Но спрашивать об этом некого и некогда, поэтому продолжаем движение на выход. Влад уже ждёт меня у стойки регистратора. Я пытаюсь ему улыбнуться в ответ на его 32-ушный оскал.

— Ну что, как успехи? — спрашивает он. — А почему без маски?

Улыбка его становится искусственной, а в глазах зажигается огонь беспокойства.

— Не налазит, — нагло отвечаю я.

И вот же он мне ничего сделать не может. Ему опасно до меня дотрагиваться. Это явно его злит, хоть он и пытается держать на лице уже в три раза сокращённую улыбку.

— Ну что, идём? Ты обещал мне экскурсию, — надуваю я губы.

— Да, конечно, — отвечает он, но опасливо косится на мои руки без перчаток.

***

Снова длинные аркадные коридоры, повороты, переходы, но теперь уже мы спускаемся по лестницам куда-то, как мне кажется, в подвальные помещения. Освещение там такое же яркое, как и наверху, но стены здесь, без сомнения, цементные, и я уже чувствую, что мы где-то ниже ватерлинии.

Беспокойство снова охватывает меня. Не хочу я идти в подвал, я вообще подземелья не люблю. Ведь даже ребёнку известно, что именно в подземельях творится всякое непотребство…

— Куда мы идём? — стараюсь сохранить бодрость в голосе, но он предательски дрожит.

— В лабораторию, — спокойно и, кажется, с усмешкой отвечает Влад. — Ты же хотела потрогать кристаллы.

— Не думала, что ваша лаборатория находится в подвале, — недовольно шиплю я, нервно оглядываясь.

— У нас три лаборатории, — сообщает мне мой экскурсовод, а я чувствую в его голосе тайное удовольствие от того, что он уже почувствовал в моём оттенки страха. Но парень всё-таки решает продолжить объяснение, — одна из них находится на нижнем ярусе. Мы туда и идём. В ней проходит первый отбор ресурсов. Проверив качество продукта, определяем дальнейшую его транспортировку — сразу в отгрузку, как первый сорт, или же, как высший сорт, направляем на дальнейшее исследование в лабораторию на первом этаже.

— Ясно. А третья лаборатория чем занимается? — интересуюсь я, замечая, что чем дальше вглубь коридора мы продвигаемся, тем явственнее слышится шум от работающих механизмов и машин, видимо, орудующих в самой шахте.

— Третья лаборатория находится на четвёртом этаже здания, и там специалисты ограняют кристаллы, годные для сверхчувствительных техно-аппаратов, таких, как лазерные медицинские хирургические приспособления. Но тебе это не интересно, наверное. Ты ведь лечишь магией, а не аппаратами.

— Там делают артефакты? — предполагаю я.

— Нет, ну что ты, — торопится разубедить меня мой не очень честный собеседник, — кристаллы же не содержат магию, а для артефактов ведь нужен поток, — говорит он, а потом радостно улыбается. — Ну вот, мы и пришли.

Останавливаемся у широкой двустворчатой хромированной двери, и Влад, достав из кармана пластиковую ключ-карту, прикладывает её к датчику, расположенному на небольшом блоке замка.

«Ну вот, Алёшка, ты и попалась, — укоряю я себя, понимая, что такую дверь мне в жизни не открыть, если вдруг они запрут меня здесь. — Закричать и убежать? Даже не знаю… Реально, если так прикинуть, обычная девушка бы не испугалась, будь она не в курсе затеваемого этими бандитами злодейства. Но я то знаю, что они собираются со мной сделать. Ох, Святые Небеса, помогите мне, если вы меня слышите!»

«Слышим, слышим», — отвечают мне Небеса голосом Зайцева.

«О, Всевышний, где ты сейчас?» — деланно благоговейно обращаюсь я к своему ментальному собеседнику.

«На холме, прямо над шахтой. Бабочек ловлю. Очень интересные, кстати, экземпляры попадаются», — тоном увлечённого энтомолога вещает мне этот майор-ботаник.

«Отличное занятие для Всевышнего, — иронизирую я, ступая вслед за Владом в просторное помещение со стеллажами, на которых стоят стеклянные коробки с образцами кристаллических пород разнообразных форм и расцветок. — Пока я тут «мир спасаю», ты там развлекаешься с бабочками?! Зайцев, не стыдно тебе? Меня тут сейчас запрут в лаборатории на самом нижнем ярусе шахт!»

«Герой-разведчик Волкова, отставить панику! Всевышний рядом с тобой. И рядом с тобой твоя команда. Павел Островский с ребятами здесь в долине палаточный лагерь обосновали под видом туристов, — откликается Зайцев, пытаясь меня приободрить. — Они перехватывают разговоры, и если что, я тебя предупрежу об опасности. Ты, главное, разговори их там. Задавай больше вопросов. И даже хорошо, что ты где-то в подвале, потому что наверху сегодня может быть «жарко»».

Не успеваю уточнить у Зайцева насчёт этого самого «жарко», когда, преодолев пространство между стеллажами, упираемся в длинный рабочий стол со всевозможными приспособлениями и аппаратами. Я оглядываюсь. Вдоль стен здесь установлены различных размеров сканирующие машины, по виду напоминающие медицинские томографы.

Навстречу нам выходит Стас, облачённый в комбез, по типу моего, но явно не такого же.

— Почему без маски и перчаток? — сразу задаёт он вопрос, мрачно оглядывая меня.

— А мне что-то угрожает? Что-то может свалиться мне на голову или брызнуть кислотой в лицо? Зачем маска-то? — удивляюсь я, нагло пялясь на парней, застывших в полном офигении.

Ну а что вы хотели? Да, я такая! Я могу впиться занозой в любую задницу, вот даже Зайцев подтвердит, если вы его спросите. Я могу испортить все ваши планы, просто потому, что я ТАКАЯ, и меня аж прёт от того, что я заноза и вредина. Вот только меня интересует всё-таки: зачем вы меня в костюм-блокиратор запихнуть хотите?

— Так что, есть тут что-то ядовитое? Тогда почему ВЫ не надеваете шлем-маски? — невозмутимо продолжаю я, оглядывая их с ног до головы.

Парни недовольно переглядываются и оставляют мои вопросы без ответов.

— Ладно, пойдём, покажу кристаллы, — хмурясь предлагает Стас, видимо сообразив, что спорить со мной бесполезно.

Я пожимаю плечами и разочарованно вздыхаю — ответов я не получила, а жаль. Следую за парнем к той части стола, где расставлены штативы с колбами и всяческие химические прибамбасы.

— Вот, это энергетический кристалл Райса первого класса, то есть чистый, без примесей других пород, — указывает Стас на небольшой, размером с теннисный мяч, рубиновый искрящийся камень, лежащий на стеклянной чаше. — Можешь дотронуться.

Я подхожу и разглядываю блестяшку. Если бы я была любительницей украшений, пришла бы в восторг от яркого переливающегося блеска и игры света в гранях камня. Но я прагматик. Меня сейчас интересуют его свойства.

Осторожно подношу палец к предмету. Не чувствую отторжения и присутствия полярной магии. А даже если бы и был техно-поток, мне ведь ничего не грозит от соприкосновения с ним. Решительно утыкаю подушечку пальца в гладкую грань кристалла.

Он реагирует мгновенно — в его рубиновом цвете появляются белые прожилки и постепенно он бледнеет. И это я ещё поток свой не направила на него в полную силу, а так, тонкую ленточку провела. Прикольно… Значит я его подавляю, а мой поток может его уничтожить совсем. Интересненько…

«Алёшка, повтори эксперимент», — тут же отзывается в моей голове голос Зайцева.

Я убираю руку от теперь уже мутно-бледно-розового камня. Жду несколько секунд — он не темнеет, не восстанавливается.

— А можно ещё какой-нибудь потрогать? — поворачиваюсь я к наблюдавшим за моими действиями парням.

Вид их меня забавляет — они в ужасе. Ха-ха… Таких больших глаз у представителей мужского пола я ещё не видела, но их напряжённые ошарашенные лица выражают сейчас кроме удивления, ещё и угрюмую угрозу.

— Этот почему-то посветлел и уже не блестит. А мне нравилось, как блестел, — невозмутимо жалуюсь я и оглядываю стол, ища глазами ещё образцы для эксперимента. — Может этот кристалл был бракованный? Дайте посмотреть качественный.

Стас нервно передёргивает плечами, мрачно глядя на меня, потом хватает «испорченный» мной камень и помещает его в сканер. Нажимает «старт» и смотрит на экран встроенного в аппарат монитора. Его брови лезут вверх, когда он пару минут вчитывается в текст с цифрами.