— Не знаю… — задумывается Загорцев. — Обычная сковорода. Потом просканируем её на магию. Ладно, оставьте её вещи с ней. Телефон и планшет заберём, м-м… книгу тоже, чтоб в прошлое не сбежала.

Слышу лязг железных засовов, звон ключей, копошение с замком, скрип открываемых металлических ворот или дверей.

— Сюда её клади. Стас, запри дверь.

— Может не надо её тут оставлять напротив ящера? Он взбесится, когда учует живое существо, — говорит один из мужчин.

— Зато она, когда очухается, будет сидеть смирно, — грозно отвечает главарь. — Зотов, пришли лаборантов, чтобы кровь на анализ взяли у этой девки. Результаты мне сразу скинь. Времени уже совсем нет, чтобы ещё и с ней разбираться. Млять. Казимирыч только к вечеру появится, а тут хлопот невпроворот…

Дальнейший его монолог растаял где-то в глубине коридора.

Я лежу, пошевелиться не могу.

«Зайцев, меня чем-то укололи. Тело не слушается. Чувствую лишь кристалл в руке, — жалуюсь я мысленно, — Книгу у меня забрали. Но я всё равно ею воспользоваться бы не смогла…»

«Алёшка, без паники. Ты где-то в подвале заперта?» — слышу мысленный взволнованный голос Алексея.

«Да, кажется».

«Вот там и оставайся. Это даже хорошо, что ты под замком. Целее будешь».

«Ну ты офигел!? — возмущаюсь я, а потом вспоминаю, что должна сообщить ему о том, что сказал Загорцев. — Казимирыча ждут к вечеру. Это значит, что магистр Сорж уже в пути и появится тут собственной персоной».

«Вот и ладушки, — радуется Зайцев. — Когда будут все в сборе, можно будет брать их тёпленькими».

«Что, прям, сегодня? — растерянно спрашиваю я. — А как же назначенная дата — четвёртый день молодого месяца?»

«Ага, давай подождём, пока они подготовятся, — ехидничает техно-майор. — Нет уж! Внезапность — залог победы. А ты, Алёшка, оставайся там в подвале. Не выходи. Потом, когда всё закончится, я тебя найду.»

«Что закончится?» — не врубаюсь я, пытаясь напрячься и ощутить своё тело.

Оно не ощущается. Единственное, чем могу шевелить, это мыслями в голове и кистью правой руки, в которой зажат синий кристалл.

«Мы начнём захват сегодня. Вот они удивятся».

«Ты лучше меня удиви. Расколдуй меня от этой общей анестезии», — ворчу я.

«Волкова, вот ты вроде соображаешь, а иногда… Ладно, говоришь, что руку с камнем чувствуешь? Так активируй его. Посмотрим, может он тебя исцелит».

«Эксперементатель и изобретатор…» — обзываюсь я на Зайцева, а сама уже понимаю, в его словах есть разумное зерно. И, поскольку других способов спасения от недвижимости придумать не могу, начинаю потихоньку пускать ленты потока в заветный камушек. Это даётся мне с трудом, но уже через пару минут чувствую, что он проснулся и засверкал в моей руке, распространяя ореолом волшебный голубой свет.

Вслед за потеплевшей кистью своей руки, ощущаю лёгкое покалывание в локте, далее в плече и вот уже тепло разливается по всему телу. Я пытаюсь встать, но это оказывается не так просто. Тело ещё не слушается, но пошевелить руками уже могу. Первое, что приходит в голову — надо снять этот блокирующий комбез. Эта мысль оказывается весьма здравой, потому что я, кое как разодрав молнию на груди, делаю глубокий вдох, а мой поток магии, высвободившись из тисков, до этого сковывавших его, вырывается фонтаном лент над моим телом.

— Уф-ф! — облегчённо вздыхаю я. — Получилось.

Теперь нужно избавиться от вещества, отравляющего мой организм. Но мне, как доктору — это пара пустяков. Ещё несколько минут и вот я уже сижу на том, что называется «нары в темнице». Да, да, меня заперли в подвале, в камере с железной рещётчатой дверью. Я, млять, арестант теперь…

Зайцев, чтоб тебя! Из-за тебя всё!

Алёна

9 июня 2119 года (12:40)

«Зайцев, чтоб тебя! Из-за тебя всё!»

«Конечно из-за меня, чтоб меня, за меня, про меня, в меня и по мне! Тебя послушать, так всё вертится вокруг меня. Волкова, ты влюбилась что ли? — хохочет этот майор техномагический. —Так и скажи. Я уже жду, не дождусь, когда ты признаешься».

«Не признаюсь, — недовольно ворчу я, подходя к решетке и пытаясь заглянуть в коридор. — А то потом спАсу от тебя не будет…»

Что видно мне из моей темницы, так это тускло освещённый редкими лампами, коридор с не очень ровно зацементированными стенами. Пытаюсь подёргать решётчатую дверь — она лишь дрожит, слегка испуская металлический скрежет. Да-а… Во, попала…

Где-то сзади слышу шуршание и сразу на мысль приходит: «Крысы!?» Быстро поворачиваюсь и нервно шарю взглядом по камере в поисках вредных грызунов, но когда шорох повторяется, я замечаю, что он исходит из моего рюкзака.

Васечка! Мой родной! Они его не забрали. Но почему? Он притворился плюшевой игрушкой? Вот умничка!

Радостно восклицаю: «Василий!», и вытаскиваю это чудо техномагической изобретательности из рюкзака.

«Они забрали книгу, телефон и планшет, но со мной Васька и сковорода», — победно сообщаю я Зайцеву.

«Поздравляю, Алёшка, — отвечает мой ментальный собеседник, — ты всё ещё вооружена. Но это не отменяет моего приказа сидеть там и не высовываться. Ясно?»

«Зайцев, ты когда-нибудь перестанешь меня нервировать?» — соплю я обиженно.

«Когда ты перестанешь доводить меня «до белого калЕния», — отвечает он.

И я уже мысленно начинаю строить ещё одну, более язвительную фразу, чтобы довести этого техно-руководителя шпионов-недоучек (в моём лице) до того самого «калЕния», когда до меня доносятся приглушённые голоса и шаркание шагов по цементному полу. Ой, не иначе, как идут лаборанты брать на анализ мою драгоценную кровь.

Что делать? Если увидят, что я очнулась — тут же вызовут охрану. А если притвориться мешком костей, то дверь откроют, войдут… и… ага! Вот и выход из темницы!

— Васечка, милый, приготовься. Нам нужно будет вырубить тех, кто сейчас сюда придёт, — шепчу я ёжику.

Он решительно фыркает, мол «не вопрос». Я же ложусь на нары и складываю ладошки на груди, под которыми притаилось моё игольчатое оружие. Когда слышу звон ключей и скрежет открывающейся железной двери в камеру, чуть приоткрываю один глаз, чтобы определить количество противников.

Лаборантов двое, причём они даже не крепкие парни, а так, заучки-очкарики.

— Она точно не проснётся? — спрашивает один.

— Как минимум 12 часов полностью обездвижена, — уверенно отвечает второй.

И, успокоившись тем, что я не подаю признаков жизни, они отворачиваются и начинают не торопливо доставать свои приспособления для забора крови.

— Васечка, не убивать, а только обезвредить, — шепчу я ёжику и, чуть приподнявшись, направляю иглы своего питомца на лаборантов.

Те, услышав моё шевеление, поворачиваются в недоумении, а я, не долго думая, провожу рукой по иглам Васьки, что называется, против шерсти. Молниеносно две иглы выстреливают в ноги парней, попадая в них чуть выше колен. Лаборанты, вскрикнув от внезапной боли, валятся на пол.

Я тут же вскакиваю и подхожу к ним ближе.

— Быстро сюда мне свои карточки-ключи, телефоны, планшеты, рации и все остальные переговорные устройства! — командую я, и для пущей убедительности, направляю на них иглы ёжика.

— Вот, забирайте… — стонут поверженные противники.

Я складываю все любезно отданные мне их аппараты в свой рюкзак, проверяя, всё ли моё добро на месте. В смысле то, что осталось после обыска: сковорода, синий камень, Васечка, косметичка и помада. Отлично. Ничего не забыла? Вроде, нет.

Удовлетворённая осмотром своих пожитков и довольная своей находчивостью, выхожу из камеры, захлопнув решётчатую дверь. Оглядываюсь.

По логике вещей, там, откуда пришли лаборанты, должен быть выход в административный корпус. Не торопясь, направляюсь именно в ту сторону, потому что, глянув в противоположную, замечаю лишь полутёмный длинный коридор, заканчивающийся абсолютной тьмой. Мне явно, не туда.