***

      Махпейкер была жива. На следующий день лекарша ещё раз провела обследование, осмотрев Султаншу с ног до головы. Нарывы ещё были, однако в этот раз, лекарша заверила, что опасность миновала.

— Да дарует Аллах долгих лет жизни, — прошептала Фара-хатун.

— Аминь, — сказала Симисшах, — Махпейкер, моя луна, как ты себя чувствуешь?

— Я плохо вижу, матушка, — сказала девушка, — это плохо?

— Лекарша сказала, что это пройдёт через несколько дней, нужно немного потерпеть, госпожа, — сказала Фара, — слава Аллаху вы живы.

— Что ты помнишь, доченька?

— Мало, матушка я помню, — прошептала Махпейкер, — но одно я помню точно: я шла по окрестностям Бурсы, но они были какие-то иные, всё было залито белым сиянием. Я направилась к мавзолею шехзаде Мустафы, намереваясь зайти внутрь, так как дверь была открыта, но…

— Но? — удивилась Симисшах.

— Меня кто-то назвал по имени, матушка, — сказала Махпейкер, — таким ласковым голосом… Что я решила вернуться в санджак и… Видимо в тот момент я и проснулась.

— Аллах уберёг нашу Султаншу, — вздохнула Фара-хатун, — это был голос всевышнего.

— Нет, Фара, — строго сказала Махпейкер, — это был, до боли знакомый голос… Я его раньше слышала.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Глава 19. Покушение на Султаншу

Махпейкер постепенно становилось лучше. Пока нарывы полностью не исчезли, Султанша вела постельный режим. Когда, наконец, болезненные дни закончились, Махпейкер могла надевать свои любимые платья, украшения для волос и ювелирные изделия, подаренные бабушкой, матерью и любимым отцом.

Вторая служанка помогала Махпейкер надеть корону, как вдруг в покои постучали.

— Войди, — сказала Махпейкер. В покои зашла Ариле-хатун, — что-то срочное?

— Вам письмо, госпожа, — Махпейкер махнула рукой служанке, и та скрылась за дверьми. Ариле подошла к госпоже, и отдала ей письмо.

— Ты можешь идти, — сказала Махпейкер. Ариле поклонилась и вышла. Махпейкер села на тахту, раскрыла пергамент и начала читать:

      «Госпожа моего сердца, моя луна, моё солнце. Целыми днями я мечтаю лишь о том, чтобы смотреть на вас без утайки, не боясь чужого мнения, однако знайте, Султанша, что моя любовь к вам не угаснет, даже, несмотря на то, что вы младше меня и мы никогда не сможем быть вместе. Мне достаточно того, что вы здоровы, смеётесь и радуетесь жизни, мне достаточно того, что я могу каждый день видеть вас, встречаться с вами взглядом, и уповать на то, что когда-нибудь, вы ответите мне взаимным влюбленным взглядом. Ваш верный слуга — Ичибар Паша».

      Махпейкер улыбалась, читая это письмо, ведь ей было приятно, что хотя бы единственный мужчина не уповает на то, чтобы стать её мужем ради своей выгоды, славы и богатства, а довольствуется тем, что может лишь смотреть на неё, или вслед. Приложив письмо к груди, Махпейкер надеялась перенять ту любовь, с которой написано письмо, и это удалось. Султанша почувствовала подлинное тепло, счастье и уверенность в своих намерениях. Решив действовать наверняка, Султанша, хорошенько спрятав письмо, чтобы никто, даже Ариле не смогла его найти, вышла из покоев.

***

      Симисшах пришла весть от Фары-хатун, которую она отослала в Бурсу, вместе с шехзаде Ахметом и Силахтаром.

      «Уважаемая Хасеки Симисшах Султан, вам пишет Фара-хатун — ваш верный казначей вакфа и хранитель документов. Смею вам доложить, что найдены неопровержимые улики, свидетельствующие о том, что поджигатель здания вакфа, где проходил совет, и тот, кто совершил нападение на мавзолей шехзаде Мустафы и мемориал, построенный вами — один и тот же человек. Я предлагала шехзаде поехать в столицу, однако он попросил передать и вам, и Валиде, и Айше Султан, что нам придётся задержаться ещё на несколько дней, чтобы наверняка взвесить все найденные нами улики и задействовать деятелей вакфа. С уважением, ваша верная слуга — Фара Экбель-хатун».

      Симисшах приказала Кеманкешу передать это письмо Валиде, чтобы та знала о намерениях Силахтара и шехзаде Ахмета. Как только Кеманкеш собирался покинуть покои, он носом к носу чуть не столкнулся с вошедшей Махпейкер. Слуга уважительно поклонился, и покинул покои. Махпейкер покраснела, но затем успокоилась и спокойно подошла к матери.

— Махпейкер, ты сегодня рано, — сказала разочарованно Симисшах, — я надеялась увидеть тебя прямо за завтраком у себя в покоях. — Махпейкер поцеловала руку матери и села рядом. — Моя красавица, что-то случилось?

— Как понять, что ты влюбилась? — неожиданный вопрос застал Симисшах врасплох, — ведь вы и Повелитель любите друг друга, значит, знаете, как это выражается. Скажите мне, матушка.

— С чего такой разговор, милая? — удивилась Симисшах, — тебя что-то тревожит?

— Матушка, пожалуйста, — взмолилась Махпейкер.

— Валиде Султан рассказывала, что если ты закрываешь глаза и видишь его, когда засыпаешь и видишь его перед сном, когда он сниться тебе во снах, — сказала Симисшах и взяла дочь за руку, — значит, ты влюбилась. — сердце Махпейкер забилось как бешеное, — а теперь, моя красавица, расскажи, почему ты задала такой вопрос.

— Понимаете, матушка… — начала Султанша, она заметно волновалась, — вы, ведь давно знаете, что мне присылает некий Ичибар Паша письма.

— С чего ты…

— Матушка, вас никогда не останавливало то, что я сплю, — разочарованно сказала Махпейкер, — неужели, по-вашему, я так глупа, чтобы просто так класть письмо от тайного поклонника на видное место, и чтобы Фара-хатун так просто его нашла?

— Допустим, я знаю о твоём тайном поклоннике, — улыбнулась Симисшах.

— Вы ведь читали эти письма? — Симисшах кивнула, — пожалуйста, найдите того кто писал мне их. — такое заявление удивило Симисшах.

— Махпейкер, давай не будем сейчас на этом заострять внимание, — сказала Симисшах.

— Матушка, пожалуйста, и… Я хочу узнать, кто помог мне победить мой недуг, — это заставило Симисшах улыбнуться, — что смешного, матушка?

— Махпейкер, пойми, сейчас тебе не следует об этом знать. Если твой тайный поклонник захочет проявить себя, то в письме будет оставлять подсказки, значит, ты сама его найдёшь, а не я должна его искать. Теперь, иди в свои покои.

— Матушка…

— В свои покои, Махпейкер, — повторила Симисшах. Махпейкер встала, поклонилась и вышла из покоев. Когда дочь вышла за дверь, Симисшах тяжело вздохнула.

***

      Фара-хатун направлялась в покои шехзаде. Они, по просьбе Симисшах Султан, остались в Бурсе, чтобы как следует выяснить все излишки нападения. За неделю, что они здесь, им удалось узнать многое, одно из таких: это рубины, найденные на месте пожара.

      С разрешения шехзаде, Фара зашла в покои.

— Говори, Фара-хатун, — сказал Ахмет, стоя у окна.

— Пока что мы не нашли владельца этих рубинов, шехзаде, — сказала Фара, — однако Силахтар и я сделаем всё возможное, чтобы…

— Нужно сделать всё невозможное, — поправил её Ахмет, — что говорит Силахтар?

— Предлагает позвать сюда Кеманкеша Агу, чтобы тот исследовал местность вместе со своими помощниками.

— Отправь весть Валиде Султан и Симисшах Султан, — приказал шехзаде, — наша работа завершится, когда найдут преступника, но я не думаю, что нам нужно здесь задерживаться…

— Вы что-то выяснили, шехзаде?

— Я имею предположение, чьи это рубины. Мне их уже доводилось видеть, — сказал Ахмет.

***

      Махпейкер расстроилась, потому что Симисшах не выслушала её и не отнеслась к этому с пониманием. Султанша приказала Ариле помочь одеться, и решила выйти на свежий воздух. Пока Силахтара не было, его место занял Кеманкеш, так что в этот раз ему не удастся за ней проследить. Махпейкер решила сама выяснить личность своего поклонника. Султанша покинула дворец и вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом, да и хорошенько всё обдумать.

      Проходя по каменной тропинке, Махпейкер крутила в руке кольцо, подаренное бабушкой, и думала над тем, кто мог оказаться её тайным поклонником.