Я вспоминаю, что в холле, когда я, задрав голову, рассматривала замысловатые узоры потолка, заметила, что с каждого этажа над турникетами нависает нечто типа балкона. Мне бы сейчас туда пробраться, и желательно, чтобы повстанцы этого не заметили. Сообщаю о своём плане Кладу. Он соглашается, что это разумное решение.

— Вот бы Зайцев так во всём со мной соглашался, — мечтательно вздыхаю я, искоса поглядывая на своих спутников.

Кажется, Клавдий смотрит на меня с восхищением и обожанием.

— А ты бросай Зайцева и выходи замуж за меня, — предлагает он с улыбкой, в которой теплится, как мне кажется, надежда. — О такой девушке только мечтать можно: коня на скаку, в смысле ящера, этого вот, на скаку, так сказать… а потом в самое пекло без страха…

— Жаль тебя разочаровывать, — отвечаю я, — но мы с Зайцевым, как два сапога — пара. Причём оба правые.

— Говорят, после поцелуя с тобой, его сила потока выросла до максимума.

— А ещё мы с ним летать научились…

— Ахренеть!...

Первый: «Я тоже летать умею»Второй: «Акстись! Ближе к земле — оно безопасней»Первый: «Ну и нудный же ты!»Второй: «Зато практичный…»

— А огнём пыхать умеешь? — встреваю я в их диалог.

А что? Было бы неплохо иметь огневую поддержку с воздуха.

Первый: «Не пробовал»Второй: «Теоретически — да»

— А ну, попробуй, — предлагаю я Тимару и, чуть приостановившись, оглядываюсь на него.

Тот хакает воздухом, в котором даже дыма не наблюдается.

— Огня у него раньше не было. Но, по идее, если он взлетит, то внутри будет накапливаться энергия или… хм… газы…Тогда, да, может и огнем пыхнуть. Наверное, — предполагает Клад, подхохатывая и косясь на рептилойда.

Первый: «Круто!»Второй: «То есть теперь у меня ещё и газы через пасть выходить будут! Стыдобища то какая…»Первый: «Ну это ж прикольно! Никто так не умеет, а я умею! Ха!»Второй: «Поздравляю! Отличился, блин…»

— Ладно, нет времени на эксперименты. Идём быстрее, — командую я и мы возобновляем движение.

Выстрелы и крики людей слышатся уже где-то очень близко. Преодолев ещё метров двадцать, мы находим выход на тот самый балкон, который нависает в холле над турникетами.

— Теперь надо подкрасться незаметно, чтобы они не стали стрелять в нас, — почти шёпотом говорю я и осторожно двигаюсь вперёд, предполагая, что на этом балконе могли засесть сопротивленцы.

— Давай, Алёна, я первым пойду, — предлагает Клавдий. — Я ножом в лаборатории разжился, так что сниму их по-тихому.

— Не надо никого убивать, — прошу я его, ведь в моём существе заложено «не навреди».

— Ага. А они не убивают?

Я лишь вздыхаю с досадой. Хотелось бы обойтись без жертв. Но, что поделать, эти повстанцы добровольно взялись за оружие, знали, на что идут…

Клавдий был прав и его помощь оказалась весьма кстати. На балконе засело несколько человек с лучевыми автоматами, которых парень быстро обезвредил, не поднимая шума.

— Молодец! Вот что значит, опыт работы в спецслужбе, — хвалю я его, когда он, высунувшись к нам с балкона, жестом показывает, мол «всё чисто».

— Тимар, оставайся здесь. Будешь прикрывать наш тыл. Понял? — приказываю я ящеру.

Тот кивает в ответ, поворачивается к нам спиной и своей тушей с поднятыми крыльями полностью загораживает пространство коридора.

— Отлично, — хвалю я его, а потом тихо говорю Клавдию. — Держи сковороду, м-м, в смысле щит. А я сосредоточусь на кристалле.

Садимся в позу лотоса и устраиваемся так, чтобы нас снизу не было видно, а мы видели всех людей, находящихся внизу.

Глянула в холл и обалдела. Сколько их там? Не сосчитать. Они забарикадировали вход и разбитые проёмы окон, засели в каждой нише и за всеми возможными выступами, за колоннами и на двух нижних балконах. Да, их там тьма… А сколько ещё тех, кто вне зоны нашего обзора?

Понимаю, что нас засекут, поэтому надо действовать быстро. Ввожу свои ленты потока в кристалл и концентрирую его сияние в одну полосу голубого света. Сначала мой луч направляю на тех, кто у самого входа и у окон. Он рассекает пространство голубой полосой и я замечаю, что удаётся нейтрализовать оружие первой линии обороны.

Но повстанцы тоже не слепые и через минуту в нас пучками со всех сторон лупят красные лучи их автоматов. Наш щит в виде сковородки срабатывает безотказно. Но на долго ли его хватит? А крики снизу оповещают нас о том, что наша тактика, хоть и действенна, но недолговечна.

— Надо по-другому… — задумываюсь я.

— Да, млять… — соглашается Клад, пригибаясь под фейерверками рассыпающихся рубиновых искр.

Решение я принимаю быстро, но не совсем обдумав последствия. Хотя, в данной ситуации, понимаю, что оно единственно правильное.

«Зайцев, у вас там маги есть?» — спрашиваю свою группу поддержки.

«Алёшка, что там у вас происходит? Это твой голубой луч там летал?» — отвечает он вопросами.

«Да, но мне нужны маги, Зайцев. Быстро нужны. Прям сейчас», — уже ору я ему мысленно.

«Павел с группой рядом. Сейчас с ними свяжусь. Что ты затеяла?»

«Лёш, когда увидите голубое свечение, пусть маги вплетут свои ленты в него. Скажи им. Мне нужно их подкрепление».

«Понял».

Он тут же переходит на связь по рации.

— Алёна, что ты задумала? — спрашивает Клад.

— Будем глушить всех разом, — отвечаю я.

— Не делай этого… — шепчет он. — Ты иссушишь свой источник. Однажды я уже так догеройствовался, аж до осушения… не делай этого…

Я киваю ему, мол «да, ты прав, я сильно рискую», а потом, улыбнувшись, подмигиваю, типа «не боИсь, прорвёмся!»

— Держи сковородку, — вслух советую я ему.

Жду ответа от Зайцева. А он лишь переговаривается с сослуживцами, а для меня ни слова.

Где-то краем сознания понимаю, что повстанцы уже бегут по лестнице к нам, чтобы обстрелять нас со спины. А наш дракон, хоть и монстр, но их атаки он не переживёт. Поэтому решаю больше не ждать. Помогут мне Павел с ребятами или нет, а я уже начну, пожалуй.

Поднимаю свой синий кристалл на вытянутую руку и вплетаю все ленты своего потока в него, заставляя сияние с максимальной насыщенностью разлиться вокруг.

Чувствую, как сила моя постепенно уходит, но держу кристалл, не позволяя ему гаснуть. Топот сапог где-то сзади нас и рычание Тимара оповещают о приближении противника. Но есть надежда на то, что сила моего взаимодействия с камнем достаточна для погашения рубиновых кристаллов в радиусе хотя бы пятидесяти метров.

Когда ожидаемых свистящих выстрелов, направленных в Тимара и в наши спины, не происходит, понимаю — удалось.

Удалось… Но какой ценой?

Глаза постепенно заволакивает чёрная пелена и мысли путаются, а стук сердца уже ощущается болезненной пульсацией где-то в висках… Но я улыбаюсь, проваливаясь во тьму.

Алексей

12 июня 2119 (21:05)

— Я сказал, не отдам! — уже серьёзно злюсь я. — Она останется здесь, со мной… Мне плевать! Папа, я всё сказал и ты меня услышал.

Жму на телефоне «отбой» и возвращаюсь в спальню. На моей широкой мягкой кровати спит Алёна. Подхожу, проверяю пульс. Сердце бьётся размеренно и спокойно, на щеках уже румянец появляется, реснички слегка подёргиваются.

Сажусь рядом с ней на краешек кровати. Легонько прикасаюсь к щеке моей блондинистой упрямицы. Тёплая. Значит ей уже лучше.

— Всё будет хорошо, сладкая моя… — тихо шепчу, осторожно беря её тонкое запястье, из которого торчит игла-катетер капельницы. — Я тебя никому не отдам.

Лёгкое шебуршание под одеялом, которым укрыта Алёна, и из-под него высовывается нос Васьки.

— Не отдадим её никому, правда, Василий? — обращаюсь я к нему.

Он пыхтит одобрительно и вопросительно смотрит на меня.

— Она поправится и всё будет хорошо, — уверяю я и его и себя. — Упрямица, ну почему не дождалась подкрепления от Павла?

Я тяжело вздыхаю, понимая, что вернуть уже ничего нельзя и невозможно исправить то, что случилось.