— Доброго пути, Симисшах, — услышав этот противный голос за спиной, Симисшах сказала служанкам идти к карете, а сама обернулась, — так жаль, что ты уезжаешь после такого короткого правления.
— Если, ты говоришь мне «прощай» в спину, то я иду впереди, Айше, — слова задели Султаншу, — и так будет всегда, клянусь Аллахом.
***
Дойдя до кареты, Симисшах в последний раз взглянула на дворец, в котором прожила больше двух лет, и с помощью служанки, села в карету, которая повезла её далеко от этого дворца. В глубине души Симисшах понимала, что это конец, но в голове она крутила лишь о том, как вернётся во дворец, и отомстит Айше за такое подлое предательство и унижение. Мурад пожалеет о том, что не поверил ей.
Глава 12. Рассвет
Айше шла по коридору, величественно одета, прекрасная корона, правда, уже возраст даёт своё. Она была рада сегодняшнему дню, рада, что её сын стал взрослым, и теперь, её власть укрепилась до таких высот, что никто не посмеет назвать её рабыней.
Она зашла в покои, и все сразу же поклонились ей, у зеркала, когда его, наконец, нарядили для церемонии и встречи с отцом. Ахмет вырос, ему уже 20 лет, он прекрасен, все рабыни, при одном его виде падают в обморок, хотят быть его первой наложницей или хотя бы посмотреть на его улыбку. Айше подошла к сыну, и он поцеловал её руку.
— Я каждый день молюсь за твоё здоровье, сынок, — улыбнулась Айше, беря сына за лицо, — этот день — твой день, мой лев, и тебе никто не сможет противостоять.
— Спасибо, матушка, — сказал Ахмет, — сегодня солнечный день, Иньшала ничего плохого не случится.
— Аминь, сынок, аминь, — сказала Айше.
***
К дворцу подъезжала карета. Она была небольшая, однако убрана очень красиво и знатно, что показывало статус того, кто ехал внутри. У ворот уже стояли слуги, которым было поручено встретить гостя. Когда карета, наконец, подъехала, служанки вышли из неё, и сразу же помогли выйти госпоже, которой уже не терпелось вернуться домой. Госпоже уже было 12 лет, любой жених был бы готов жениться на ней, ведь Махпейкер красотой и нравом пошла в свою мать, характер унаследовала от бабушки, а ум от отца. Вдохнув свежий воздух Стамбула, Махпейкер прошла вперёд. Из кареты показалась рука, следом она облокотилась на руку служанки, и та помогла владелице выйти из кареты. Слуга, который также был обязан встретить гостью, улыбнулся, увидев госпожу.
— Добро пожаловать, Султанша, — сказал Кеманкеш, поклонившись. Симисшах, за время ссылки в промежуток 12 с половиной лет, изменилась, стала даже краше, чем была раньше. Конечно, возраст можно было увидеть, и то, что с ней сделало время, однако статуса своего Симисшах не потеряла. Выйдя из кареты, жена Султана Мурада вдохнула знакомый воздух, и прошла вперёд, увидев своего слугу, Симисшах улыбнулась. — С вашим приездом дворец озариться светом и радостью, госпожа, — сказал Кеманкеш.
— Я рада вернуться, Кеманкеш, — сказала Симисшах, — надеюсь, Валиде в добром здравии?
— Из-за частых интриг вашей соперницы Айше с другими фаворитками Повелителя, Валиде иногда нездоровится. Айше Султан показывает себя не с лучших сторон, Валиде Султан, когда уезжает надолго по делам, не решается оставлять ей смотреть за гаремом, обычно это делает Атике Султан.
— Я наслышана о том, что никакая фаворитка так и не подарила нашему Повелителю ещё одного наследника? Почти во всех случаях случился выкидыш, — сказала Симисшах.
— Никто не знает из-за чего, однако Валиде предполагает, что это дело рук Айше Султан.
— Всё ясно, Кеманкеш, — улыбнулась Симисшах, — однако не беспокойся, теперь я вернулась, и как раньше, буду на стороне Валиде и Повелителя, Айше пожалеет, что поступила так со мной.
***
Хаджи Ага подготавливал гарем к посвящению шехзаде Ахмета, чтобы всё было идеально и никаких происшествий не случилось. Валиде приказала подготовить самые лучшие яства, также, выбрать внуку достойную наложницу, ведь после посвящения, Мурад планирует отправить сына в санджак наследника — Манису, и пусть уже там Ахмет обзаведётся и женой, и детьми.
— Быстрее, хатун! Не видишь, что здесь ещё мусор? — кричал Хаджи Ага, управляя процессом уборки в гареме. — Неужели так трудно убрать так, чтобы на тебя не кричали. Хаджи выскочил из гарема в коридор, чтобы зайти к Валиде, и тут, слева — со стороны входа во дворец, увидел Симисшах. Изумившись такому появлению, Хаджи не сразу объявил, о её приходе как должен был бы. — Эмм… Я… ДОРОГУ! Хасеки Симисшах Султан Хазретлери! — объявил Хаджи после минутного замешательства. Все в гареме стали в ряд, встречая госпожу. Симисшах, подойдя к входу в гарем, улыбнулась, когда Хаджи поклонился ей. — Султанша, вы озарили своим приездом дворец, — сказал Хаджи. Симисшах протянула ему руку, и он поцеловал её. — Иньшала вы останетесь здесь навсегда, моя госпожа.
— Аминь, Хаджи, — сказала Симисшах. Из-за спины матери вышла Махпейкер. Хаджи видел её лишь в младенчестве, а увидев дочь Султана взрослой, Хаджи ахнул и поклонился. — Надеюсь, ты помнишь Махпейкер Султан?
— Султанша моя, как можно не помнить чудо, родившееся благодаря вашей жизни, — сказал Хаджи.
— Валиде Султан у себя? — спросила Симисшах, отдавая служанке свою накидку.
— Да, Султанша, — сказал Хаджи, — я провожу вас…
— Не нужно, занимайся приготовлениями, Хаджи, я не забыла ещё дорогу в покои, — улыбнулась Симисшах. Взглядом, окинув гарем, затем взглянув на дочь, жена Султана направилась наверх — в покои Валиде.
***
К Кёсем зашла Айше, чтобы обсудить все приготовления к завтрашней церемонии посвящения Ахмета в корпус янычар. Они спокойно разговаривали, однако Кёсем заостряла внимание на тех моментах, где Айше устраняла всех фавориток Повелителя, а тот, после отъезда Симисшах, ни одного раза не пригласил Айше к себе.
— Не волнуйся за посвящение, Айше, — сказала Валиде, — всё пройдёт лучшим образом, иначе и быть не может.
— Я знаю, Валиде, доверяю это вам, — улыбнулась Айше, — надеюсь, что ничто не омрачит моё прекрасное настроение, и ваше. — вдруг, в покои зашёл слуга. Он уважительно поклонился.
— Валиде Султан, прибыл последний гость на посвящения шехзаде Ахмета, и желает получить ваше благословение, — услышав эту новость, Валиде улыбнулась, она явно подозревала, кто именно приехал, и о ком говорил слуга, поэтому разрешила гостю зайти.
— Что за гость, Валиде? — удивилась Айше.
— Ты ему не ровня, Айше, — не успела Айше что-то ответить, как боковым зрением увидела, что в покои зашла Симисшах. Конечно, возраст сказался и на Айше, однако красотой Симисшах превосходила её, из-за этого Айше и была сейчас возмущена, она не знала, что Симисшах также будет присутствовать на посвящении её сына. — Проходи моя красавица, — улыбнулась Валиде.
— Кёсем Султан, вы озарили светом моё утро, — сказала Симисшах. Валиде протянула руку, и, подойдя ближе, Симисшах поцеловала её. — Иньшала вы здоровы.
— Всё хорошо, Симисшах, я рада, что ты, наконец, доехала до дворца, — сказала Валиде.
— Что ты здесь делаешь? — сквозь зубы сказала Айше, Симисшах закатила глаза. Валиде хотела что-то сказать, но Симисшах взглядом показала, что сама справится. Айше ожидала, что Симисшах сорвётся, как было раньше, но не тут, то было.
— Ссылка — это не так уж и плохо, как ты думаешь, Айше, — улыбнулась Симисшах, — я не могу сказать, что жизнь в Бурсе была идеальна, но и сказать, что мне там было очень плохо — тоже не могу.
— Что ты хочешь этим сказать? — воскликнула Айше.
— Насколько ты знаешь, Айше, недалеко от санджака покойной Махидевран Султан, находится мавзолей покойного шехзаде Мустафы, на которые она перечислила все свои средства. Слава Аллаху, Повелитель наш перечислял мне достаточно денег для того, чтобы я и наша дочь жили в достатке, те деньги, которые оставались, я перечислила в фонд, и люди построили мемориал шехзаде Мустафе. Также, некоторые отчисления пошли на постройку комплекса и поддержания приюта Хюррем Султан в Топкапы. Поступали некоторые жалобы от народа близь Бурсы, я, как единственная госпожа в тех краях, выполняла всё, что требовалось от меня, и на что я была способна. Конечно, я посылала весть Великому Визирю, и он сообщал о проблемах Повелителю, который стал обеспечивать меня дополнительными средствами, похвалив за такую внимательность. — рассказ невестки порадовал Кёсем, и она также последовала примеру сына, похвалив Симисшах за доброту.
