Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Под Крестом, обнимающим небо

Безнадежность не в сказках придумана,
Не за чадным стаканом вина,
Она рядом – стою, как под дулом,
И уже никакая цена
Тем остаткам истаявшей жизни.
Да какой ныне торг затевать?!
Мне понятнее кладбище, ближе,
Где мне скоро лежать, почивать
Под Крестом, обнимающим небо
И зовущим любить все вокруг,
Что со мной спотыкалось и крепло,
Как на пожне с каменьями плуг.
Это чувство я понял, услышал
Так объемно… иного уж нет!
Оно хмеля кровавого тише,
Его пепельный сумерек свет
Я воспринял, как сущую данность,
Я ладони свои осмотрел,
Как уже отдаленную странность,
Как невнятный, туманный удел.
И исходная выпадет доля,
Не отвергнуть ее сгоряча —
Нет, не будет мне тягостно, больно,
Как меж пальцев зажжется свеча.

«Я живу усредненно, усеченно и скрытно…»

Я живу усредненно, усеченно и скрытно,
Что-то мне поменять в своем нраве и быте,
Как слона искупать в деревянном корыте.
Я не то чтоб смирился и свыкся за годы,
Даже мысли такие не таил я в уме,
Так они повелели, Господь и Природа,
Остается несложное скромное мне —
Покориться… не втуне, поперед не соваться
Звезд вселенских и сирых полынных ветров.
И от пыли житейской в углу отряхаться,
От укусов болючих пауков и клопов.
Сколь размножилось их, развелося на свете!
Что ни дверь, ни порог…
                                  все они да они,
«Преподобные» Глаши, Марьяши и Пети,
Во все смутные ночи, залетные дни.
Не насытиться им чужеродною кровушкой,
Упокоиться им —
                   срок не скоро придет.
Колотиться мне в стену тяжелой головушкой —
Это значит, назад повернуть, не вперед.
Это значит, вконец поутратить что было:
Усредненное, скрытное…
                                  Темь. И заря.
Коль Господь и Природа меня не забыли,
И блюдет место вечное матерь-земля.

«От рожденья до нынешних дней…»

От рожденья до нынешних дней,
Не питаясь ни хлебом, ни солью,
Все никак не дождется моей
Завершающей гибельной доли.
Кто же он? Мал собою? Велик?
Есть ли мать у него и жилище?
Когда сплю, дышит мне на висок.
Убегу, схоронюсь… Он же ищет,
Все обшарит углы, катухи,
Ветки гнет и солому швыряет,
Злится, плачет, сбивает в круги
Кур и их со двора прогоняет.
Я не ведаю сам, почему
Жаль его мне становится тихо,
Возвращаюсь покорно к нему,
Мне навек нареченному лиху.

«Усталость клонит, как траву под ветром…»

Усталость клонит, как траву под ветром,
Которая свой источила сок,
А вот за обвалившимся куветом
Ее предсмертный ноет голосок,
И он не смолкнет некоторое время,
Пока его услышат за чертой,
За той, земное где спадает бремя,
Круг жизни зачинается другой.
Крепись, душа, теснимая сомненьем,
Утрат твоих не счесть. И вот когда
Надежд уже не будет на везенье,
Зажжется первобытная звезда.
Уже, уже зажглась и наблюдает…
Она принадлежит мне одному.
И в теле моем сила убывает,
Иную жизнь, как и трава, приму,
Но не под ветром, а под тон молитвы —
Она овеет дух (так у людей!),
И день, грозой лазоревой повитый,
Чуть дольше загостится у дверей.

«Была рубаха тесновата…»

Была рубаха тесновата,
Теперь болтается на мне.
Похоронил недавно брата
И видеть перестал во сне,
Совсем как будто его не было,
И без причины не дрались.
Хотя не изменилось небо,
Такая ж даль, такая близь.
И лишь одна примета горькая
Невольно душу бередит.
Сухая глина низкой горкою
И мраморный квадратный щит,
И он на фото бледно-выпуклом
В посадке гордой, мне назло
Глядит с застывшею улыбкой,
А в ней презрение без слов.
Но разве виноват я в том, что,
Родившись вместе в один час,
Он раньше умер – жизни точка,
Вдруг неожиданно угас.
Мы долго не могли встречаться,
Распорядилась так уж жизнь.
И не успели коль подраться,
Хотя б по-братски обнялись.

«В промежутках каких-то мгновений…»

В промежутках каких-то мгновений
Будто ястреб вкогтился мне в грудь.
И тогда вперехлест завереньям
Искажается выбранный путь.
Я душой понимать начинаю:
Словеса всего-навсего звук,
И от цели своей отступаю,
Как лишенный сознанья и рук.
Угнетенный, беспомощный, слабый,
Кровь ли вытекла разом из вен,
Не взалкал ни уюта, ни славы,
Ни благих в бытие перемен.
Закачались в глазах, заходили
Небеса, многоцветье полей,
Дождевые взъерошились крылья
Над страной, над судьбою моей.
Не герой я, коль сам заблудился
И не сдюжил, рассеяв слова.
И Господь на меня покосился:
«Речь вернется. Воскресни сперва».
6
{"b":"674282","o":1}