— Валиде не могла этого сделать, Мурад! — воскликнула Симисшах, отойдя от шокового состояния. Мурад, увидев в её руках пергамент, понял, что Симисшах уже всё знает, — я уверена, что…

— Я застал её, Симисшах, — сказал Мурад, переведя дух, — она, не стесняясь, сказала мне, что мои запреты и законы несут вред не только народу, но и тем, кого я люблю. Я прислушивался к ней, следовал её советам и наставлениям, а она воткнула мне нож в спину! — Симисшах хотела что-то сказать, но решила этого не делать, а только села рядом с Мурадом и взяла его за руку. Она чувствовала его волнение, но не знала, как его можно успокоить, поэтому только положила голову ему на плечо. Симисшах крепко держала Мурада за руку, стараясь как-то унять его пыл.

— Что бы Валиде не делала, Мурад, я уверена, что она делала это лишь, чтобы защитить тебя и твои интересы, — сказала Симисшах. Мурад внезапно отстраняется то неё, и смотрит в глаза.

— Ты, что, знала об этом тайном собрании? — у Симисшах вспотели ладони, — ты скрывала это собрание от меня?

— Что ты такое говоришь, Мурад, — удивилась Симисшах, стараясь сделать лицо более убедительным, но Мурада провести никто не может. Он сжал кулаки, — Мурад, я… — Султан вскинул руку.

— Я дал тебе всё, — сказал Мурад, глядя на свою жену, — дал власть, сделал своей женой, ты стала матерью наследника, подарил тебе корону самой Хюррем Султан. И вот, чем ты мне отплатила?

      Симисшах была подавлена, она не знала, что Мурад так отреагирует, и отпустила его руку. Мурад кивнул в сторону дверей, дав жене понять, что ей лучше уйти. Симисшах встала и направилась к двери, но напоследок обернулась.

— Когда-нибудь, Мурад, ты останешься совсем один, — сказала Симисшах, Мурад даже не взглянул на неё, — от тебя отвернутся все, кого ты любишь, а если и будут рядом, то лишь потому, что будут бояться смертной казни. Тогда, тебе как никогда будет чей-то совет или наставления, однако ты их не получишь, Мурад. Рядом с тобой останутся лишь твои запреты, кровавые законы и ты сам.

      В этот момент, когда Симисшах сказала последние слова, Мурад сжал кулаки, и уже хотел встать, закрыть дверь, оставив Симисшах рядом, но Симисшах настолько была огорчена поведением мужа, что не захотела оставаться, предпочла уйти из покоев, даже не оставшись на хальвет. Сейчас, Мурад остался один, со своими страхами, законами, и запретами, как и сказала Симисшах.

      Утром, пока еще даже не пропели птицы, в покои Валиде зашел Хаджи, сообщив о том, что её зовет к себе на аудиенцию сын Повелитель. Кесем приказала подать корону, и в сопровождении Лалезар, направилась в покои Повелителя.

Кесем зашла без стука, даже не поздоровалась, а Мурад не подошел, чтобы поцеловать руку. Мурад посмотрел на мать, и вздохнул.

— Вы разочаровали меня, Валиде, — сказал Мурад, — я ждал ответа вас поддержки, а получил нож в спину. Мало того, вы еще подговорили Симисшах молчать, чтобы я ни о чем не узнал. — Валиде удивилась, когда поняла, что Мурад обо всем догадался, но отрицать не стала, лишь вскинула гордо голову.

— Я не стану отрицать то, что ты и так знаешь, — сказала Кесем, — однако знай, что Симисшах до последнего не хотела скрывать это от тебя, и даже пыталась отговорить меня от этой затеи…

— Вам никто не указ, Валиде, — сказал Мурад, — раз вы не побоялись того, что я об этом узнаю, то что уже говорить о моей жене.

— Твоя жена имеет влияние, Мурад, и…

— Я уже пожалел, что дал ей эту власть, Валиде, так как он идет по вашим стопам! — Кесем еще никогда не видела сына таким злым, особенно, когда речь идет о Симисшах. Он встал с тахты и подошел к Валиде. — Отныне, вы не будете вмешиваться в дела государства, Валиде, и особенно, вмешиваться в мой гарем.

— Что это значит, Мурад? — возмутилась Кёсем.

— Я отсылаю тебя в Старый Дворец, Валиде, — сказал Мурад, чем заставил мать ужаснуться, — отныне, ты будешь жить там, и я не буду волноваться, что ты будешь влиять на меня, мой гарем или моих детей. — Мурад уже собирался вернуться к делам, как вдруг Валиде подошла к нему.

— Ты отправляешь меня туда, где я была вдали от тебя, твоих братьев и сестёр?! — возмутилась Кёсем, Мурад ничего не ответил, — не забывай, Мурад, что лишь благодаря мне и моей силе ты сел на трон! — эти слова возмутили Мурада, и он встал лицом к лицу к Кёсем.

— Ты посадила ни меня на трон, Валиде, — сказал Мурад, — ты посадила на трон себя! Долгие годы ты была регентом, долгие годы я находился в твоей тени и был Султаном лишь на бумаге, по факту падишахом ты себя сама объявила! А когда я забрал у тебя эту власть, ты через столько лет воткнула мне нож в спину! — слова сына заставили Кёсем отшатнуться назад, Мурад хотел ей помочь, но та отказалась, выставив руку перед сыном. Немного придя в себя, Кёсем ткнула в него пальцем.

— Однажды… Мурад… Ты останешься совсем один… — прошептала Кёсем, — останешься бок о бок со своим троном и законами… — ничего больше не сказав, Кёсем направилась к двери, и вышла из покоев.

      Мурад упал на тахту. Кёсем сказала ему тоже, самое, что вчера сказала Симисшах. Мурад понял, что невестка идёт по пути свекрови, и попытается влиять на него, но сейчас, Мурад поклялся, что, ни одна женщина не сможет влиять на него.

***

      Ближе к полудню, слуги Кёсем собрали её вещи, и сообщили госпоже, что всё готово к отъезду. Кёсем надела походный плащ, корону, и направилась к выходу из гарема, где находится выход из дворца. Кёсем спускалась по лестнице, и все рабыни гарема, включая слуг, поклонились. Провести Валиде вышли: Гевхерхан, Атике и Симисшах. Кёсем подошла к старшей дочери, и та поцеловала ей руку, затем Атике, и, дойдя до невестки, Кёсем тяжело вздохнула.

— Простите меня, Валиде, — сказала Симисшах, — Повелитель догадался, но Аллахом клянусь, я пыталась защитить вас. — Кёсем дотронулась рукой до щеки невестки.

— Ты была права, Симисшах, — улыбнулась Кёсем.

— О чём вы? — удивилась Симисшах.

— Умом Мурад пошёл в меня, — затем протянула руку, и Симисшах поцеловала её. Кёсем взяла невестку за руку, где Симисшах носила изумрудный перстень, — не забывай о своём статусе, Симисшах, и помни, как легко его потерять в одно мгновение. Будь достойна своих детей, Повелителя и этого перстня, никогда не забывай думать о последствиях.

      Симисшах кивнула, и проводила, вместе с Султаншами, Кёсем взглядом.

Глава 29. Гроза над дворцом

Кёсем уже полгода находится в ссылке в Старом Дворце. От Симисшах, которая стала управляющей гарема, она получает письма, даже получила письмо о том, что у шехзаде Мехмета появился уже третий зуб, чему Кёсем была очень рада. Также получила сведения о том, что состояние младшего сына – шехзаде Ибрагима, ухудшается, Симисшах делает всё возможное, чтобы с ним не произошло то же самое, что случилось с покойным Султаном Мустафой.

      Валиде сидела в своих покоях в Старом Дворце, пила кофе, и думала над тем, что ей сделать, чтобы сын простил её. Однако на ум ничего не приходило. Из головы не уходили слова Симисшах: «Вы наградили Повелителя не только властью, Султанша, но и передали ему такой, же острый ум, как у вас самой». Только сейчас Кёсем поняла, что Мурад действительно похож не только на покойного отца Ахмеда, но и на неё саму.

      В дверь постучали.

- Войди, - приказала Кёсем, - в покои зашёл Хаджи. – Что случилось?

- К вам пожаловала Гюльбахар Султан, - сообщил слуга. Кёсем удивилась, но кивнула, что она может зайти. Хаджи вышел, и затем, в покои зашла Султанша, мать покойного Баязида. Она поклонилась Кёсем, и посмотрела ей в глаза.

- Чего ты хочешь, Гюльбахар? – спросила Кёсем, - ты никогда не приходишь без нужды.

- Я лишь хотела поздравить тебя, Кёсем, - улыбнулась Гюльбахар, - наконец, ты оказалась там, где тебе следовало быть с самого начала. – слова Гюльбахар не удивили Кёсем, ведь та никогда её не любила, и даже ненавидела.

      То, что Гюльбахар забеременела от Повелителя – ошибка всех времён и народов, ведь на тот момент, Кёсем уже носила под сердцем своего третьего шехзаде – Касыма, примерно на 1 месяце, и не могла быть с Повелителем. Она не возмущалась с мужем по этому поводу. Гюльбахар, когда поняла, что её сын, после восхождения Мурада на трон, станет наследным шехзаде, возгордилась, и вы помните, к чему это привело.