«Прохожу мимо зеркала…» Прохожу мимо зеркала, Словно с ним незнаком, К нему чувства померкли, Я к нему не влеком. Он не враг и не друг мне, И не тень, и не свет. Ныне в жизненном круге Моем лишний предмет. Замотаю тряпицей И на свалку снесу. Будут звезды светиться, Превращаться в росу. «Когда мне было восемь лет…» Когда мне было восемь лет, Я написал стишок короткий, И я подумал: «Я поэт…», Чему-то улыбнулся кротко. И вот разгадка та пришла Сегодня, когда много прожил, Провижу истину за ложью, Прозренье обрела душа В минуту ту. Вот так цветок В неведомом уединенье И, не придав тому значенье, Бутон распустит в нужный срок. «Чтоб до донца испить белый свет…» Чтоб до донца испить белый свет, Насладиться последнею каплей, Спозаранку несу свой скелет Осторожной пораненной цаплей. Как и не было сроду жилья, Всевозможные блага забыты. В поле зрения божья земля — Ничего-то на ней не избыто. Так же в травах скользят ручейки, И о тайном вещает кукушка. И порхают лучи на сучки, Дабы то, что не слышно, послушать. Я приглядываюсь и молчу, Лишь в дыхании слабые всхлипы. Скоро кто-то затеплит свечу, Половицы нечаянно вскрикнут. Этот будет по смыслу момент Точно так же высок, как рожденье. Жизнь и смерть – одинаков их плен, Как в согласье зарок и сомненье. Нет, я дал укорот забытью, Сколько нежиться можно в постели! Белый свет с наслаждением пью, И душа улыбается в теле. «Неприхотливость – старости награда…» Неприхотливость – старости награда, Обноски – в самый раз, теплей они, Прогулка вдоль разрушенной ограды, И серенькому утру нет цены. Чирикнул воробей – потешил душу, Листок щеки коснулся, как он мил. Вернулся в избу, чтоб чайку откушать, И в кипяток душицы посорил. Потом довольный всем прилег, ладони Сложив покойно на груди, затих. А мир большой о чем-то балаболил, Как безнадежно занемогший псих. «Как будто после похорон…» Как будто после похорон Прервал я мертвое молчанье, Нечаянный отторгнул сон, Он надо мной довлел ночами. Обрел я изначальный рост Несуществующего тела. И там, где пребывал погост, Неведомая птаха пела О невозможности вернуть Лучистость мира, его хрупкость, Непроявившуюся суть И неоправданную глупость. Я проникал сквозь естества Материи во древе сохлом, Скользнув в небытие с листа Утратившим живучесть вздохом. «Покажется, что я несчастлив…»
Покажется, что я несчастлив. Что ненавидят меня все, И душу рвут мою на части Не на нейтральной полосе, А на моей. Бежать пытаюсь, На помощь Господа зову, На ровном месте спотыкаюсь… Нет, не во сне, а наяву! Но в час какой-то иль минуту, Не раскрывая тайну мне, Мир горний обернется круто, Взор окрыляя в синеве. «По причине лет преклонных…» По причине лет преклонных И болезней роковых Не хожу гулять на склонах, Где простор глубок и тих. Выползаю из квартиры, У подъезда я торчу На виду у люда-мира, Так хочу иль не хочу, Хоть косые взгляды колют И слова порой, как плеть. Дней, недель осталось сколько О бедовой жизни петь? «Мимо проходят бессчетно…» Мимо проходят бессчетно, Мимо и я прохожу. И без вниманья, почета Я никому не служу. Мнe не обязаны чем-то, Как бы и я в стороне. В поле осеннем вечернем Робко иду по стерне, Разве никто не остался, Коль удалился я прочь? С родиной я не расстался, Ждет меня светлая дочь. «Все отдам без остатка…» Все отдам без остатка, Что за морем, за лесом, Но нахрапом, украдкою В угол мой вы не лезьте. Я по вас не скучаю, Имена не тасую. Сплю я крепко ночами, Днем созвучья шлифую. И на бревнышке-краешке (Так исполнилось где бы?!) Я любуюсь на камушек, Мне подаренный небом. «Когда ни Бог и ни Природа…» Когда ни Бог и ни Природа Не в состоянье боль унять, Я сам себе кажусь уродом, Я буду целый день молчать. И бессознательно пытаться, Как в душу, заглянуть в ручей И, вдох замедлив, оторваться От тени скачущей своей. Момент разброда сорных мыслей? Грань помешательства? Иль сплин? Раздавлен буду гнетом высей? Останусь в мире я один? Останусь в мире… Мой припадок — Над бездной мостик. Как туман Его объял. О, как же сладок, Как удивителен бурьян, Впервые я красу приметил И мощь растения сего. Господь опять со мною рядом, Дышу с Природой в унисон. |