Сейчас он нуждался в этой силе. Ради Яна.

— Хорошо, я иду. — Он боялся Айвена, но решил добиться своего.

— Ты не разочаруешься, — сказал Джед, и два его спутника едко улыбнулись.

Бэннон знал, что как неодаренный мечник он всегда будет предметом их насмешек. Они его не уважали, и он тоже почти не испытывал к ним уважения, но, как и Натан, который был вынужден проводить время с повелителем плоти Андре, Бэннон нуждался в этих троих — по крайней мере, пока не найдет более достойных друзей.

Они спустились на нижние уровни города, не обращая внимания на деловую суету на улицах, рабов и торговцев, которые несли товары в районы, где жили одаренные аристократы.

— Мы возвращаемся на боевую арену? — спросил Бэннон. — Я уже видел клетки, в которых держат зверей главного укротителя.

— Нет, сегодня он будет на рынке, — сказал Джед. — Просто иди за нами.

Бэннону представился пестрый оживленный базар на одной из многочисленных площадей с фонтанами и помостами, который будет совсем не похож на невольничий рынок, запятнанный годами крови и боли. Он вообразил фермеров, собравших урожай с густых садов на террасах, которые занимали каждый клочок плодородной ильдакарской земли. Представил виноделов, предлагающих бутыли с вином, продавцов оливок с большими глиняными горшками, доверху наполненными черными и зелеными оливками, блестящими от рассола.

Но его вели совсем в другое место.

Болтая между собой и посмеиваясь над непонятными Бэннону шутками, юноши направились к площадке с внушительными складами и большими загонами для скота. Он услышал жалкое мычание и стоны животных еще до того, как почуял зловоние. Воздух был густым от запахов навоза, мочи, ведер пролитой крови и животного страха.

— Главный укротитель Айвен всегда приходит на мясной двор яксенов в середине недели, — пояснил Амос. — Он покупает по хорошей цене внутренности и отбросы для своих зверей. Оставшееся после его визита перерабатывают и скармливают рабам.

Бэннону стало дурно. По широким улицам погонщики вели неторопливых яксенов к загонам. Крупные лохматые животные уныло переставляли ноги. Он слышал испуганные крики яксенов, которых вели на скотобойню. Яксены обращали к нему свои до жути человеческие лица с безвольными ртами и короткими рогами на лбу. Их большие темные глаза были влажными от ужаса. Бэннон чувствовал, что они умоляют его о спасении, но ничем не мог им помочь.

Из деревянного здания размером с амбар доносились звуки бойни: тяжелые, хлюпающие удары молотов, затем работа лезвий и пил. В дощатых стенах скотобойни было полно щелей и дырок, через которые виднелось происходящее внутри.

В дверях показался дюжий мужчина без рубашки и в забрызганном кровью фартуке поверх большого живота. Платок, закрывавший его рот, был покрыт красными крапинками. Левой рукой он держал тяжелый железный молот. Мужчина прошагал в загон, схватил одного из яксенов за рога и потянул за собой. Животное сопротивлялось, но бицепсы мясника вздулись, и он затащил яксена через темный дверной проем к шумной и неизбежной смерти.

Бэннон увидел главного укротителя Айвена, который стоял у ограждения загона, одетый в свою неизменную безрукавку из шкуры пумы. Он торговался со служащим в деловом облачении уважаемого вельможи, которое было забрызгано свежей кровью. Когда Айвен передал мужчине монеты, рабы вышли вперед и с трудом подняли бочки, полные блестящих органов, внутренностей и обрывков шкуры с прослойками жира.

Айвен направил угрюмых рабов к телеге, стараясь не приближаться к месиву отходов. Он отчитал рабов, когда они неаккуратно поставили одну из переполненных бочек.

— Не испачкай мою одежду! Я не хочу убивать еще одну песчаную пуму ради запасной безрукавки.

Связка потрохов яксена плюхнулась на дно телеги.

Бэннон поморщился, услышав из скотобойни громкий влажный звук удара, а затем стук чего-то тяжелого, упавшего на землю. Тишина тут же сменилась криками ужаса.

Амос помахал рукой:

— Главный укротитель, мы пришли попросить об одолжении от имени нашего друга.

Айвен с пренебрежительным жестом отвернулся от служащего. Заметив Бэннона, он нахмурился и едва ли заинтересовался.

— Я видел его раньше. Что ему от меня надо?

— Д-думаю, вы можете мне помочь, — произнес Бэннон.

— Помочь тебе? — Главный укротитель рассмеялся, как обычно смеются жестокие мужчины при виде споткнувшейся и упавшей старухи. — Ты должен убедить меня, что не бесполезен, и только потом я подумаю, стоит ли тебя выслушать. Наверное, ты мог бы поиграть с моими животными. — Он улыбнулся, когда ему в голову пришла идея. — Умеешь сражаться? Ты мог бы поработать с моими учениками-укротителями.

— Я умею сражаться, — дерзко ответил Бэннон и пожалел, что у него нет с собой Крепыша. — Но я здесь, чтобы поговорить с вами о боевой арене. Мой друг Ян — чемпион. Мы росли вместе, но он был захвачен… — Слова пересохли в горле Бэннона, словно нежные цветы от засухи, когда он увидел приближение трех отвратительных личностей.

Капитан Кор и двое его спутников в своих серых чешуйчатых жилетах неторопливо шли к скотобойне.

Губы Бэннона скривились, и он пробормотал:

— Пресвятая Мать морей, зачем этим нелюдям приходить сюда? — Он фыркнул. — Без сомнения, их привлек запах крови.

Айвен глубоко вдохнул и расправил плечи.

— Волнующий запах, не правда ли?

Кор в сопровождении Йорика и Ларса приблизился, почесывая шрам на левой щеке. По сравнению с ним главный укротитель Айвен выглядел красавцем.

— Так вот откуда берется это восхитительное мясо, — сказал норукайский капитан. — Я пришел купить свежие куски, чтобы взять их в плавание. Мы скоро отправляемся.

Бэннон знал, что в ближайшее время они вернутся с еще большим количеством рабов. Он почувствовал, как его лицо пульсирует от жаркого гнева.

Забрызганный кровью служащий засуетился, перехватывая норукайцев.

— Я могу вам посодействовать, капитан. Как вы видите, мясо очень свежее, а наши одаренные мясники могут наложить чары сохранения, поэтому мясо будет свежим и сочным, когда вы приготовите его на Норукайских островах.

Ларс и Йорик кивнули с нетерпением на лицах, хотя их истинные чувства было трудно прочитать из-за шрамов на щеках.

— Мы можем забить их сами за дополнительную плату?

— Разумеется, — ответил служащий. — У нас большой выбор орудий для забоя.

— У нас есть свое оружие, — сказал Кор.

— И нам нужны еще бочонки кровавого вина, — вставил Йорик. — Я не знаю, что случилось с Даром. Он должен был организовать погрузку вина на корабль.

Кор пристально посмотрел на Айвена.

— Мы целый день не видели Дара. Он исчез в вашем городе, а мы должны найти его до отплытия.

Глядя на этих мужчин, Бэннон чувствовал, как в нем вскипает ненависть, похожая на густое ядовитое варево. Не похить они Яна, когда тот был еще мальчишкой, Бэннону не пришлось бы сейчас умолять освободить друга. Все эти годы Ян страдал… Он сжал кулаки, не обращая внимания на Амоса и его товарищей. Бэннон ненавидел норукайцев за то, что они сделали — не только с Яном, но и с другими пленниками, пригнанными на рынок Ильдакара. К этому добавилась новая рана, когда он увидел, как Кор жестоко обошелся с Мелоди.

Когда эмоции хлынули через край, Бэннон, не сдержавшись, выпалил с вызывающей насмешкой:

— Вашего друга найти будет не сложно. Все норукайцы одинаково уродливы.

Трое работорговцев повернулись к нему, удивленные подобным оскорблением.

Ярость Бэннона подобно точильному камню заострила его слова:

— Быть может, кто-то убил его и сбросил со скалы в реку. Нужно проверить, не отравлена ли вода, и посмотреть, не уплыло ли его тело заражать болота.

Йорик и Ларс потянулись за оружием. Кор фыркнул и посмотрел на Амоса.

— Почему вы терпите этого задиристого слабака? Вот какое гостеприимство мы получаем от Ильдакара после того, как привезли ценный груз?

— Он говорит не от имени палаты волшебников, да и сам является лишь гостем, — быстро ответил Амос.