прошло много лет с тех пор, когда я рисковал обморозить свои интимные органы. Я могу найти много других более мягких и теплых мест, которыми можно насладиться. — Он хихикнул и скривил губы в улыбке. — Признаться, в палате волшебников сейчас не хватает советников: Ренн отбыл, а Айвена переваривают его же звери. Даже Лани обратилась в камень… но моя прекрасная Тора всегда задавала тон и заставляла других потакать ее желаниям, даже когда совет был в полном составе. Она довольно влиятельна. Никто не может ей противостоять, даже я. — Он развел руками. — Какая от этого будет польза?

— Если вы восстанете против нее, то измените будущее Ильдакара, — сказала Никки.

— Если бы кто-то встал против нее… Да, звучит довольно смело, но я теперь не столь амбициозен. Это не значит, что кто-то другой не может ей противостоять. На самом деле каких-то сто лет назад колдунья Лани бросила вызов властительнице. О, Лани была смутьянкой с сильным даром и талантом вызывать дождь и наводнения. Благодаря ей мы построили и поддерживали систему акведуков, туннели для доставки воды, которые проходят через всю скалу. — Он снова цокнул языком. — Лани в гневе бросила вызов властительнице… увы, Тора одержала верх. — Максим почесал висок. — Вся палата втайне была разочарована, но никто не признался в этом. — Максим прищурился. — Но я заметил, что жене пришлось нелегко. Моя дорогая Тора очень ослабла, и прояви я инициативу, то мог бы атаковать ее и одолеть. Но я пал духом. — Он покачал головой. — В то время я все еще думал, что люблю ее.

Никки вспомнила статую колдуньи в тронном зале.

— Но Лани потерпела поражение и превратилась в камень.

— Да, именно.

— Зачем вы рассказываете мне это?

— Чтобы подвести итог и привести пример. — Он наклонился к цветам жасмина в изгороди и вдохнул аромат, отмахиваясь от пчел. Затем он выпрямился, долго и медленно выдыхая. — По законам Ильдакара и согласно нашим традициям, вы можете бросить вызов Торе как властительнице. Вы можете попытаться свергнуть ее. Я подумал, вам будет это интересно.

— У меня нет желания править этим городом, — возразила Никки. — Я не хочу оставаться здесь ни на день дольше необходимого.

— Я все прекрасно понимаю, — снисходительно сказал Максим. — Но если свергнете Тору, то сможете задать тон палате волшебников. Вы вынесете на рассмотрение любые изменения, которые захотите претворить в жизнь, и никто не посмеет возразить. Подозреваю, что несколько волшебников втайне согласятся с вами… включая меня.

В голове Никки закрутились шестеренки. Она обдумывала перспективы.

— Если я одолею Тору, смогу ли я освободить Мрра?

— Вы сможете делать все, что пожелаете.

— И я смогу приказать убрать саван?

— Я бы не стал слишком расстраиваться по этому поводу. — Он отмахнулся от назойливой пчелы. — Я предпочитаю внешнюю торговлю, а Тора — истинный изоляционист.

На Никки обрушилась целая лавина идей. Колдунья спасет мир. Вот он, способ осуществить то, что попросил ее сделать Ричард, и то, что Рэд предсказала в книге жизни. Она могла освободить людей, сделать Ильдакар таким же великим, как твердили легенды. Но Лани уже бросила вызов властительнице и потерпела неудачу.

Максим продолжал улыбаться.